«Когда началась революция, отец Петр служил в с. Репьевке-Космынке. Жизнь в эти годы бушевала как море в осеннюю непогоду... Одной из этих страшных волн был смыт мой незабвенный, мой дорогой отец, диакон Петр Григорьевич. Это было 3 марта 1919 года. Около той местности, где жили мы, вспыхнуло так называемое "чапанное восстание", восстание крестьян против советской власти, носившее крайне трагикомический характер. Громадные толпы крестьян, вооруженные "дрекольем", выступили против прекрасно вооруженных и строго дисциплинированных красноармейских частей. В Карлинском эта "война" окончилась сравнительно благополучно: приехавший с отрядом красноармейский офицер приказал открыть стрельбу вверх, разогнал скопище народа и собравши всех в школу, прочитал соответствующую нотацию, чем этот печальный инцидент и был исчерпан. Я до сих пор с глубоким уважением вспоминаю этого начальника отряда.

Но не то было в Репьевке. Там не было ни того "похода" с "оружием и дрекольями", как в Карлинском, ни собрания толпы в момент приезда отряда, тем не менее приехавший из Каменки конный разъезд подъехал к дому псаломщика и отца, вывел их на улицу и тут же перед окнами, на глазах семьи расстрелял, не предъявивши никакого обвинения и никому не сказавши, за что...

Утром 4 марта мы с братом отслужили Литургию и спешно предали его христианскому погребению, вместе с псаломщиком Николаевым, одинаково погибшим одновременно с нашим отцом…

За 2–3 дня до своей роковой кончины он посетил нас, своих детей: были в Матюнине у брата и у нас в с. Карлинском. Причем я не мог не заметить какого-то особенного его настроения. Он весь был обвеян какой-то тихой, непонятной грустью. Днем он уехал. При прощании он благословил меня, и больше я не видел его живым на этой земле. И только через три дня я увидел его уже бездыханным, лежащим на том самом столе, за которым много-много раз мы сиживали с ним в приятной задушевной беседе и за которым так часто собиралась вся семья, согреваясь, как солнечными лучами, ласками и любовью нашего бесконечно любимого, нашего дорогого и милого отца...»

(из воспоминаний протоиерея С. П. Петровского (1881–1933)).
На фото: Диакон Петр Петровский