Христианство и его отношение к благоустроению земной жизни. Опыт критического изучения и богословская оценка раскрытого К. Н. Леонтьевым понимания христианства. Киев, 1909

Магистерская диссертация посвящена богословской критике философских воззрений Константина Леонтьева. Первая глава этого труда представляет читателю картину интеллектуального и духовного становления К. Н. Леонтьева, во второй главе изложено его религиозное мировоззрение, в третьей — дана богословская оценка раскрытого мыслителем учения о Церкви. Автор диссертации убедительно показал, что эстетизм, как отвлечённое начало, является безусловно враждебным религиозному, в особенности христианскому миропониманию. «Стоит перечитать афоризмы Леонтьева — писал о. Kонстантин — чтобы убедиться, что, по духу заключающегося в них учения, вся правда для земной жизни на стороне эстетики. Христианство вредит эстетике. Следовательно... христианству мы будем и должны помогать вопреки правде, только по “трансцендентному эгоизму”. Но ведь это —  распятие, распятие не “плоти своей с ее страстями и похотями”, а той стороны своего существа, в которой —  страшно сказать! истина?!..».

Зная о конфликте между христианством и эстетизмом и, по-видимому, жертвуя первому последним, Леонтьев в действительности остался эстетом до последних дней своей жизни. Сравнивая его судьбу с судьбой Гоголя, о. Константин писал: «Есть и разница. Гоголь свою художественную душу нес на алтарь неправильно понятой веры. Леонтьев — сам того не ведая — жег христианство, которому он хотел отдать самого себя безраздельно». Эстетизм, сохраняясь в душе Леонтьева, создал в ней религиозную пустоту, мешал ему постичь внутреннюю сторону христианства. «Когда страстную эстетику побеждает духовное (мистическое) чувство, я благоговею, я склоняюсь, чту и люблю», — писал Леонтьев в старости.

Подытоживая критику понимания Леонтьевым христианства, о. Константин писал: «K. И. Леонтьев своей системой подводит к кругу христианских идей, но не вводит в него; самое центральное в нашей религии — Богочеловек Иисус Христос, объединивший в Своем лице Бога и Человека и тем искупивший его от вечной смерти, остался неведом нашему религиозному мыслителю». О. Константин считал, что ограниченность религиозного миропонимания у K. Н. Леонтьева переходит в религиозное преступление, «когда он свою религиозную доктрину настойчиво до фанатизма выдает за подлинное христианство, самым резким образом осуждая иные понимания его. «Не столько атеисты — враги Христа, сколько такие лица, как Вы, которые неправильным толкованием Его слов компрометируют христианство», — сказала жена II. С. Аксакова K. Н. Леонтьеву... Мы имеем другой факт из русской жизни, наводящий на ту же самую мысль. «Усердно молю Бога, писал K. Н. Леонтьев В. В. Розанову из Оптиной пустыни, чтобы вы поскорее переросли Достоевского с его «гармониями», которых никогда не будет, да и не нужно. Его монашество сочиненное, и учение о. Зосимы — ложное и весь стиль его бесед фальшивый. Помоги вам Господь милосердый поскорее вникнуть в дух реально-существующего монашества и проникнуться им». В 1903 году В. В. Розанов на эту молитву пишет свой ответ. «Вся Россия, говорит он, удивлялась и умилялась благости Зосимы. «Не наш он, не наш он!» восклицает Леонтьев от имени православного монастыря. «И правда не ваш», отвечаю и беру Зосиму в охапку и выношу его,  а с ним и все его богатство, — за стены тихих обителей». Все теперешнее, — не антицерковность, даже антихристианство В. В. Розанова прошло чрез K. Н. Леонтьева, и первый не может быть понят без второго в своей литературной деятельности последнего десятилетия... И конечно, если прав K. Н. Леонтьев в своем понимании христианства, то понятен и В. В. Розанов в своих упреках той религии, от которой, по его выражению, «мир прогоркл»…

К. Н. Леонтьев своей религиозной системой — ясное предостережение для всех, кто учит о Христе в его понимании. И не говорите, что K. Н. Леонтьев одинок в своем религиозном заблуждении. Нет, к сожалению, он слишком типичен. И пусть исповедующие его веру знают, что они служат чему хотите: ветхозаветной религии или простому эстетизму формы, по только не Господу Иисусу Христу...» [1].

Заканчивается работа тезисом о том, что «только христианское учение истинно прогрессивно, и, напротив, нет истинного прогресса без религии. По христианскому учению человеческая история есть процесс самосозидания и созревания человеческого духа, — само человечество, по выражению Вл. С. Соловьева, есть становящееся абсолютное, которое осуществляет идею Абсолютного Существа, как свой первообраз. История с этой точки зрения получает вечный и глубокий смысл, становится не эволюцией, а действительным прогрессом. И участие христианина в историческом созидании становится абсолютной для него обязанностью. И пусть стоит он на почве пессимизма в отношении будущего состояния общества, как стоит автор этих строк, но при религиозном миропонимании, определяющем волю человека не столько фактичною результатностью его поступков, сколько идеей вечного долга, — это не снимает с него указанной обязанности»[2].

[1] С. 326–327.

[2] С. 332.