Пятидесятилетие служения в сане священника Григория Ивановича Грузова в селе Петрове, Рузскаго уезда.
28 июля сего 1898 года, с разрешения Его Высокопреосвященства, Высокопреосвященнейшего Митрополита Московского Владимира, праздновалось пятидесятилетнее служение священника Григория Ивановича Грузова в селе Петрове, Рузскаго уезда.
Всенощное бдение накануне и литургия в самый день торжества совершал родной племянник юбиляра, издатель «Троицких листков» казначей Троице-Сергиевой Лавры архимандрит Никон, соборно с местным благочинным священником П. В. Цветковым, самим юбиляром, священником села Юркина В. Н. Сеньковским, села Онуфрева священником Н. Д. Давидовым и другими священниками и диаконами ближайших приходов. Во время всенощной на величание, когда народ прикладывался к иконе, всем раздавались «Троицкие листки» и книжки под заглавием: Бойся Бога и почитай священника, а также и частицы благословенного хлеба. Как на всенощном бдении, так и за литургией — прилагались ектеньи о здравии и спасении иерея Григория.
Не смотря на будничный, рабочий день, и при том во время уборки хлеба, народу в храме было много. Видно, крепко любят прихожане своего пастыря. Почтить его съехались родственники его даже из дальних краев — Москвы, Казани и Перми. За литургией во время причастного стиха произнесено было одним из сослуживцев юбиляра и его духовным сыном священником поучение, в котором он указал на высоту и трудность пастырского служения и отметил некоторые труды отца Григория, которые свидетельствуют о достойном служении его. По окончании литургии, пред началом молебна, Московского Алексеевского монастыря священник А. И. Грузов, произнес речь, в которой живо изобразил жизнь старца Григория. Припомнив слова премудрого Соломона: венец хвалы старость; на путях же правды обретается (Прич. 16, 31), в которых древний мудрец вещает, что высшая похвала человеку — старость его, и что она, как венец хвалы, достигается только теми людьми, которые живут по правде Божией, — отец Грузов приложил их к жизни виновника торжества — почтенного старца — иерея Григория.
«Семьдесят слишком лет, — говорил он, — пронеслись над главою его. Много пришлось изведать ему и горя, и радости в эти многие годы, и, кажется, больше печали, чем счастья. Много трудов пришлось ему понести на своих раменах, исполнивши их отчасти своими руками, отчасти при помощи добрых людей, оказывавших сочувствие доброму пастырю. В этом ли жизненном опыте не найти себе назидания, тем более тем, кто и сам идет той же тернистой дорогой?» — Далее говорилось о той нужде, какую пришлось испытать отцу Григорию еще в доме родителя — сельского причетника; с этой же нуждой и многими другими трудностями ознакомился он в старой — суровой школе, в которую он был отдан родителем для обучения. «В этой школе юноша укреплялся духом; в нем крепла любовь к родине, своим милым родителям, к трудам тягостным, к крестам, назначенным христианам, — крепло вместе и уменье взяться за дело, уменье довести его до конца. С этими силами, окончивши курс в рассаднике духовного просвещения, вступает виновник сего торжества в многотрудную жизнь, поселяется здесь, в богохранимом Петрове. И с тех пор доселе исполняет он здесь обязанность духовного пастыря».
«Тогда в селе этом, Петрове, было не то, что видим мы ныне. Храм деревянный был в запустенье, склонившийся набок, колокольня такая ж с колоколами малого веса. Не было школы церковной для сельских детей. Дом для священника совсем обветшал. Часть земли была под болотом, и это около дома. Крайняя бедность была кругом. Но твердый духом юный пастырь не впал в уныние: в труде и заботах он видел спасение. И с надеждою на помощь Божию, при содействие добрых людей, взялся он за труд, который не оставлял во всю свою долголетнюю жизнь. Плодом его трудов и старания, уменья привлечь всех к доброму делу, мы видим и храм благолепный, и увеличенный при нем звон, и школу такую, которая в округе зовется для всех образцового. Болота не стало. Там видим мы пруд, канаву вокруг участка церковной земли, сад зеленеющий и рощу сухую. И это последнее он сделал своими руками. Не правда ли, братия, что в жизни почтенного старца находим мы полезный урок для себя, что нужно трудиться, стараться исполнить все то, к чему прозываемся мы Промыслом Божиим, что нужно делать дела, доступный силам, способностям каждого, что труд, благословляемый Богом, венчается успехом?»
Сказавши далее о деятельности юбиляра, как пастыря духовного, как хорошего воспитателя, учителя и руководителя дела воспитания и обучения детей, отец Грузов закончил речь следующими словами: «Сейчас принесли мы бескровную жертву о здравии пастыря здешнего, при чем, по любви к нему, поминали мы и всех тех, кого любит он, всех родных и всех предстоящих, и тех, кои давно уж ушли в мир иной, прося, чтобы Бог упокоил их души. Этим деянием мы слились пред Богом в единое общество, не только с живыми, но и теми из умерших, которых сейчас поминали. И они духом здесь с любовью взирают на братское единение всех нас. Молитесь и вы, предстоящие все, за пастыря здешнего, желайте ему всякого блага, молитесь, чтобы Бог простил ему грехи его все, какие присущи всякому человеку по немощи нашей. Этой молитвой принесем мы почтенному старцу награду, лучше которой нет на земле для людей».
После речи совершен был благодарственный Господу Богу молебен, на котором возглашены были многолетия Государю Императору и всему царствующему Дому, Высокопреосвященнейшему Владимиру со всею его паствою, вечная память Митрополиту Филарету, как определителю юбиляра : на место, и Архиепископу Иосифу, как рукоположителю его, и многолетие самому юбиляру, а им самим, старцем Григорием, произнесено было многолетие чадам его духовным и всем предстоящим.
После этого, отец архимандрит Никон приветствовал отца Григория в следующих словах: «Дорогой наш отец Григорий! Сегодня мы пятидесятницу празднуем, пятидесятницу не дней, а долгих долгих лет твоего скромного, но беззаветного и многотрудного служения Церкви Божией в сане Божия иерея. Слава Богу о всем! Слава Богу, исполнившему на тебе Свое великое божественное обетование: благо ти будет и долголетен будеши на земли. За что? За исполнение великой заповеди Божией: чти отца твоего и матерь твою... Ты исполнил эту заповедь так, что дал всем нам трогательный пример, как надобно покоить старость своих родителей. Помню, как моя покойная матушка, а твоя любимая сестра, рассказывала мне, еще мальчику, с какою любовью, с какою истинно сыновнею нежностью ты берег и покоил свою мать, а нашу бабушку, слепую, 90-летнюю старицу... Ты сам водил ее, сам из своих рук поил и кормил, а когда она умерла, то горько, неутешно плакал, провожая ее в могилу... И се, на тебе почило благословенье Божие в благословении родительском, и благословил тебя Господь не только долголетием, но и всеми теми благами, которые здесь на земли можно назвать счастьем...
Не счастье ли это, например, что вот сегодня мы молимся в таком храме Божием, а храм сей создан твоими трудами, твоими заботами, и каждый камень его, можно сказать, орошен твоим потом трудовым?.. Не счастье ли, что сейчас окружают тебя любимые дети твои, тобою воспитанные, и радующие тебя всем, чем только могут дети радовать родителей? А эти милые, добрые, умные внуки — отрасли твоего дома, Богом благословенного — разве не радость для доброго дедушки? Разве не счастье — молиться сегодня среди тех прихожан, которых ты большею частью и крестил, и учил и венчал и руководишь, яко пастырь добрый, в их жизни и трудах? Которые любят тебя целым сердцем, почитают тебя за родного отца?..
А эти две школы, стоящие близ дома твоего, как они появились тут? Петрово стоит не на распутьях больших дорог, а в сторонке: почему же начальство нашло нужным избрать именно это село для такой школы, какой и в ином городе нет?.. Да просто потому, что тут есть батюшка отец Григорий, который сумеет поддержать школу, как никто из соседей, который сам учит, давно-давно учит, да так учит, как дай Бог любому знаменитому педагогу...
Да, дорогой наш старец, ты учил еще тогда, когда никто не думал о церковных школах, учил так, что следовало бы у тебя поучиться многим-многим нынешним руководителям всяких школ. За то и любили и любят тебя твои добрые ученики. И сколько их обучил ты прежде, чем появились здесь эти школы! Сколько юных сердец согреть ты своею любовью, своею ласкою и привязал к себе... И нет сомнения, что если б было им возможно, они сегодня все явились бы к тебе для привета и радости с тобой!..
Но я начинаю повторять то, что уже сказано было прежде меня. Скажу только, что я, как недостойный послушник преподобного Сергия, небесного покровителя и попечителя русской народной школы, приветствую тебя, доброго труженика в святом деле народного образования, и приношу тебе из святой нашей обители лик угодника Божия, освященный на его нетленных мощах. Прими его, как благословение преподобного Серия тебе и дому твоему: его св. молитвами Господь да умножит, да приложит тебе дни на дни и лета на многие лета». Произнося последние слова, отец архимандрит осенил юбиляра святою иконою, а он повергся ниц пред нею.
Затем приветствовал юбиляра старейший прихожанин его Г. А. Курицын, соучастник настоятеля по устройству храма и школы, и от имени сына своего, врача Ф.Г. Курицына, ученика юбиляра, преподнес ему святую икону святителя Николая. Все прихожане села Петрова предстали теперь пред юбиляром с иконою святого Феодосия, приветствуя его, засвидетельствовала пред всеми бескорыстие его, так что от него «ни одна сиротская слеза не пала пред Господом!» После сего, от лица всех его духовных детей — священно церковнослужителей принес поздравление священник В. Н. Сеньковский и поднес ему икону святого Григория.
Наконец, сам юбиляр как бы в ответ на все, что творилось и говорилось во храме, сказал следующее: «Ныне исполнилось 50 лет моего служения у престолов в честь Похвалы Пресвятой Богородицы, святых Апостолов Петра и Павла и святителя чудотворца Николая. Во-первых, благодарю Всевышнего Бога за Его неизреченное милосердие ко мне грешному, недостойному рабу Своему. Во-вторых, приношу великую благодарность вам, мои возлюбленные отцы, братия и дети мои духовные, собравшееся на молитву за меня грешного, получивши разрешение на это от милостивого нашего Архипастыря, Высокопреосвященнейшаго Митрополита Владимира. Но я грешный долго и очень долго не соглашался на предлагаемую мне честь во св. храме сем. И вот по какой причине. Искренно признаюсь: меня поражала мысль, чем я мог услужить вам и удостоиться такой милости Божией? Ведь я великий грешник. Всладце похвалюся токмо о немощех моих, хорошо и постоянно памятуя слова святого Апостола Павла. От юности моей всегда бороли меня страсти, и редко я являлся победителем их. Я только просил непрестанно милосердого Господа нашего Иисуса Христа, чтобы Он Сам за меня заступился и спас мою грешную, немощную душу. Какая тут честь воину Христову на поле битвы с диаволом, который, как лев рыкая, искал надо мною случая, как бы поглотить меня?
В течение 50 лет моего служения, кроме своих прегрешений, сколько я взял на свою душу грехов детей моих духовных, за которые я должен ответить на судилище Христовом! Верую я, Господи, и исповедую, яко Ты воистину Христос, Сын Бога живаго, пришедый в Мир грешныя спасти, от них же первый есмь аз. Я грешнейший хуже всех. Помози, Господи, моему неверию, утверди меня в этой вире, молюся Тебе: прости мои прегрешения вольныя и невольныя; наипаче научи меня, како подобает молитися Тебе, о них же есть потреба. Живя в Мире сем, пользуясь милосердием Божиим, забывал я грешный слова Ап. Павла, что все мы пришельцы и непостоянные жители мира сего, что не имамы зде града пребывающаго, но грядущаго должны взыскивать, что все мы только гости в прекрасном мире сем, и что должны спешить в страну свою — жизнь вечную. Забывал я часто советы премудрого Иисуса, сына Сирахова: помни последняя твоя и во веки не согрешиши, — забывал, и потому часто впадал в искушения злейшаго врага нашего диавола. Не о том теперь я намерен просить вас, все отцы и братья и служители престола Божия, чтобы в этом собрании прилагали вы честь мне за долгослужение, и не о том, чтобы Господь продлил жизнь мою, а вот о чем прошу вас: помолитеся за меня грешнаго, чтобы Небесный Судия умилосердился надо мною и послал мне христианскую кончину живота моего, непостыдну, мирну и добрый ответ на страшном судище. Вот о чем я прошу вас, добрые пастыри и служители престола Божия. Видя ваше ко мне искреннее расположение в собрании вашем теперь, живо представляю себе будущее собрание ваше при разлучении души с телом моим, и, пока язык мой помовает, я со слезами молю и прошу вас: братие, чада мои родныя и духовныя, непрестанно молитеся о мне грешном Христу Богу, да не низведена будет душа моя на место мучения, но да вчинит меня там, идеже вси праведнии пребывают. Еще раз приношу вам искреннюю благодарность, мир и любовь оставляю вам, и буду, пока жив, непрестанно молиться за престолом Божиим, да сохранит вас Господь, как меня грешнаго хранил, на многая лета».
По окончании церковного богослужения, в преднесении святых икон, полученных юбиляром, при колокольном звоне, он направился, в сопровождении всего духовенства, к своему дому, где он был встречен детьми своими с иконою святителя Григория Богослова и хлебом-солью. Малютки-внуки юбиляра, в числе девяти человек, на пороге дома приветствовали дедушку стихами, которые сочинил старший из них девятилетий мальчик. Праздник отличался особенной сердечностью.
Почтенный юбиляр — один из немногих, уже остающихся в живых, семинаристов 40-х годов. Он окончил куре в Московской духовной семинарии в 1847 году одним из первых учеников; вместо академии, куда он имел право поступить, он избрал себе скромную долго сельского пастыря; не выбирая места, он подал прошение на первое, какое открылось, был определен митрополитом Филаретом, и с тех пор, в течение целого полувека, беззаветно служил Богу там, куда Бог его послал. Ему и в мысль никогда не приходило искать лучшего прихода. Отрадно засвидетельствовать, в назидание молодым пастырям, что 74-летний старец и теперь трудится с прежнею энергией, хотя, конечно, уже не с теми силами, и теперь не променяет своего родного Петрова ни на какое другое место... Дай Бог побольше таких добрых пастырей!..
А. Г.