Стефановский Михаил Иванович, священник

Священник Михаил Стефановский был свидетелем чудесных исцелений, происходивших по молитвам святителя Иоасафа Белгородского еще до его канонизации в 1911 года. Отец Михаил записал свидетельства исцеленных людей, которые вошли в книгу князя Н. Д. Жевахова ««Материалы для биографии Святителя Иоасафа Горленко, епископа Белгородского и Обоянского».

«Дело было приблизительно в 1896 году. Я был диаконом в Белгородском женском монастыре. При этом монастыре есть странноприимный дом, в который, по преимуществу, заходят для ночлега богомольцы. При доме есть маленькая, с несколькими койками, больничка на случай тяжелой болезни кого-либо из ночлежников. В один день слышу я, что сегодня у нас будет отпевание: умер в больнице странник. Отслуживши раннюю литургию, я со священником монастыря о. Романом Егоровым пошел в странноприимный дом. Отпевши по почившем литию, стали выносить умершего. Я вышел первым. На дворе, около сеней больницы, я заметил высокого, чрезвычайно худенького (кожа да кости) мальчика, который крестился неправильно. Около мальчика стояла бедно одетая, с изможденным лицом, женщина, мать этого мальчика. Обратив внимание, что мальчик, будучи на вид лет 10, плохо крестился, я сказал матери его: "что же это у тебя мальчик до сих-пор не умеет креститься?" Женщина, со слезами на глазах, ответила мне: "Слава Богу, и так-то стал креститься только нонче... велик Угодник Божий".

Я заинтересовался и стал спрашивать, как это случилось. "Живем мы, — проговорила женщина (как помнится мне), — в Вологодской губернии; живем бедно, работаем на фабрике. Муж у меня пьет. Этот мальчик калека у меня с 4-х лет, а теперь ему 14. С четырех лет у него были руки и ноги скорченными, ходить он не мог, а все лежал. Кормила я его из своих рук. В летнее время, из опаски пожара, чтобы не сгорел этот ребенок-калека, мне приходилось часто оставаться дома, на фабрику не ходить. Муж обыкновенно с фабрики приходил пьяным и сильно сердился, что я не ходила на фабрику ради больного ребенка. Часто он ругал меня, бранил непристойными словами и ребенка, часто укорял его, что он дармоед. Когда мальчик стал входить в смысл, то часто, чрез упреки отца, плакал и просил, чтобы Господь исцелил его от болезни или послал смерть. Но шли годы, недуг не облегчался, смерть не приходила, а упреки и ругань отца продолжались. В один вечер нынешнего года приходит пьяный с фабрики муж и стал спрашивать, почему я не была сегодня на фабрике? Я ответила, что время сухое (лето было), как же я оставлю калеку? Муж стал сильно ругать меня, ругал и проклинал и мальчика. Мальчик заплакал и лежа на своей постели, стал снова просить Господа об исцелении или смерти. Так со слезами на глазах и с молитвою на устах и заснул он. Заснули и все в доме. Вдруг, в полночь я услышала голос своего несчастного сына: "мама, мама" Я встала и спрашиваю, что нужно ему. Мальчик сказал: "видал я сон; явился ко мне старичок и спрашивает: "чего ты плачешь?" Я ответил, что калека я, работать не могу, отец бедный, тяготится мною и ругается". Хорошо, что ты молишься Богу, продолжал старичок, — не плачь. Поезжай в Белгород, помолись в пещере Иоасафа, будешь ходить". Эти слова так обрадовали мальчика, что он проснулся и, чтобы не забыть имя Угодника Божия, а также и название города, он решился разбудить меня и передать немедленно свой сон.

Услыхав от мальчика такие слова, я сильно взволновалась, стала спрашивать мужа, не знает ли он, где Белгород? Тот ответил, что мало ли что может присниться, а про Белгород он никогда не слыхал. Рано утром пошла я за водой на колодезь; увидав там нескольких женщин, я поведала им сон сына. Все сказали, что сон этот непростой. Но никто из них не знал, где Белгород и есть ли там какой-либо угодник Божий. Много прошло времени пока я узнала, где есть Белгород. Однажды, увидав богомолок, я спросила их, не знают ли они, где Белгород и если там мощи? Те, к великой моей радости, рассказали мне, что они были в Киеве, были и в Белгороде Курской губернии и прикладывались к мощам святителя Иоасафа. Услышав это, я пошла к своему священнику и поведала ему все. Священник справился в календаре, что Белгород действительно Курской губ., но мощей там нет. Я стала крепко просить священника узнать, наверное, о мощах Белгородского угодника. Чрез несколько времени батюшка сообщил мне, что мощи святителя Иоасафа есть в Белгороде, но еще не было их торжественного открытия, и советовал мне непременно с ездить в Белгород с больным сыном и помолиться у мощей святителя. Собрав денег, я поспешила сюда. Вчера вечером я несла этого мальчика с самого вокзала под мышкой, как сухое полено, так он легок. Переночевав на странноприимном дворе, сегодня утром я понесла его к святителю в пещеру. Чтобы на мальчика никто не наступил, я положила его на полу между собой и стенкой. Начали служить панихиду. Я пала па колени и стала молить Угодника Божия об исцелении больного сына; молясь, я и забыла посмотреть на сына, а когда вспомнила, оглянулась и вижу, что сын мой лежа движет рукой, силясь перекреститься. Я, не веря своим, глазам, спросила: "ты, чай крестишься? Он сказал: "да, уже в третий раз". Пораженная таким явлением милости Божией, я схватила мальчика за руку, чтобы понести его к мощам приложиться; а он, мальчик мой, протянул ноги и стал на них, и сам подошел к раке и приложился к мощам Святителя Иоасафа. После панихиды, вот теперь он в первый раз стал ходить и пришел сам, на своих ногах, из мужского монастыря до странноприимного двора. Слава Тебе, Господи".

Я тут же передал этот рассказ женщины своему священнику. Тот тоже посмотрел на мальчика и подивился чудесному его исцелению у раки Святителя.

Так как исцеление было одно из дивных и разительных, то я вполне был уверен, что в мужском монастыре о нем знают, а потому и не позаботился немедленно сообщить игумену. Чрез неделю мне пришлось быть в мужском монастыре, я спросил у одного иеромонаха (Агапия) про это исцеление. Оказалось, что у них никто про него не знает. Очевидно, мать исцеленного никому не объявила. Пошел я в странноприимный дом, надеясь здесь узнать, подробно откуда и кто был исцеленный мальчик. К сожалению, и здесь не запомнили, что нужно было мне. Сказали, что из Вологодской губернии, а уезда и деревни не запомнили.

То, что здесь записал я, верно. Свидетельствую своею совестью. Священник Белгородского женского монастыря Михаил Стефановский» (Курские епархиальные ведомости. 1909. № 25, часть неофиц. С. 520–524).

«В г. Старом Осколе и по настоящие дни живет одна мещанка, Надежда Ивановна Иванова. Несколько лет тому назад эта женщина заболела горлом. Обратилась она сначала за помощью к старооскольским врачам. Испытав все средства, врачи решили, что болезнь Ивановой неизлечима, а потому, для очистки совести, посоветовали ей обратиться в Харьков, к специалистам по горловым болезням. Но Надежда Ивановна, как урожденная москвичка, порешила ехать в Москву. Приехав туда и обратившись за советом к нескольким медикам-знаменитостям, она услышала от них, что болезнь запущена, что лечить ее теперь трудно. Тогда решено было испытать последнее средство — обратиться к знаменитому врачу-диагносту, проф. Захарьину. Захарьин, осмотрев и тщательно выслушав больную, нашел положение Ивановой безнадежным и только посоветовал ей поскорее ехать домой. После этого, Надежда Ивановна почувствовала себя еще хуже, не стала даже и ходить, и потому поспешила немедленно отправиться в Старый Оскол, чтобы умереть дома. Приехав домой, она распорядилась, чтобы на другой же день был приглашен священник для напутствования ее в жизнь загробную. Вечером, под день причащения, приходит к ней одна знакомая старушка, чтобы выразить ей свое соболезнование по поводу безрезультатной поездки в Москву, и в разговоре с больной старушка спросила ее: а была ли она у святителя Иоасафа Белгородского? Болящая ответила, что только думала съездить в Белгород, но до сих пор так и не собралась. Старушка пожалела об этом и рассказала несколько случаев чудесных исцелений у раки святителя Иоасафа. Болящая внимательно слушала рассказы старушки и в свою очередь очень жалела, что не позаботилась помолиться у раки св. Иоасафа, и между прочим дала обещание, что, если только будет возможно, если только она в состоянии будет двигаться, непременно побывать в Белгороде и отслужить панихиду по святителе Иасафе. Ночью больная Иванова несколько раз молитвенно обращалась к св. Иоасафу за помощью, ей не спалось, так как был сильный жар. Вдруг она почувствовала себя сильно уставшей и сразу крепко заснула на несколько минут. В это время она видела сон: будто приехала она в Белгород и пришла в пещеру, где почивают мощи святителя Иоасафа. В пещере никого не было видно из людей. Не быв никогда здесь и не зная, где стоит гробница святителя, Иванова смутилась. Вдруг она увидела монаха. Она подошла к нему и спросила: "батюшка, где почивает св. Иоасаф "? Монах ответил: "Я епископ Иоасаф. А у тебя что болит?" Иванова сказала, что она больна горлом и что все доктора отказались лечить ее. Свят. Иоасаф сказал ей: "а ну-ка раскрой рот". Та раскрыла рот. Святитель охватил рукою шею больной и так сильно сдавил пальцами, что больная вскрикнула. На этом сон болящей прекратился. Проснувшись, она почувствовала какую-то неизъяснимую радость и опять дала обещание, если будет возможно, побывать у святителя. Утром она приобщилась Св. Таин. С этого дня положение больной стало улучшаться, чрез несколько недель она почувствовала себя настолько уже сильной, что стала вставать с постели и ходить по комнате, а еще чрез некоторое время решилась и исполнить свой обет: побывать в Белгороде и отслужить панихиду в пещере св. Иоасафа. Сильно удивилась Иванова, войдя в пещеру святителя: пещера была совершенно так устроена, как видела она ее во сне. Приехав из Белгорода, исполнив свое пламенное желание и обет, Иванова теперь готова была и умереть спокойно. Но Господь явил чудо: Иванова стала замечать, что боль в горле стала меньше, что она уменьшается с каждым днем и наконец совсем уничтожилась. С тех пор и по настоящее время Иванова чувствует себя совершенно здоровой.

Все это написано на основании письма исцеленной Ивановой, которое пишущему эти строки пришлось прочитать собственными глазами. Священник Белгородского женского монастыря Михаил Стефановский. 11 февраля 1908 года» (Курские епархиальные ведомости. 1909. № 25, часть неофиц. С. 534–537).

В оформлении биографической страницы использовались сведения, предоставленные Михаилом Королёвым, родственником священника Михаила Стефановского.