Добрый пастырь / Священник А. Р. // Архангельские епархиальные ведомости. 1910. № 3, часть неофиц. С. 99–102

За несколько дней до праздника Рождества Христова по Борецкому приходу Шенкурского уезда среди прихожан пронеслась печальная весть об отъезде от них всеми уважаемого и доброго пастыря их отца Константина Орлова. Многим не верилось, что о. К. уезжает от них и лишь сборы о. К. к отъезду заставили их убедиться в этом. Немного лет пришлось служить в этом приходе юному по возрасту, но опытному в пастырском деле о. К. Со школьной скамьи, с большим запасом теоретических познаний он принял на себя пастырское служение в приходе, зараженном расколом. Здесь пришлось ему узнать жизнь с теми радостями и печалями, которые сокрыты бывают от некоторых, но которые всегда известны пастырю с недремлющим оком.

О. К. действительно переживал все радости и печали своих пасомых и в последнем случае всегда были готов помочь им не только словом утешения, но и делом. Он заботился о благоустройстве жизни их во всех отношениях и больше всего — об образовании подрастающего поколения, потому что он прекрасно сознавал, как много неустройства в жизни происходит от народного невежества. О. К-ном была открыта в приходе церковно-приходская школа, при чем она была поставлена как раз на том месте, где решено было строить казенную винную лавку. Немалых трудов стоило о. К. открыть этот рассадник народного просвещения в противовес рассаднику пьянства и соединенного с ним неустройства семейной и общественной жизни. О. К., будучи сам совершенным трезвенником, прекрасно сознавал, что вино есть сильнейший яд для человека, губящий не только тело его, но и душу. Сознавая это, он скорбел душею, видя пьянство своих пасомых и соединенные с ним пороки. Отыскивая лекарства к врачеванию этого общераспространенного народного недуга, он решил открыть общество трезвости. Слова увещевания плохо действовали на огрубевшие сердца пьющих людей, а потому он думал не подействует ли сознание тяжести греха за нарушение того клятвенного обещания, которое должен давать трезвенник перед вступлением в общество трезвости. Надежды его не оказались тщетными. Основанное им Свято-Серафимовское общество трезвости принесло большие плоды на почве народного отрезвления и облагораживания нравов. Действительно, единственно только страх пред Богом за нарушение данного клятвенного обещания удерживал многих от первой рюмки казенной водки. Дай Бог, чтобы и будущий настоятель Борецкого прихода продолжал деятельность отца К. на почве народного отрезвления. Будет народ трезвым и вся жизнь его изменится к лучшему.

Заботясь о благоустройстве народной жизни во всех отношениях, о. К. не забывал благолепия и дома Божия. Он украсил во всех отношениях величественный по постройке своеприходский храм. В настоящее время храм этот может быть украшением не только такого уголка как Борецкий приход, но и города. Между тем как было трудно все это сделать в приходе, в котором более 300 старообрядцев безпоповцев! Они всегдашние враги священника вследствие своей предубежденности и темноты. 0. К. скорбел душой, видя такое множество своих овец, заблуждающихся от истинной веры и идущих по пути к вечной погибели. Подыскивал он и разнообразные средства к вразумлению и направлению на путь истинный отпадших членов православной церкви. Благоговейное и неопустительное совершение им богослужений, живое и прочувственное слово с церковной кафедры и частые беседы со своими прихожанами во время требоисправления действовали не только на рассудок, но и на сердце человеческое и приносили желаемые результаты. За все это народ любил своего доброго пастыря и пользовался советами его в трудных обстоятельствах жизни. Поэтому-то и час разлуки с ним был неутешным горем для многих.

26 декабря 1909 года последний раз раздавался звучный голос о. Кон., совершающего благоговейно-умилительное служение под сводами величественного храма, переполненного молящимися, пришедшими вознести свои молитвы к Всевышнему за дарование им такого доброго пастыря, каким был о. К. и проститься с ним. Уже во время службы у многих молящихся видны были слезы на глазах и сердечные вздохи и не только у женщин, вообще чувствительных ко многому, но и у мужчин. К концу службы вздохи и слезы переходили в плач и рыдание по живому человеку. Плакали дети, прощаясь со своим добрым наставником и законоучителем, плакали юноши, лишаясь своего всегдашнего учителя нравственности не только словом, но и примером, плакали старцы, сознавая, что они многое потеряли с отъездом любимого ими и любящего их о. К. Слезы эти были лучшим доказательством любви, преданности и благодарности, которые питали пасомые к своему пастырю. Пред совершением молебна Господу Богу одним из сослуживцев иереев было сказано несколько слов в напутствие отъезжающему и утешение оставляемой им пастве. После же торжественно-умилительного молебна сам о. К. выступил с прочувственною наставительною речью к предстоящим и молящимся. Эта речь, исходящая из глубины сердца говорящего, окончательно растрогала всех стоящих в храме, и видно было, что все сознавали большую потерю в лице отъезжающего пастыря. По окончании речи вся полуторотысячная толпа молящихся подходила ко кресту и лобызая его получала со скорбию в сердце и слезами на глазах благословение и пожелания всего хорошего от бывшего своего наставника. Вот быстро подходил и последний час разлуки с о. К. и к тому времени в доме и около него собрались толпы народа с желанием еще раз получить от него благословение. Еще немного спустя и с колокольни осиротевшего храма раздался красный звон, свидетельствовавший о времени отъезда о. Константина. Большинство прихода искренне выражало желание о ниспослании отъезжающему всех благ и счастья на новом месте его служения.

                                                                                                                                                           С. А. Р.