Боротинский Валериан Федотович, протоиерей

Невестой Валериана «вопреки сложившимся условиям стала не дочь священника. Он влюбился и взял в жены дальнюю родственницу, которая ходила на службы в церковь на Сенной площади, где служил его отец. Поскольку избранница была не из церковной среды, Прасковья Яковлевна, мама Валериана, упорно возражала против этой партии. Однако сын наотрез отказался ей уступать, и в итоге семья приняла в свой круг Марию Капитоновну Михайлову. Прасковья Яковлевна всегда сожалела о том, что отошла от строгих канонов, которых держались ее предки. Как только возникали какие-либо трения в семье Валериана, она говорила: "А что еще можно было ожидать? Это ведь не нашего поля ягоды"» (Валентина. С. 18). 

«Однажды, когда Мария медленно шла по Невскому, который в те времена был излюбленным местом прогулок петербуржцев, кто-то неожиданно окликнул ее. Это был юный семинарист Валериан Феодотович Боротинский, дальний ее родственник, которого она видела за службами в храме на Сенной... Встреча была судьбоносной. Вскоре ее одинокие гуляния по городу превратились в динные совместные прогулки с Валерианом, во время которых они делились друг с другом своими мыслями и планами относительно своего будущего.

Валериан должен был вот-вот закончить семинарию. Он мечтал пойти по стопам отца и стать священником в каком-нибудь большом соборе в Санкт-Петербурге. Но для этого нужно было поступить в Духовную Академию и закончить ее. Чтобы не быть тяжелой обузой для своих родителей, которые жили в очень стесненных условиях, он планировал найти себе на первых порах место в небольшой церквушке и таким образом иметь свои собственные средтва для того, чтобы продожить обучение. Он присматривал себе приход либо в пригороде Санкт-Петербурга, либо в церкви при епархиальном училище, либо в церкви при сиротском приюте. Только так он смог бы закончить Духовную Академию. 

Помимо того, что Валериан был симпатичным и добрым, надо отдать должное его потрясающему чувству юмора. Его остроумные рассказы заставляли не по годам серьезную Марию смеяться от души. Была одна история, которую она особенно любила. История о том, что его подтолкнуло к мысли стать священиком. 

Валериан и его братия посещали мужскую гимназию, и хотя все они учились не блестще, но хуже всех учился Валериан. Однажды, получив свой дневник с отметками за полугодие, он сел на маленький пароходик, который бегал через Неву за недостатком мостов. И тут мальчику в голову пришла великая идея — он решил избавиться от плохих оценок, утопив их в Неве. К большому его несчастью, дневник отказался тонуть и плыл по волнам, гонимый ветром до тех пор, пока не оказался на берегу. А дальше некий добросовестный человек увиде дневник, лежащий у кромки воды, поднял его и отнес в гимназию. Валериану пришлось сознаться в своем преступлении. Когда директор гимназии рассказывал отцу Валериана о том, как его сын решил избавиться от своих плохих оценок, папа заплакал. Эти лезы вызвали у Валериана неожиданные для него чувства. Он ожидал от отца любой реакции — гнев, наказание, все что угодно но не слезы. Он был настолько потрясен, что это заставило его в корне изменить взгляды на жизнь. Молодой человек связал свой дальнейший путь с религией и попросил отца дать ему благословение на поступление в семинарию. Он обещал стать хорошим студентом» (Там же. С. 21–22). Мария и Валериан обменялись обручальными кольцами в 1892 г. в Успенском храме на Сенной площади. Невесте было 16, а жениху 19 лет.

Закончив образование, Валериан был рукоположен. Он стал священниом в церкви, которая находилась в поселке Ново-Лисино, недалеко от Царского Села. О поддержке, оказанной в этот период протоиереем Иоанном Сергеевым (Кронштадским) молодому священнику, вспомнил годы спустя отец Валериан: «Я нашел церковь сильно запущенной и хотел ее привести в порядок. Так как она была бедна, я обратился письмом к о. Иоанну с просьбой о помощи. Он немедленно прислал сумму на ремонт церкви, приложив двести рублей для меня лично, провидев мое тяжелое материальное положение в этом бедном приходе. Для меня это явилось тогда огромной помощью» (Отец Иоанн Кронштадский).

Через несколько лет, 28 декабря 1897 г., отец Иоанн Кронштадский приедет освящать храм святителя Николая Чудотворца при приюте Брусницыных — новое место служения священника Валериана Боротинского. «Среди приглашенных на это событие был принц Ольденбургский. Сразу же после освящения церкви приехал и сам Николай II, чтобы лично высказать свое почтение благотворителям. Для Валериана сослужить на таком событии да еще в присутствии царственных особ было великой честью... По случаю знаменательного события император Николай II подарил о. Валериану золотые часы» (Валентина. С. 24).

Однажды отец Валериан был в числе двенадцати священников, которым в Великий Четверг в Исаакиевском соборе архиерей умывал ноги. «Чем ближе подходил этот день, тем сильнее нарастало волнение. В самый день, перед тем как уехать в Исаакиевский, он мыл ноги несколько раз, "чтобы только не испачкать ими руки архиерея"» (Там же. С. 31).

В 1914 священник Валериан был назначен на приход Успенского собора на Сенной площади. «Это означало также, что семья Боротинских должна будет вскоре переехать с Васильевского острова в дом приходского священника, который находился на Садовой улице в церковной ограде. Приход Успенской церкви по тем временам был самым многочисленным (40 тысяч человек) и состоятельным во всем Санкт-Петербурге. <...> Для того чтобы стать приходским священником большой столичной церкви, было недостаточно одного семинарского образования... Матушка Мария помогала отцу Валериану достичь этих высот. Учась в женской гимназии в Перми, она усердно изучала французский, немецкий, латынь и могла помочь своему мужу выполнить то, что требовалось по программе обучения в Академии, особенно, если это касалось иностранных языков. В том, что отец Валериан стал священником такой известной церкви, была и ее лепта. "Если Валериана переведут в церковь с приходом, который состоит из преуспевающих купцов, — радовалась матушка Мария, — то на новое жалованье они смогут дать детям приличное образование"» (Там же. С. 56–57).

В сентября 1917 г. супруга отца Валериана вместе с дочерьми выехала из Петрограда в Екатеринодар, а затем к ним присоединися и сам священник. Он «нанес визит местному Владыке (епископу Кубанскому и Екатеринодарскому Иоанну (Левицкому. — Ред.), и тот направил его на дальний деревенский приход помогать заболевшему священнику» (Там же. С. 89).

Впоследствии отец Валериан вместе с семьей из Екатеринодара переехал в станицу Полтавскую. В конце 1919 г. возникла опасность захвата станицы Красной армией — семья была вынуждена бежать в Новороссийск.

В конце января 1920 г. в Новороссийске семья священника (супруга, две дочери, невестка с сыном), сев британское судно, покинула страну. Отец Валериан решил остаться в Новороссийске при Британском госпитале: «Священник должен быть там, где он нужен» (Там же. С. 130). Но как только стало понятно, что «вот-вот наступит окончательный и бесповоротный перелом в гражданской войне, он покинул Родину, присоединился к семье и в конечном итоге нашел себе место священника в маленьком приходе в Скопле, столице провинции Македония. Конечно, место это ему предложили не так просто, это был результат стараний матушки Марии и ее блестщего умения использовать то, что называется по-русски "знакомства"...

Еще когда они жили в Петербурге, у о. Валериана был заведен обычай приглашать иностранных студентов-богословов к себе домой и щедро их угощать... Среди этих студентов было несколько юношей из Сербии и Черногории. Обосновавшись в Сурдулице, матушка Мария начала с того, что стала вспоминать имена тех сербских студентов и студентов из Черногории, которые бывали у них дома. Она написала им письма, в которых сообщала, что совсем скоро о. Валериан переедет в Сербию. Так получилось, что Варнава, епископ Скопле носил такое же имя, как и студент, который много лет назад частенько бывал у Боротинских. Мария написала ему о положении о Валериана и получила очень теплый ответ, из которых стало понятно, что тот священник, который в юности часто бывал у о. Валериана в Петербурге, давно отошел в иной мир. Однако епископ, как оказалось, тоже одно время учился в Санкт-Петербургской Духовной академии и был несказанно благодарен за то гостеприимство, которое ему было оказано в России. Он обещал сделать все возможное для о. Валериана.И действительно, он не только нашел для него приход в самой большой и наиболее процветающей области Скопле, но также дал о. Валериану и его семье денег, чтобы поддержать Боротинских, пока они будут обустраиваться на новом месте. Этого добросердечного и щедрого епископа позднее выбрали Патриархом Сербской Православной Церкви, но, несмотря на свое высокое положение, он никогда не забывал про о. Валериана» (Там же. С. 147–148). 

В февр. 1943 г. отец Валериан был убит выстрелом в спину ночью в тот самый момент, когда он зажигал керосиновую лампу. «Существует две возможнвх версии его убийства. Первая: отец Валериан открыто выражал презрение к немцам. У него был радиоприемник, а по тем временам это была большая редкость, и но использовал его для того, чтобы ловить антинацистские программы Би-Би-Си. Вполне возможно, кто-то кто-то донес на него немцам, как на подозрительного коммунистического шпиона. Вторая возможная причина была в том, что после смерти матушки о. Валериан жил один и только его домработница регулярно приходила к нему убирать и готовить. А она была из хорватских католиков, которых о. Валериан защищалот сербов, собирающихся отомстить за своих, проживающих на территории Хорватии. Поэтому убийца мог быть и из сербских монархистов движения четники, которые в те времена сотрудничали с немцами в борьбе с красными партизанами Тито.

Домработница обнаружила тело о. Валериана лишь утром и вызвала полицию. К тому времени его труп был уже холодным, а следов, которые могли бы оставить убийцы, полицейские не обаружили. Исчез золотой крест, с которым о. Валериан никогда не расставался на протяжении всей своей жизни, но, похоже, грабеж не был главным мотивом его убийства... Священник был похоронен в городе Рипань в ограде церкви, где он в свои преклонные годы служил духовным пастырем для православных верующих» (Там же. С. 181).

В составлении биографической страницы использовались сведения, присланные Верой Писаревской.