Вениамин (Федченков Иван Афанасьевич), митрополит

Митрополит Вениамин (в миру — Иван Афанасьевич Федченков) родился 2 сентября 1880 года в деревне Вяжки (Ильинка)^[1] Кирсановского уезда Тамбовской губернии. Его отец — Афанасий Иванович Федченков — из крепостных крестьян Смоленской губернии; он был дворовым человеком Баратынских — потомков знаменитого русского поэта Е. А. Баратынского; в возрасте 13–14 лет его отправили конторщиком в тамбовское имение. Мать — Наталия Николаевна Федченкова (Оржевская) — происходила из духовного сословия: была дочерью диакона Оржевского Боголюбовского женского монастыря в Кирсанове.

Семья жила бедно, отцу с матерью приходилось в поте лица зарабатывать хлеб насущный, и все же им удалось дать детям достойное образование. Трое детей (два сына и дочь) получили высшее образование, а еще трое (сын и две дочери) — среднее. Трое сыновей «избрали духовную стезю»: Александр — один из братьев владыки Вениамина — стал священником и служил в Тамбовской губернии, другой его брат — Сергей — окончил Санкт-Петербургскую духовную академию со степенью магистра богословия и преподавал затем в Вифанской духовной семинарии.

Начальное образование будущий митрополит получил в земской школе в селе Сергиевка Кирсановского уезда, затем два года проучился в Кирсановском уездном училище, после чего окончил духовное училище и семинарию в Тамбове, и был направлен для поступления в Санкт-Петербургскую духовную академию, которую окончил в 1907 году со степенью кандидата богословия.

Во время обучения в академии Иван Федченков стал духовным чадом архимандрита Феофана (Быстрова)^[2], бывшего в то время инспектором академии, впоследствии архиепископа Полтавского, оказавшего огромное влияние на всю дальнейшую жизнь владыки. Он же совершил его пострижение в монашество 26 ноября 1907 года, в канун празднования в честь иконы Божией Матери «Знамение». 3 декабря того же года монах Вениамин, нареченный при постриге в честь святого мученика диакона Вениамина, был рукоположен ректором академии епископом Ямбургским Сергием (Тихомировым) во иеродиакона, а 10 декабря в Троицком соборе Александро-Невской лавры состоялось его рукоположение в сан иеромонаха. Хиротонию совершил митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Антоний (Вадковский).

По воспоминаниям владыки Вениамина, время учебы в академии было весьма насыщенным, в том числе по обилию встреч с замечательными людьми. Со святым праведным Иоанном Кронштадтским владыка Вениамин (тогда молодой иеромонах) встречался и сослужил ему во время Божественной литургии. Память великого праведника владыка чтил всю свою жизнь и часто обращался к его наследию. При посещении Валаамского монастыря произошла его встреча с «живым святым», прозорливым старцем-схимником отцом Никитой (Филина), пророчески назвавшем юношу-студента «Владыкой». В эти же годы состоялось знакомство со старцем Гефсиманского скита Троице-Сергиевой лавры иеромонахом Исидором (Козиным), оптинским старцем преподобным Нектарием (Тихоновым), схиигуменом Германом (Гомзиным), иеросхимонахом преподобным Алексием Зосимовским. Все эти, а также многие другие встречи с подвижниками благочестия подробно описаны в книгах митрополита Вениамина.

После окончания академии иеромонах Вениамин — профессорский стипендиат на кафедре библейской истории Санкт-Петербургской духовной академии, в 1909–1910 годах нес послушание секретаря архиепископа Финляндского и Выборгского Сергия (Страгородского), будущего Патриарха Московского и всея Руси. С 11 сентября 1910 года занимал должность доцента Санкт-Петербургской духовной академии по кафедре пастырского богословия, гомилетики и аскетики, с 15 ноября 1911 года — должность инспектора Санкт-Петербургской духовной семинарии. 21 ноября 1911 года отец Вениамин, возведенный в сан архимандрита, назначен ректором Таврической духовной семинарии. 26 августа 1913 года он получил новое назначение, заняв пост ректора духовной семинарии в Твери.

После Февральской революции летом 1917 года на епархиальном съезде в Твери от курии «дьячков» (церковнослужителей) архимандрит Вениамин был избран делегатом на Поместный собор Православной Российской Церкви 1917–1918 годов. На соборе был сторонником восстановления Патриаршества, с группой соборян из крестьян также выступил против увеличения числа поводов к церковному разводу.

В сентябре 1917 года архимандрит Вениамин был избран на должность ректора Таврической духовной семинарии на конкурсной основе из 10 претендентов.

В качестве заместителя епархиального архиерея, владыка участвовал в работе Всеукраинского православного церковного собора в Киеве (с 7 января по 16 декабря 1918 года), где ему пришлось вместе с митрополитом Платоном (Рождественским), другими иерархами, клириками и мирянами отстаивать единство церкви от посягательств украинских церковных «самостийников», группировавшихся вокруг Всеукраинской православной церковной рады (ВПЦР), требовавшей немедленного разрыва с законной Высшей Церковной властью. Дело дошло до того, что «члены ВПЦР попытались изгнать с собора архимандрита Вениамина, которого считали одним из наиболее опасных противников автокефалии, оспорив его мандат представителя архиепископа Таврического». Большинством голосов полномочия владыки были признаны действительными. Но «оскорбительное для священноначалия заявление и атака на архимандрита Вениамина спровоцировали ответную дискуссию о законности полномочий делегатов от нецерковных учреждений, по большей части приверженцев ВПЦР; мандаты значительной группы сторонников автокефалии были аннулированы» (Всеукраинский православный церковный собор 1918 г. // Православная энциклопедия. М., 2005. Т. 9. С. 700).

В феврале 1919 года в Симферополе состоялась хиротония архимандрита Вениамина во епископа Севастопольского, викария Таврической епархии.

После восстановления советской власти в Крыму епископ Вениамин был арестован в июне 1919 года. Формальным предлогом к аресту послужила обнаруженная у него фотография офицера, личного друга владыки. После 8 дней содержания в местной ЧК и допросов, под давлением паствы, властям пришлось его освободить из заключения.

Начало епископского служения владыки пришлось на годы гражданской войны. 31 марта 1920 года по просьбе командующего Русской армией генерала П. Н. Врангеля епископ Вениамин принял должность управляющего военным и морским духовенством с титулом «епископа армии и флота»^[3]. Решением Временного высшего церковного управления на Юго-Востоке России (ВВЦУ ЮВР) владыке Вениамину поручалось представительство Церкви в совете министров при генерале Врангеле. Как епископ армии и флота он координировал деятельность военных священников, неоднократно выезжал на фронт, в том числе — на передовую, бывал под обстрелом; под его руководством осуществлялось издание газеты «Святая Русь».

В ноябре 1920 года владыка вместе со своей паствой был вынужден покинуть Россию. После прибытия в Константинополь, епископ Вениамин вошел в созданный генералом Врангелем «Русский совет» (вместо прежнего совета министров). Выступил одним из сторонников организации самостоятельной церковной жизни русских беженцев^[4] и вошел в состав Высшего церковного управления заграницей (ВЦУЗ). По должности управляющего военным и морским духовенством он выезжал в Галлиполи, на о. Лемнос и в греческие Салоники, где временно разместились русские беженцы.

В 1920–1921 годах владыка возглавлял комиссию ВЦУЗ по организации церковной жизни русского зарубежья. На заседании 19–21 апреля 1921 года в Константинополе по инициативе епископа Вениамина было принято решение о созыве совещания архиереев, представителей клириков и мирян «для объединения, урегулирования и оживления церковной деятельности»^[5].

Русский всезаграничный церковный собор открылся в Сремских Карловцах (Сербия) 21 ноября и продолжался до 2 декабря 1921 года. Владыка Вениамин последовательно выступал против превращения собора в политическое мероприятие и использования панихиды по семье Николая II в политических целях^[6]. Он отказался подписать принятую от имени собора резолюцию о необходимости восстановления в России монархии в лице Дома Романовых^[7]. 

Принятые на соборе и после от его имени декларации, затрагивавшие политические вопросы, стали дополнительным поводом для правящего в России коммунистического режима усилить репрессии против Русской Церкви и лично Патриарха Тихона. Наиболее серьезные последствия имело «Послание Мировой конференции от имени Русского всезаграничного церковного собора», в котором содержался призыв к военной помощи в борьбе русской эмиграции с большевизмом. Кроме того было распространено послание «К чадам Русской Православной Церкви, в рассеянии и изгнании сущим», призывающее по существу к необходимости восстановления в России монархии в лице Дома Романовых.

После получения текста Патриаршего указа об упразднении Карловацкого всезаграничного высшего церковного управления^[8], епископ Вениамин (единственный из состава Всезаграничного ВЦУ) принял данный указ к исполнению. После выхода из состава ВЦУЗ он удалился в монастырь Петковица (св. Параскевы) близ города Шабаца в Сербии, где собрал более 20 человек братии из числа русских беженцев и стал его настоятелем. При этом до 1923 года он продолжал исполнять обязанности «епископа армии и флота».

Осенью 1923 года по приглашению архиепископа Савватия (Врабец), находившегося в юрисдикции Константинопольского Патриарха, епископ Вениамин стал его викарием в Карпатской Руси (Угорщине), входившей в то время в состав Чехословакии. За восемь месяцев своей деятельности его стараниями был обращен в Православие 21 униатский приход. Однако в мае 1924 года под давлением правительства Югославии власти Чехословакии выслали епископа Вениамина из страны^[9].

Летом 1924 года епископ Вениамин вернулся в монастырь Петковица, а через год был приглашен митрополитом Евлогием (Георгиевским) в Париж в качестве инспектора и преподавателя Православного богословского института имени преподобного Сергия.

В 1926 году епископ Вениамин принял от митрополита Антония (Храповицкого) назначение на должность начальника Богословско-пастырских курсов и законоучителя Русского (Крымского) кадетского корпуса, а также настоятеля русского прихода в г. Белая Церковь на северо-востоке Югославии, но летом 1927 года снова удалился в Петковицу.

1927 год стал переломным в жизни владыки Вениамина — он подписал известную «Декларацию» митрополита Сергия (Страгородского), воссоединившись с Московской Патриархией. Это решение было принято владыкой после долгих и мучительных размышлений, после того как он, служа сорокоуст, молился Господу указать ему истинный путь. Присоединившись к «Декларации», епископ Вениамин передал через митрополита Евлогия прошение об увольнении на покой и, получив из Москвы положительный ответ, удалился в пустынный скит св. Саввы Сербского близ знаменитого сербского монастыря Студеница.

Осенью 1929 года владыка был снова вызван в Париж митрополитом Евлогием и вновь занял прежний пост инспектора и преподавателя Сергиевского богословского института.

В 1930 году после разрыва митрополита Евлогия с Московской Патриархией и его ухода под омофор Константинопольского патриарха, епископ Вениамин, сохранивший верность законной канонической власти, оставил институт, и организовал в Париже Патриаршее подворье с храмом во имя святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста. Митрополит Сурожский Антоний (Блум) вспоминал о Трехсвятительском подворье тех лет: «Жизнь там тогда была суровая; их жило пять человек в гнилых кельях, денег не было даже на еду, питались они только тем, что прихожане складывали в картонные коробки у двери одной кельи — остатки собственной еды. Когда не было ничего, не ели. А милостыню подавали не деньгами, не едой. Но придешь как-нибудь поздно вечером и видишь: лежит на цементном полу старый уже тогда епископ Вениамин, закутавшись в свою монашескую мантию; в его келье, на его койке — нищий, на матрасе — нищий, на ковре — нищий; хозяину там места нет» (Об архимандрите Афанасии (Нечаеве). С. 207).

В 1933 году указом заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) владыка Вениамин был назначен архиепископом Алеутским и Северо-Американским с оставлением экзархом Московской Патриархии в Америке. После нападения Германии на Советский Союз он выступал с призывами к русской эмиграции в США забыть разногласия и оказывать помощь СССР. Возглавлял работу Медицинского комитета помощи России, собиравшего средства и медикаменты для нужд Красной армии; был активистом Международного комитета помощи России. К концу служения митрополита Вениамина в Северной Америке в 1947 году американский экзархат Русской Православной Церкви насчитывал около 50 приходов.

Зимой 1945 года владыка Вениамин впервые за четверть века побывал на родине и участвовал в работе Поместного Собора Русской Православной Церкви (31 января – 2 февраля 1945 года), в избрании и интронизации Патриарха Алексия (Симанского).

30 июня 1945 года митрополит Вениамин получил гражданство СССР. А уже в 1947 году он окончательно возвращается в Россию и назначается митрополитом Рижским и Латвийским. За время управления Рижской кафедрой он добился разрешения на издание бюллетеня Рижской епархии «Вести», подготовил к открытию двухлетние пастырские курсы. Однако нараставший долгое время конфликт с местным уполномоченным Совета по делам РПЦ^[10] привел в итоге к тому, что митрополит Вениамин был смещен с Рижской кафедры.

В марте 1951 года он был назначен митрополитом Ростовским и Новочеркасским (с февраля 1954 года — митрополитом Ростовским и Каменским). Приняв кафедру, владыка Вениамин столкнулся с проблемой нехватки священнослужителей, искал и рукополагал достойных кандидатов, уделяя особое внимание повышению уровня богословской грамотности духовенства. С этой целью им были организовываны в епархии месячные пастырско-богословские курсы, которые были рассчитаны в первую очередь на сельских священников. Кроме того архиерей выделял из епархиальных средств необходимые средства для ремонта храмов, строительства молитвенных домов для общин, не имевших регистрации. В эти годы он особенно сблизился со святителем Лукой (Войно-Ясенецким), архиепископом Симферопольским и Крымским — знаменитым «святителем-хирургом», подвижником благочестия. 26 октября 1955 года владыка выступил перед делегатами 5-го благочиннического съезда Ростовской епархии с «Утешительным словом», в котором посетовал на то, что с осени 1954 года «неожиданно вспыхнула антирелигиозная пропаганда... вдруг начались статьи, лекции, выпады со стороны безбожников. И все это было как бы по заказу» (Овчаренко Д. Л. Митрополит Вениамин (Федченков) : Служение на Ростовской кафедре ...). После чего митрополит Вениамин был вызван в Москву и в конце ноября 1955 года переведен на Саратовскую кафедру.

Но и здесь митрополит Саратовский и Балашовский продолжил открыто выступать против вмешательства государства во внутреннюю жизнь религиозных объединений, неоднократно в проповедях критически отзывался о действиях властей. Отвечая на сетования верующих по поводу закрытия храмов, владыка призывал их к укреплению веры, подчеркивая, что Церковь сильна не только своими обрядами, но силой веры каждого христианина. В Совет по делам РПЦ на митрополита Вениамина поступали многочисленные доносы; в конце 1956 года даже рассматривался вопрос о возбуждении против него политического дела, но благодаря вмешательству Патриарха Алексия I кампания против архиерея была прекращена.

К этому времени состояние здоровья митрополита Вениамина ухудшилось, он перенес инсульт, часто болел. В феврале 1958 года владыка ушел на покой и 27 февраля 1958 года поселился в Свято-Успенском Псково-Печерском монастыре, где провел последние годы своей земной жизни.

Когда позволяло состояние здоровья, владыка служил в монастырских храмах и проповедовал, писал на различные духовные темы и редактировал написанное ранее, в частности завершил начатую в США книгу «О вере, неверии и сомнении».

Незадолго до кончины он пережил самое тяжелое испытание — лишился дара речи.

4 октября 1961 года, в день памяти святителя Димитрия Ростовского, владыка Вениамин почил о Господе и был погребен в пещерах монастыря. Место его погребения окружено почитанием братии и благочестивых паломников.

По инициативе наместника Свято-Успенской Псково-Печерской обители архимандрита Тихона (Секретарева) в 2000 году была начата работа по составлению жития митрополита Вениамина (Федченкова) для передачи в Синодальную комиссию Русской Православной Церкви по канонизации святых^[11].

В январе 2004 года по благословению Высокопреосвященнейшего Евсевия (Саввина), архиепископа Псковского и Великолукского, Свято-Успенской Псково-Печерской обители священноархимандрита, иеромонах Глеб (Храпов) принял участие в XII Рождественских международных образовательных чтениях в г. Москве, где 29 января на секции «Духовные истоки русской литературы» прочитал доклад на тему «Митрополит Вениамин (Федченков) как церковный писатель ХХ века. Возможность использования художественного наследия — книгу "Божьи люди" — на школьных уроках русской литературы»^[12].

__________________

^[1] Место рождения владыки Вениамина приводится по следующему источнику: На рубеже двух эпох ...

^[2] Отец Феофан был организатором и душой неофициального «златоустовского кружка», где студенты академии под его руководством занимались изучением творений святых отцов (сверх программы). Свое название кружок получил потому, что знакомство со святоотеческими текстами студенты начали с трудов св. Иоанна Златоуста.

^[3] Вот как об этом позже вспоминал сам владыка Вениамин: «Главнокомандующий пожелал, чтобы на место возглавителя духовенства армии и флота вступил я. До меня эту должность исполнял еще бывший при царе военный протопресвитер отец Г. И. Шавельский, который к этому времени успел уже разочароваться в успехах движения и высоком уровне добровольцев, и его необходимо было заменить иным лицом, с верою в лучшее будущее. Наш архиерейский Синод согласился на желание генерала и назначил меня епископом армии и флота. Это был первый случай за 220 лет (со времени Петра I), что во главе духовенства стал архиерей... Так судьба меня поставила очень близко к самому центру "белого движения" в последний период его» (На рубеже двух эпох ...).

^[4] Первоначально митрополит Антоний (Храповицкий) склонялся к тому, что русские беженцы должны были перейти в юрисдикции тех поместных Церквей, на территории которых они оказались.

^[5] В августе в письме патриарху Тихону управляющий русскими приходами в Западной Европе архиепископ Евлогий (Георгиевский) отзывался о созыве собрания с некоторым скепсисом: «У нас по инициативе молодого епископа Вениамина (Федченкова) затевается большой заграничный собор, с привлечением и Латвии, Эстонии, Польши, Финляндии и Китая. Слишком широко размахнулись, хватит ли пороху?» (Карловацкий Собор ... Т. 31. С. 178).

^[6] Фрагмент из выступления епископа Вениамина на одном из заседаний собора (30 ноября): «…Церковь должна быть сугубо осторожной. Церковная точка зрения должна быть полезной, большинство же стоит на точке зрения целесообразной, которая, по моему мнению — вредна, и поэтому должна быть отвергнута... Вы губите правое дело, т. к. вносите расслоение и разъединение в Собрание, и в высшей степени характерно, что вопрос о духовном возрождении России начался с обсуждения политических вопросов, тогда как мы видим возрождение России только в церковном освещении… Святейший Патриарх сказал епископам, чтобы они были вне политики и стояли на духовной почве... Мы хотим защитить церковность нашего Собрания, ибо Церковь не может быть орудием политики» (Там же. Т. 31. С. 181–182).

^[7] Вспоминая события тех дней, митрополит Вениамин писал: «Перед окончанием по предложению члена собора Н-ва мне, как главному инициатору и организатору собора, пропели многолетие... Но я глубоко раскаивался, что создавал его... Конечно, самая идея была совершенно правильна и необходима, но ее испортили политические страсти людей. Государственное засилье, которым грешила власть в России, перебросилось теперь на политиков и за границу... Нелегко выветривается историческое наследие... Невольно задумываешься: не было ли благим делом Промысла, что все эти "бывшие люди" удалились за границу и оставили Церковь на ее свободу и самостоятельность. Думаю, так! И есть одно конкретное основание к этому. Одному архиерею, архиепископу Т-му Г-му, удалось говорить с Патриархом Тихоном, и в беседе с ним Патриарх высказал такую мысль: "Еще следует думать да думать: нужно ли восстановление монархии? "» (На рубеже двух эпох ...).

^[8] Указ Святейшего Патриарха Тихона и соединенного присутствия Священного Синода и Высшего Церковного Совета об упразднении Карловацкого Всезаграничного Высшего церковного управления (№ 347 от 5 мая 1922 года).

^[9] По мнению самого владыки «Причина была такая: сербы выговорили себе какие-то права для сербов у чехов, а чехи для чехов у сербов, и одним из условий сербов было удаление меня из Чехии, потому что моя церковная работа там сразу затормозила расширение сербского церковного влияния. У меня с 21 прихода скоро стало 42, а сербские 14 так и замерли на этой цифре. Сербы, не имея сил бороться со мной церковным путем, вступили на более легкий — политический» (На рубеже двух эпох ...).

^[10] 22 февраля 1951 года митрополит Вениамин заявил зам. председателя Совета по делам РПЦ Белышеву С. К.: «Когда я ехал из Америки сюда, то у меня было убеждение о том, что в СССР действительно имеется какая-то свобода в отношении к Церкви. Однако, побыв здесь 3 года, я пришел к твердому заключению, что такой свободы здесь нет, а, наоборот, имеются гонения на Церковь» (ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 7. Д. 27. Л. 29).

^[11] Врата небесные : История Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря .... С. 306.

^[12] Там же. С. 365.