Корицкий Михаил Андреевич, протоиерей

«18 августа… 1907 года, с благословения преосвященнейшего Антония, епископа Черниговского и Нежинскаго, Нежинское духовенство праздновало пятидесятилетие служения в сане священника — своего духовника, настоятеля Нежинской соборно-Николаевской церкви, протоиерея Михаила Андреевича Корицкого …

По окончании литургии все духовенство, в облачении, вышло из алтаря и тесным кольцом, в два ряда, окружило юбиляра, к которому, от лица духовенства, обратился с приветственною речью протоиерей о. Димитрий Стопановский, в которой указал на прошедшую жизнь юбиляра, протекшую среди реформ чрезвычайной государственной важности, отразившихся на жизни общественной и школьной, существенно изменивших характер взаимных отношений, когда педагогу, которым был юбиляр в течении 25 лет, и пастырю церкви необходимо было применяться к новым веяния и реформировать себя, с чем хорошо справился юбиляр. С особенною обстоятельностью остановился оратор на пастырском служении юбиляра. Припомнив трудность его, слагающуюся не только из обязанности совершать священнодействия, учить пасомых, руководить ими в духовной жизни, быть готовым дать ответ всякому, вопрошающему о вере, для чего необходимо не только самому учиться, но и воспитать себя в духе Христовом, быть образцом для пасомых, но и — из тяжелого сознания не всегда в должной мере исполненного долга, а также ответственности перед Богом не только за себя, но и за пасомых, оратор продолжал: "если мы взглянем на внешнюю сторону жизни священника, то жизнь эта так неприглядна, что ее избирают только юноши, сжившиеся с детства с полоясением своих родителей, светские же люди редко идут на служение Церкви Божией. Как было во время нашей юности, так и теперь духовные семинарии открыты для всех, но кроме детей духовенства почти никто туда не идет, ибо для всех и каждого такие условия жизни, какие созданы в православном мире для священника тяжелы. Мы — духовные в сердце чувствуем всю ненормальность своего положения, которая прославила наши очи, руки и даже глубокие карманы; мы тяготимся унизительным способом содержания; мы с горечью переносим пересуды в обществе и литературе, а иногда и явно выраженное пренебрежение; но мы привыкли ко всему этому с детства, и нам легче переносить это, нежели человеку новому, особенно вышедшему из круга интеллигентного. Такое положение тягостно, а потому сан священника принимают только дети духовенства, — кроме традиций еще и потому, что во многих из них, по примеру родителей, сохранилась вера в важность и святость служения церкви Божией.

В современной литературе принято обвинять во всем самих священников, а мы на это скажем, что не мы виноваты, а виновата история, виновато то общество вместе с нами, которое создало такое неприглядное положение своих священнослужителей. — Правда, еще Святой Златоуст сказал: «священник должен носить на себе тяжести всех... Он есть предмет речей для всех. Его все судят к мудрые и не мудрые» (Паст. Бог. Ант. § 15). Но заметим, что тогда положение священника было благоприятнее: оно не было исключительным, ибо не было сословным.

Прошедши с похвалою такой не легкий путь служения в течение 50 лет, Ты, высокочтимый отец протоиерей Михаил Андреевич, по истине достоин того, чтобы мы, собратья и сослужители Твои, почтили Тебя внешним знакомь уважения и любви, как пастыря доброго, духовника нашего, верою и правдою послужившего Церкви Христовой. Любовно просим Тебя принять от нашего усердия святую икону Тезоименитого Тебе Святителя Михаила — Епископа Синадского. Да хранить Тебя Господь по молитвам Святителя Михаила, да хранит на служение в сем Соборном храме, для продолжения того мира, который привнес Ты в среду духовенства Нежинского от дня Твоего прибытия в Собор на служение. Буди верен до смерти и даст Тебе Господь венец живота!"

После этого протоиерей о. Феодор Сахновский поднес юбиляру от Нежинского духовенства ценный и весьма изящный, художественного письма, образ св, Михаила, Епископа Синадского, в серебряной, позлащенной чеканной работы ризе. Растроганный о. юбиляр ответил на приветствие следующею речью:

"Благодарю Вас, возлюбленные отцы и братие, за дорогое для меня внимание Ваше к моему недостоинству, внимание, которым Вы пожелали почтить меня в настоящий знаменательный день моего пятидесятилетнего служения Церкви Божией, в сане священства, поднесением святого образа моего небесного Покровителя. Да будет сей святой дар, который принимаю от Вас с благоговением, постоянным напоминанием Вашей братской любви и залогом единения между нами! Не смею усомниться в искренности, оказываемой мне чести, но не смею и думать, чтобы на это была заслуга с моей стороны и должная мне награда: никаких особых заслуг не имею и не считаю за собою, а принимаю эту честь, как милость, много не заслуженную. Чистосердечно откроюсь, что не имел и намерения придавать настоящему дню моей жизни какой-либо официальности, а тем более торжественности, считал только долгом возблагодарить Господа, даровавшего мне силы пройти пятидесятилетний путь моего пастырского служения, но, высоко ценя Ваше, честнейшие и преподобные отцы, боголюбивое стремление почтить меня в настоящий день Вашим вниманием к моему недостоинству, я не дерзнул оскорбить Вашу любовь и уклониться от Вашего чествования. Еще и еще искренно и глубоко благодарю Вас.

Приближаясь ныне к концу дней жизни моей, и чувствуя ослабление сил моих, более чем когда-либо, чувствую мое недостоинство и немощь в служении пред Богом и людьми, посему, отцы и братие, прошу Ваших молитв пред Богом, да укрепит меня в конце моей жизни и да подаст мне силы непостыдно возносить молитвы пред Его святым Престолом за себя и за вверенных мне чад духовных, собравшихся помолиться в сем святом храме. Вместе с сим прошу Вас, преподобнейшие отцы, принести ныне нашу общую благодарственную молитву Господу, тако о мне благоволившему".

Целый сонм священников и диаконов, во главе с юбиляром, совершил торжественное моление, во время которого возносилось на ектениях и имя всечестного юбиляра протоиерея Михаила. По окончании молебствия было провозглашено многолетие Государю Императору и всему Царствующему Дому, Святейшему Синоду и Преосвящеинейшему Антонию, Епискому Черниговскому и Нежинскому и, наконец, всечестному о. юбиляру… » (Пятидесятилетие служения в священном сане ...).