Иннокентий (Ястребов Илья Иванович), архиепископ

Из семьи священника. Духовный сын преподобного Гавриила (Зырянова).

Автор научных трудов по истории миссионерства. В годы учебы и преподавания в Казанской духовной академии неоднократно командировался для изучения языка, быта и верований калмыков в калмыцкие улусы Астраханской губ., совершал поездки в Сибирь для изучения миссионерского дела. Участвовал в составлении букваря для калмыцких улусных школ, начального учебника русского языка для калмыков, перевел на разговорный калмыцкий язык «Огласительное поучение Вениамина, архиепископа Иркутского», занимался переводом на калмыцкий язык Священного Писания.

Член Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг. Участник Всероссийского съезда ученого монашества (7–14.7.1917). 

2.11.1917 на состоявшихся в Витебской и Полоцкой епархии выборах избран правящим архиереем, именовался епископом Полоцким и Витебским, но в управление епархией не вступал (епархией временно управлял епископ Пантелеимон (Рожновский)). 14.6.1918 снова был избран правящим епископом Полоцким и Витебским, управлял епархией с сент. 1918.

В июне 1922 г. арестован по обвинению в сопротивлению декрету об изъятии церковных ценностей.

«В 1922 г. в витебской тюрьме епископ Иннокентий заболел паратифом, начал бредить. Тюремные врачи сочли его сумасшедшим, и владыка был переведен в Витебскую губернскую психиатрическую больницу, а затем и в Москву. Это его спасло: когда за ним приехали из ОГПУ, врачи объявили, что Ястребов в буйном помешательстве и к нему нельзя подойти. Впоследствии монахиня Талида, сопровождавшая епископа в ссылку, приводила рассказ врача: „Мы были потрясены, когда увидели на владыке вериги (тяжелый серебряный параман и тяжелый серебряный крест). Мы прекрасно поняли, что это не психическое заболевание, а тиф. Когда температура спала, то из тюрьмы приехали ночью явно взять владыку на расстрел. А мы говорим: «Что вы, он в клетке, он буйнопомешанный, в смирительной рубашке, мы боимся подойти». ...А психически больные утром выстраивались в очередь за благословением, как они выражались, «к Великому». И один больной написал даже книгу: «Что мы пережили, когда к нам приехал Великий»...“ По свидетельству его духовных чад, владыка Иннокентий прошел через семь тюрем. Последней тюрьмой, в которую перевели владыку, была Калининская (Тверская). Она располагалась в Отрочем монастыре. Владыка, по его словам, имел счастье быть в той келье, в которой принял мученическую кончину святой митрополит Филипп (Колычев) от руки опричника Малюты Скуратова» (За Христа пострадавшие … Кн. 7. С. 353–354).

После назначения в нач. 1927 правящим епископом Астраханским не получил разрешения властей на выезд в Астрахань, оставался в Ставрополе. В кон. 1927 тяжело заболел, по ходатайству Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) отправлен для лечения в Москву. После выписки из клиники Первого московского медицинского института, в день Святой Троицы, принял Таинство Соборования от 7 архиереев. На следующий день, в День Святого Духа, скончался, похоронен у Свято-Духового храма на Даниловском кладбище. Чин отпевания возглавил митрополит Сергий (Страгородский). Могила сохранилась и почитается верующими.