В Калужской епархии помнят о подвиге священномученика Сергия (Покровского). Этого новомученика знают, чтят его память, но особо почитается он в селе Буриново Жуковского района Калужской области. Прихожане храма Преображения Господня гордятся своим земляком. В буклете, посвященном 120-летию ныне существующей церкви, построенной в 1895 году, об этом напоминают следующие слова: «Не стоит село без праведника. В 1880 году 5 сентября в селе Буриново Тарусского уезда Калужской губернии в многодетной семье псаломщика Николая Покровского родился сын, в крещении нареченный Сергием (в честь игумена Земли Русской преподобного Сергия Радонежского)». Там прошло детство будущего священномученика, из этого села уехал он учиться в Калужскую Духовную семинарию.
По Промыслу Божьему в истории Калужской епархии отмечаются такие события, подтвержденные документами, по поводу которых упоминаются имена нескольких новомучеников. Вот один из подобных примеров: во время обучения в КДС Сергия Покровского, ректором был архимандрит Александр (Трапицын). Ведь именно в 1901 году сын сельского псаломщика поступил в Калужскую Духовную семинарию, ректором этого учебного заведения стал архимандрит Александр (Трапицын), прославленный на Архиерейском Соборе 2000 года. В 1904 году ректором был назначен другой будущий священномученик — архимандрит Никодим (Кононов).
Тем семинаристам, кто хотел по традициям семьи стать настоящими пастырями, нести свет веры народу, была предоставлена возможность получить не только образование, но и брать пример со своих наставников. Большинство обучавшихся в КДС, устремленные к своей цели — стать священнослужителями, так и поступали, внимая мудрым наставлениям своего духовника и вразумлениям преподавателей. Их будущее представлялось молодым семинаристам, их родителям и учащим их учителям ясным и светлым. Путь служения в ближайшем будущем виделся полным радостью служения Богу и людям.
Правда, время уже показывало шатания и обращение к губительному отрицанию привычных взглядов даже в среде семинаристов. Именно по этой причине перед заступлением на должность ректора архимандрита Александра в Калужской семинарии была проведена ревизия, которая обнаружила большие недостатки в управлении семинарией, которые привели к беспорядкам среди учащихся и неподчинению их начальству. В результате ревизии были уволены ректор семинарии и поставлено на вид дурное поведение учащимся, но такие строгие меры, как увольнение, не были к ним применены.
В литературе и периодической печати по этому поводу отмечается, что «многие годы неправильного управления семинарией давали о себе знать и впоследствии. Среди учащихся были весьма популярны кружки, по большей части социалистической направленности. В одном из таких кружков состоял и Сергей Покровский. Студенты проводили тайные собрания в лесу, в пивных и на частных квартирах. Эти кружки существовали во все время обучения Сергея в семинарии». Не все семинаристы понимали пагубность проникающих в их среду идей, некоторые присоединялись к нарушителям спокойствия в семинарских стенах.
1904 год изменил жизнь молодого человека. Сергей Покровский окончил Калужскую Духовную семинарию, но не стал священнослужителем (он не был женат). Он получил назначение учителем в деревню Коренево Жиздринского уезда Калужской губернии. Широко известен тот факт его биографии, что «во время летних каникул в 1905 году он заехал вместе со своим товарищем учителем в Калугу к его двоюродному брату, который предложил им вступить в партию эсеров и пригласил на собрание членов этой партии. С этого времени Сергей Николаевич вместе со своим товарищем стали проводить пропагандистскую работу среди крестьян, агитируя их за партию эсеров, привлекая на сторону сочувствующих партии эсеров учителей. Они распространяли эсеровскую литературу, которую привозили из Калуги, но партийной организации в деревне создать так и не смогли».
Об этом пишет игумен Дамаскин (Орловский) в житии священномученика Сергия (Покровского). Наступил далеко не лучший период в жизни выходца из духовного сословия, который старался нести народу идеи, казавшиеся ему передовыми. Это заблуждение молодого человека было продиктовано не столько отходом от веры, сколько юношеской горячностью и чувством мнимой солидарности с товарищами, хотя он не мог не заметить, что многие относились к подобным взглядам резко, видя их губительность для Отечества. Но Сергий Покровский не сразу разобрался в хитросплетении агитационных призывов, их вредной и опасной сути. Порывы тех, кто якобы пекся о благе простого народа, были заразительны, влекли кажущейся романтикой и борьбой за права обездоленных.
Близость к названным кругам, пусть и незначительное, но имевшее место участие в их деятельности привела к соответствующему повороту в жизни сельского учителя. «В то время они устраивали в кореневской школе просветительские спектакли. В ноябре во время революционных беспорядков 1905 года люди собрались на такой спектакль и, будучи уже распропагандированными, стали громко выражать недовольство царским строем. Людей было много, и спектакль едва не кончился беспорядком. Заведующий школой донес об этом в полицию, и было начато следствие» — так описываются события того времени. Всем, кто участвовал в этих событиях, грозил не только арест, могли быть и более серьезные последствия.
В житие священномученика Сергия (Покровского) так рассказывается о том, что последовало далее: «Узнав об этом, Сергей Николаевич написал своему знакомому, сыну пристава города Жиздры, чтобы тот уговорил своего отца не арестовывать их, что было тем исполнено, и дело было замято». За этими короткими строчками кроется много волнений, переживаний, хлопот. И хлопоты эти, помощь пришли не от соратников, не от коллег по учительской деятельности, не от родственников, а от человека, с которым учитель из с. Коренево не был знаком.
Последние исследования в архиве УФСБ по Калужской области и ГАКО, изучение документов дают новые сведения об этих событиях в Жиздринском уезде. В настоящее время, опираясь на архивные источники, можно подробнее осветить возникшую ситуацию. Известна фамилия тех, кто помог Сергию Покровскому в это трудное время, когда он мог пострадать за свои заблуждения и связь с антиправительственными кругами. Ими были сын и отец Мещерские: бывший семинарист Александр Мещерский и полицейский пристав Иоанн Васильевич Мещерский.
Итак, документы показывают, что бывший одноклассник Сергия Покровского постарался помочь ему в трудной жизненной ситуации. Им был, как уже указывалось, бывший семинарист Александр Мещерский, который счел возможным обратиться к помощи своего отца — полицейского пристава из Жиздры. И Иоанн Васильевич Мещерский постарался сделать все возможное, чтобы не только арест не состоялся, но и не было никаких последствий. Его действия были продиктованы не только просьбой сына, но и желанием вразумить молодого учителя, показать ему всю пагубность следования скользким путем выступления против власти и традиций предков.
Иоанн Васильевич Мещерский был выходцем из духовного сословия, являлся сыном сельского псаломщика Христорождественского храма с. Карамышева Медынского уезда Калужской губернии. Он, его братья и сыновья тоже учились в КДС, но никогда не было у них стремления к тому, чтобы отходить от веры и традиций предков. Семья жила патриархальными традициями, в этом окружении, в их богобоязненной семье не могло возникнуть вольнодумства. По-отечески оценил проступок Сергия Покровского его спаситель из Жиздры. Иоанн Васильевич Мещерский не был склонен к тому, чтобы брать на себя обязанности судьи и помощника тех, кто хотел сразу же прибегнуть к самым строгим мерам. Он рисковал, занимая пост в полиции, но не отказался помочь Сергию, который по возрасту годился ему в сыновья.
Не оправдывая заблуждения молодого учителя, умудренный жизненным опытом полицейский и отец большого семейства пришел к выводу, что нужно дать возможность ему все оценить правильно и не только раскаяться, но и исправить свои ошибки. Так и получилось в дальнейшем. Получается, что казалось бы случайный человек в жизни будущего священномученика Сергия (Покровского) сыграл важную роль на его жизненном пути. Но мы знаем, что у Бога нет ничего случайного. В лице полицейского пристава Иоанна Васильевича Мещерского пришла помощь Сергию Покровскому, который осознал свои ошибки молодости и никогда больше не возвращался к своим заблуждениям.
В 1907 году Сергей Николаевич Покровский был рукоположен во священника ко храму в селе Касьяново Козельского уезда Калужской губернии. В дальнейшем он был переведен в Медынский уезд, стал служить в храме села Никитского, а произошло это в 1910 году. Позже там же был возведен в сан протоиерея. Заботы о храме и пастве, растущей семье и домашних проблемах составляли то, чему была посвящена жизнь сельского священника. Но на первом месте стояло служение Богу. Отец Сергий своим примером показывал прихожанам, как любить Бога. Особенно это стало важным, когда начались гонения. А в Медынском уезде, где уже в 1918 году пострадало священников больше, чем в каком-то другом уезде Калужской губернии, это было особенно опасно.
Гонения новой власти на Русскую Православную Церковь не изменили высказываний и служения отца Сергия. Его несгибаемость, верность сану были по достоинству оценены прихожанами храма, которые видели от своего батюшки только желание помочь каждому. Но появились и те, кто быстро забыл то, во что верили и чему поклонялись богобоязненные предки. Не все представители духовенства в эти жестокие времена устояли перед соблазном склонить голову перед атеистической властью. Хотя в Калужской епархии было совсем немного тех, кто оставил служение, но эти единицы в какой-то степени давали надежду представителям советской власти на то, что ряды духовенства поредеют. Еще сложнее стало, когда подняло голову обновленчество, пользуясь поддержкой все той же власти. Но протоиерей Сергий Покровский продолжать свое служение, несмотря на принимавшиеся против него меры.
Наступил 1937 год — начало Большого террора, на калужской земле увеличилось число арестов духовенства, которые начались значительно раньше. Но жестокость мер против духовенства в 1937 году нельзя сравнить с предыдущими годами. 15 августа 1937 года протоиерей Сергий Покровский был арестован и заключен в тюрьму в городе Медынь. Такое развитие событий можно было предсказать. Но это не пугало и не остановило отца Сергия. После его ареста, обыска и заключения в тюрьму шли допросы, на которых следователи проявили свою осведомленность о различных этапах жизни и служения священника из с. Никитского Никитского сельского совета — как это записано в анкете арестованного, находящейся в следственном деле П-11911, хранящемся в архиве УФСБ по Калужской области.
Помимо большого числа вопросов, касающихся 1930-х годов, допрашивающие отца Сергия спрашивали даже о событиях давних лет, его участии и знакомствах 1905 года, в том числе о Мещерских, в первую очередь об Александре Мещерском. В показаниях записано, что Покровский ничего не мог сообщить о месте жительства бывшего одноклассника. Следователи не знали, как и их арестованный, что Александр Мещерский погиб в период русско-японской войны.
Свидетельские показания, имеющиеся в деле, содержат во многих случаях то, что и хотели услышать следователи: «Покровский Сергей Николаевич является резко настроенным против советской власти и вместе со своим дьяконом Прозоровским Николаем Ивановичем проводит антисоветскую агитацию. В личной беседе в 1935 году восхищался выступлениями фашиста Гитлера». Учитывая все, что было известно об отце Сергии, ему предъявлялись обвинения за все «проступки» с 1905–1908 годов по день ареста:
— Вы состояли тайным агентом и потому не были отданы под суд за свою революционную в то время работу. Признаете ли вы это? — спросил отца Сергия следователь.
— Это я отрицаю. Нигде и никогда я не состоял тайным агентом. Не был я отдан под суд благодаря защите своего школьного товарища, сына пристава.
— Следствием также установлено, что вы с контрреволюционной целью организовали вокруг себя антисоветски настроенных лиц из служителей религиозного культа и бывших монашек, через коих проводите свою контрреволюционную работу. Подтверждаете ли вы это?
— Это я также отрицаю. В церковной сторожке при церкви, где я служу, действительно проживает монахиня Анастасия Иванова и еще одна больная припадочная из деревни Корытцово Александра Александровна, фамилии ее я не помню. Кроме того, со мной служит диакон Николай Иванович Прозоровский. Никаких указаний о проведении контрреволюционной работы я им не давал, и они ее, насколько мне известно, не проводят.
Жестокие карательные операции советской власти в Медынском уезде, которые были оправданы восстанием 1918 года, стали основой для предъявления других обвинений, хотя оснований для этого не было. Отца Сергия принуждали признаться в том, что он «в 1918 году во время Медынского контрреволюционного восстания принимал в нем активное участие, благословил на выступление и провожал повстанцев с крестом». Так значится в названном следственном деле. Таким образом, даже события 1905–1908, 1918 годов следователи постарались использовать для очернения репутации уважаемого людьми протоиерея.
Помимо старых провинностей протоиерею из с. Никитского предъявлялись, как уже упоминалось, обвинения в антисоветской деятельности, агитации против колхозов и прочие обвинения, которые встречаются практически во всех следственных делах того времени. Типичные вопросы, касающиеся якобы антисоветской активной деятельности этого представителя духовенства, оставались без признаний и утвердительных ответов отца Сергия Покровского. Отрицание того, что предъявлялось ему следствием, не помогло отцу Сергию Покровскому избежать расправы, иначе нельзя назвать то, что произошло под прикрытием законности.
На этом допросы были закончены. 20 октября тройка НКВД приговорила отца Сергия к расстрелу. Протоиерей Сергий Покровский был расстрелян 1 ноября 1937 года и погребен в безвестной могиле.