НЕКРОЛОГ
14 мая текущего 1891 года, в 5-ть часов пополудни, после продолжительной тяжкой болезни, скончался Протоиерей Воронежского Покрово-девичьего монастыря Иаков Васильевич Путилин, на 69-м году жизни.
Почивший родился [в] 1822 году и в одном и том же месте прослужил Церкви Божией 44 года и 5-ть месяцев. Благочестивое домашнее воспитание дано ему заботливыми родителями. На жизненном пути ему суждено было неуклонно идти по стопам своего достойного отца. Отец его, протоиерей Василий, 38 лет священнодействовал при том же монастыре[1] и долгое время состоял законоучителем Воронежского уездного училища и соединенного тогда с ним первого приходского. Научное образование получено покойным в местных духовных училище и семинарии. При примерном поведении и весьма ревностном прилежании, курсы обоих этих заведений проходимы были беспрепятственно, не смотря на средние способности, какими наделил Господь обучавшегося. При этом, среди семинарского курса покойного постигла весьма тяжкая и продолжительная болезнь (острая горячка). Пользовавшие врачи потеряли было уже всякую надежду на выздоровление. Позванный однако ж к умиравшему знаменитый некогда врач Малышев решительными средствами пресек болезнь, но она, как и предуказал помогший врач, повлекла за собою всегдашнее ослабление памяти и лишение остроты соображения. Последнее обстоятельство в известной степени и могло быть причиною того, что почивший в 1845 году окончил курс семинарии с аттестатом 2-го разряда. Без трех месяцев 23-х летний возраст, по выходе из семинарии, не дозволил ему занять немедленно священнического места, согласно желанию, и он более году помогал своему отцу в домашних и хозяйственных делах. В это время, по нежеланию отпустить молодого юношу на сторону и за неимением надежды рассчитывать на священническое место в г. Воронеже, родные вознамерились было определить его на гражданскую службу. В этом смысле изготовлено было и прошение на подысканное место. Однако ж высокопреосвященнейший Антоний (Смирницкий), при испрошении у него благословения на задуманное предприятие, подробно известившись о заветных чаяниях семейства, соблаговолил благословить юношу Иакова на службу духовную и 11-го декабря 1846 года посвятил его во священника при том же монастыре, в помощь престарелому его родителю. С особенною горячностью занялся молодой священник исполнением возлагаемых на него обязанностей. Вскоре, за похвальную ревность и усердие, оказанные им во время бывшей в 1847 году холеры, объявлено было ему благословение Святейшего Синода. В 1849-м году заместил он отца своего и по законоучительству в первом приходском училище, где потом с успехом подвизался 26-ть лет и в 1861-м году был поощрен на этом поприще также благословением Святящего Синода, благодарностью от Попечителя Харьковского учебного округа, а впоследствии и выдачею ему положенной пенсии (в размере 60 руб.). Пять лет продолжалось совместное служение отца с сыном при монастыре, в соединении в то время с соседнею приходскою (Троицкою, что на Терновой поляне, церковью.). В 1852 году умирает маститый отец, и плачущий сын определяется, в монастырь на место отца. Вскоре потом, через 12-ть лет семейной жизни, умирает нежно любимая жена, а за нею и мать. Молодой священник остается бездетным и совершенно одиноким[2]. В скорбном своем одиночестве он с еще большею ревностью отдался весь достойному выполнению своих высоких и священных пастырских обязанностей. При этом, с 1870 года и до смерти, более 20-ти лет, трудился он в должности члена Воронежского духовного попечительства, пожертвовав в это благодетельное учреждение 3000 руб. серебром из собственных средств. В тоже время состоял — три года исполняющим все законные требования судебных постановлений в Воронежском окружном суде, свыше 12-ти лет действительным членом Воронежского епархиального комитета Православного миссионерского общества, 5-ть лет членом и казначеем Воронежского православного братства свв. Митрофана и Тихона и около году председателем совета Воронежского епархиального женского училища. Для более успешного выполнения своих сложных обязанностей, почивший во всю жизнь неустанно трудился над дальнейшим своим собственным образованием и старательно обогащал себя полезными сведениями, не жалея для этого ни сил, ни средств. С этою целью и движимый редкою любознательностью, за долгие годы приобрел он обширную библиотеку, которую в последние дни своей жизни так щедро и принес в дар женскому монастырю, Воронежской церковной библиотеке, а частью и некоторым близким лицам. Одному своему монастырю, например, пожертвовал он 387-мь книг под 216-ю №№. Заботясь об умственном своем развитии, он бдительно и неусыпно вникал в нравственное свое усовершенствование, более двадцати последних лет добровольно не вкушал никакого мяса... Такая трудовая и доблестная жизнь и деятельность почившего достойно оцениваемы были и благовниманием к нему высшего начальства. Кроме вышеупомянутого, он повременно награжден был за отлично-усердную службу: набедренником и бронзовым наперсным крестом с медалью в память Севастопольской войны (1858 г.), бархатною скуфьею (1863 г.), камилавкою (1868 г.), саном протоиерея (1873 г.), золотым наперсным крестом (1878 г.), орденом св. Анны 3-ей степени (1882 г.) и орденом св. Анны 2-й степени (1888 г.).
В последний год жизни покойный о. протоиерей постепенно предуготовлен был спасительным Промыслом Божиим к отшествию в другой мир. Грудная внутренняя жаба, порожденная простудою, изнуряла его более пяти месяцев. С ослаблением этой болезни и через небольшой промежуток, страдание легких и других внутренних органов, наружные раны и медленно развивавшаяся водянка опять уложили его почти на полгода на смертный одр. С дивным терпением и назидательным благодушием переносил все страдалец. В ясном сознании близкой своей кончины, он своими руками старательно подготовил все подобающее для этой кончины и сделал подробные распоряжения для оказания посмертной и щедрой помощи бедньм и относительно своего погребения и поминовения. После того, с живою верою в неизменно-благочестивом сердце и с твердым молитвенным упованием на беспредельное милосердие Божие тихо и мирно почил достойный и любимый всеми пастырь, напутствованный святыми Таинствами Причащения и Елеосвящения и прочтением трогательно-умилительного молебного канона на исход души...
С часа кончины почти непрерывно следовали одна за другою панихиды о упокоении души почившего, по добровольному усердию постепенно прибывавшего из города белого и монашествующего духовенства. Два раза служил панихиду и о. архимандрит Василий — наместник Благовещенского Митрофаниева монастыря, товарищ по семинарии покойного. На 3-й день по кончине (16-го мая), после ранней литургии, белый, глазетовый гроб с телом, обрамленный внутри благоухающими ландышами, с подобающим священным торжеством, вынесен был двумя священниками в летнюю Преображенскую церковь обители и поставлен в левой стороне главного храма, в ожидании Архиерейского священнослужения. Позднюю литургию и погребение благоизволил совершить Его Преосвященство, Преосвященнейший Анастасий, в сослужении архимандрита о. Василия, игумена о. Платона, казначея о. Кирилла, многих протоиереев и священников. При этом протоиереем о. Петром Палицыным, сослуживцем покойного при монастыре в течение более 25-ти лет, произнесено было ниже помещаемое надгробное слово, достаточно изображающее назидательные и передаваемые здесь свойства и достохвальные деяния его земной жизни. Около 2-х часов пополудни гроб с телом, при красном звоне колоколов и в сопровождении весьма численного и благоговейно молившегося народа, обнесен был всеми священнослужащими, с Его Преосвященством во главе, вокруг храма и с северной стороны близ алтаря опущен в выложенную кирпичом и усыпанную цветами могилу. Мир душе и праху твоему, и вечная намять тебе достойный и усердный делатель в священном вертограде Церкви Божией!!.
Протоиерей Петр Палицын.
СЛОВО,
сказанное при погребении протоиерея Воронежского Покрово-девичьего монастыря о. Иакова Путилина 16-го мая 1891 года.
Приидите ко Мне все труждающиися и обремененнии, и Азъ упокою вы... (Мф. XI, 28).
Итак, почил вечным сном дорогой, возлюбленный наш о. протоиерей! Доблестное пастырское служение свое благочестно окончил он и вот навсегда отходит от нас ко Господу.
Великая утрата, болезненная разлука, тягостное и скорбное испытание для мирной обители и для всех близко знавших почившего! Можно необинуясь сказать, вся 68-летняя жизнь его от начала и до конца всецело посвящена была святому и благоговейному служению Церкви нашей обители и непрестанному сеянию добра, и чистого христианского утешения на пользу ближних. И такой высокий подвиг совершал и совершил он, по истине, на тесном и узком пути различных и великих для себя лишений и скорбей.
Покойный — сын здешнего протоиерея, священнодействовавшего при монастыре 38 лет. С юных лет достойно приготовляем был и он к занятию священного сана. Еще теперь многие в обители живо помнят, как первоначальное благочестивое воспитание его в доме попечительных родителей ярко светилось для всех в примерно-благонравном поведении отрока и особенно в дивно-усердном и назидательно-благоговейном предстоянии его на церковных, даже и довольно продолжительных, богослужениях. Научное потом образование получено было в местном духовном училище и духовной семинарии. Среди семинарского курса покойный подвергся весьма тяжкой и продолжительной болезни, повлекшей за собою всегдашнее ослабление памяти и лишение быстроты соображения, что значительно затруднило занятия науками и окончание семинарского курса, а вместе оставалось ощутительным бременем и на всю последующую его жизнь. Возраст менее 23-х лет, по выходе из семинарии, не дозволил почившему занять немедленно священнического места, согласно желанию, и он более году помогал своему родителю в домашних и хозяйственных делах. Между тем, у родных в это время явилось было намерение и сделаны уже были все подготовления — определить молодого юношу на гражданскую службу. Промысл Божий однако ж премудро направил пути жизни почившего, блаженной памяти Высокопреосвященнейший Антоний (Смирницкий), подробно известившись о направлении и заветных чаяниях семейства, благословил юношу Иакова не на гражданскую, но на духовную службу, и 11-го декабря 1846 года посвятил его во священника при том же монастыре, в помощь престарелому его родителю. Пять с лишком лет продолжалось совместное служение при монастыре отца с сыном. За это время старчество и болезненность родителей, а также почти постоянная болезненность жены, страдавшей от врожденной чахотки, отягчили бремя служения молодого священника и горькою скорбию исполняли чувствительное и любящее его сердце. Не замедлили последовать и более тяжкие испытания и лишения. В 1852 году умирает маститый отец. Плачущий сын определяется в монастырь на место отца, к немалому утешению его в скорби; но через несколько лет умирает и нежно любимая жена, а за нею вскоре лишается он и последнего незаменимого родственного утешения в жизни — дражайшей матери. Тяжелые жизненные удары один за другим следовавшие, как некогда было и с праведным Иовом, потрясли молодое существо бездетного и совершенно одинокого о. Иакова.
В своем скорбном одиночестве покойный весь и всецело отдался потом достойному исполнению своих высоких и священных пастырских обязанностей. Благоговейное совершение церковных богослужений, ревностное проповедание слова Божия во время богослужений, бдительное духовное руководство пасомых чрез частные благочестивые беседы и особенно через участливую и внимательную исповедь, по долгу пастыря, — вот на что главным образом посвящал о. протоиерей труды своей жизни, во что влагал больше всего свою душу, свою христианскую любовь. Он сам нередко говаривал: «это — мое утешение и отрада, мои пища и наслаждение, особенно когда при совершении божественной литургии помяну я всех-всех, кого только я знаю; точно неоцененный подарок какой получаю через это... ». Из сокровищницы своего благовоспитанного и просвещенного сердца износил он животворные наставления в истинах веры и благочестия и для детей, с успехом пробыв законоучителем в первом приходском училище в течение 26 лет. Но, поучая других, он во всю жизнь неустанно трудился также над дальнейшим своим собственным образованием и старательно обогащал себя полезными сведениями, особенно по Закону Божию, не жалея для этого ни сил, ни средств. Достаточно свидетельствует об этом его обширная и очень содержательная библиотека, которую он в последние дни своей жизни так щедро и принес в дар обители нашей, Воронежской церковной библиотеке, а частью и некоторым близким лицам. Бдительно и неусыпно вникал он и в нравственное свое усовершенствование. Так, опытно изведав великую истину, что для распятия себя со страстьми и похотьми необходимо соединять усердную молитву с постом, он более двадцати последних лет добровольно не вкушал никакого мяса...
Много потрудился почивший и на пользу бедных духовного звания здешней епархии. Более 20 лет с подобающим усердием служил он членом Воронежского духовного попечительства и из собственных средств давно уже пожертвовал в это благодетельное учреждение 3000 руб. сер. Благотворительность и вообще всем бедным — выдающаяся светлая черта покойного в течение всей его жизни. Нищие — всегда притекали к нему сотнями. Но сколько в тоже время тайных и щедрых подаяний исходило из его неоскудевавших рук по нашей бедной обители и среди отовсюду обращавшихся к нему за необходимою помощию?!.. «Блаженные есть паче даяти, нежели приимати» (Дѣян. XX, 35), часто повторял из слова Божия покойный.
А кто изобразит весь нравственный облик почившего, во всех его разнообразных проявлениях и отношениях к другим, ближним и дальним, — облик, для всех и всегда сиявший и светивший полнотою вожделенных христианских добродетелей, особенно чудной простоты, кротости, незлобия, смирения, терпения и лучезарной любви, готовой и спешившей — быть всем вся (1 Кор. IX, 22)?..
В последний год жизни почившего дивный и спасительный Промысл Божий предочищал и приуготовлял его для житницы Своей — изнурительными болезнями. По истине, его же любит Господь наказует (Притч. III, 12)... Грудная внутренняя жаба — какие лютые страдания причинила ему на многие месяцы? С ослаблением этой болезни, острое воспаление легких, сильный отек тех же легких и других внутренних органов, наружные раны и продолжительная водянка — уложили его почти на полгода на смертный одр... И — что же? Вспомоществуемый благодатию Божиею, приемлемою больным, при усиленной благотворительности всем, через постоянное почти чтение или слушание Слова Божия и особенно через освящение себя святыми таинствами Причащения и Елеосвящения, а в самом конце и внимательным выслушанием трогательно-умилительного молебного канона на исход души, — покойный во все время несения крайне-тяжкого предсмертного креста своего неизменно сохранял до самой смерти тихо-спокойное и светло-благоговейное настроение духа, а со всеми посетителями ласковое, задушевно-приветливое и сердечно-любящее обращение.
О, братия и сестры! Помолимся же о дорогом отшедшем от нас Пастыре, да приемлет Премилосердый Господь душу его в светлые и блаженные обители Свои. Ты Сам обетовал, Господи Боже наш: Приидите ко мне вси труждающиися и обремененнии, и Аз упокою вы. Упокой же, Человеколюбче Господи, раба Твоего протоиерея Иакова!!. Аминь.
Протоиерей Петр Палицын.
_________________________
[1] Значит, Путилины отец и сын служили в Воронежском Покрово-девич. монастыре сряду 77 лет — более четверти всего времени существования монастыря: основанный в1623 году, монастырь существует 767 лет. Автор.
[2] «Меня в то время, задушевно признавался в этом за несколько дней до своей кончины сам почивший, "обуяла такая скорбь и тоска, особенно о загробном положении жены, что все усилия мои молитвенным подвигом разрешить гнетущее меня состояние не вели к желаемой цели.
Попущения эти Божие более и более возрастало во мне с приближением 40-го дня поминовения жены. И вот дерзнул я, недостойный, на следующее: вечером под 40-й день долго и слезно молился Господу Богу, да ниспошлет Он мне — грешнику утешение, им же весть образом, успокоиться на счет посмертной участи жены, обещаясь после того побороть, с Его благодатною помощью, гнетущую меня скорбь. Премилосердный и бесконечно человеколюбивый Господь призрел на мою немощь и не отринул недостойной моей молитвы.
Тою же ночью во сне вижу: среди просторной комнаты лежит жена, изготовленная к погребению, и монастырский наш диакон читает о ней псалтирь. Всматриваюсь — лицо умершей яснеет и оживляется, она потом встает светлая и сияющая, а диакона уже в комнате не стало. Скажи, ради Бога, обращаюсь я к жене, — каково тебе там? "Так хорошо, так отрадно, что и сказать нельзя", — получаю ответ.
Опиши яснее состояние свое, хоть через сравнение. Задумалась и говорит: "не подберу слов, никак не могу, потому что там все духовное. А добродетель там как прославление во тьме!", — вдохновенно добавила она. Добродетель — это ведь обща. Добродетель — воздержание, добродетель — милосердие... Какая же добродетель? — "Не то - не то", —перебивает меня жена: "особенно прославляется — девство и целомудрие"....
К удивлению, в тоже почти время одна благочестивая старица, друг покойной моей матери, также видела сон, который немедленно и рассказала мне. Во сне старица очутилась в нашей церкви, где во время благовеста ожидала моего прихода для служения литургии. Вдруг жена моя в белом и сияющем одеянии благоговейно через растворенные царские двери входит в алтарь, поклоняется пред св. Престолом, лобызает его и северною дверью выходит из алтаря с неописуемо-восторженным видом. "Разве вам можно так; мы вот ждем батюшку служить", — обратилась старица к жене, которая на это и ответила: "вам здесь нельзя, нам же вполне возможно там. Такая для нас там сладость, такое блаженство, что на земле и постигнуть нельзя. А батюшка не скоро еще придет служить" *)...
После таких знаменательных снов, — закончил свое признание покойный о. протоиерей, — от всего сердца возблагодарил я милосердого Спасителя моего: сразу успокоился я несколько и безутешная тоска более не смущала меня уже во всю жизнь».
*) Последние слова поняты были покойным, как и старицею, в смысл не скорого отшествия из этого мира. «Благодарение Богу, вот я и прожил после того 32 года», — прибавил при этом отец протоиерей. Автор.