Ключарев Адриан Яковлевич, протоиерей

Протоиерей А. Ключарев и его воспитанники

Открытие народной школы. Местный учитель А. Ключарев... определил школу как предмет насущной потребности для крестьянина, как человека и гражданина и как первое и наилучшее средство помощи народу со стороны интеллигенции, указав затем коротко задачу народной школы, коснулся постановки у нас (на Руси) школьного дела и, перейдя затем к обозрению обстоятельств устройства своей новооткрытой школы, выразил глубокую благодарность местному крестьянскому обществу, земству и главному деятелю от земства Моисею Дмитриевичу (Пфейферу. — Е.П.), много потрудившемуся по устроению школы^[1].

Учителем А. Ключарев стал сразу после семинарии [с 1884 по 1887 годы состоял учителем в земской школе села Воробьево Московского уезда (Воробьевы горы)], работал во многих школах, земских и церковно-приходских. Клоковская ЦПШ [церковно-приходская школа] в те годы, когда ею заведовал иерей А. Ключарев, признавалась одной из лучших в епархии, выдающейся в воспитательном и учебном отношениях, а он сам назывался среди особо ревностных учителей, заявивших о себе особенным усердием, искусным преподаванием и полезной деятельностью^[2].

В 1902 году Училищный Совет при Святейшем Синоде ко дню памяти святых Кирилла и Мефодия наградил священника села Клокова Библией. Когда отца Адриана перевели в Никольское, он учил Закону Божьему в Никольско-Архангельском училище, начал служить в храме Василия Исповедника — преподавал в местной ЦПШ, 6-м женском Андроньевском и Покровско-Дубровском училищах. Интересно, что младший сын настоятеля Николай Ключарев обучался в местной ЦПШ. 6-е женское Андроньевское училище находилось на углу Коломенки и 10-го Коломенского переулка.

Еще служа в Клокове, иерей А. Ключарев выступал с предложениями и докладами на съездах учителей и учительниц Подольского уезда, состоял членом Училищного совета Подольского отделения Кирилло-Мефодиевского братства. Более 30 лет отец Адриан посвятил борьбе с сиротством — сначала в Подольском уезде, с 1904 года — как сотрудник Братства святителя Алексия. Тексты его докладов на заседаниях Братства печатались в МЦВ [Московских церковных ведомостях]^[3]. Тесно сотрудничал иерей А. Ключарев с Обществом содействия религиозно-нравственному и патриотическому воспитанию детей и Союзом христианских матерей.

Иерей Адриан Ключарев. Служение и миссионерство

Последнее слово пастыря своим прихожанам. Речь, сказанная священником Воскресенской, села Клокова, Подольского уезда, церкви Адрианом Ключаревым при оставлении им своего прихода, вследствие перемещения священником Архангельской, села Архангельского-Никольского, церкви, Московского уезда... В течение этих двадцати лет вы сочувственно откликались на всякий мой призыв к вам, помогали осуществиться всем самым лучшим моим начинаниям. Зато и я, со своей стороны, постоянно старался быть вашим истинным отцом и любил вас как истинных детей своих. Я твердо помнил слова Спасителя и Господа нашего Иисуса Христа, что, кто хочет быть первым, должен быть всем слугой. Я помнил и собственный пример Спасителя, умывшего ноги Своим ученикам. Поэтому я, желая быть вашим отцом и руководителем, старался быть вашим слугой^[4].

Одной из причин перевода иерея А. Ключарева из Клокова стала бедность прихода, необходимость кормить семью, в которой родилось 7 детей. Отец Адриан очень рано столкнулся с проблемой материального содержания сельского духовенства, особенно после смерти главы семьи. Став священником, он добился создания в своем благочинии, в Подольском уезде, кассы взаимопомощи для священно- и церковнослужителей и вошел в ее правление^[5].

Отец Адриан был членом правления Братства во имя Воскресения Христова и Епархиального общества борьбы с народным пьянством, одним из создателей при храме Василия Исповедника народно-миссионерских курсов и Братства трезвости. После перевода в Москву иерея А. Ключарева, как и других ярких проповедников, стали приглашать для проповеди в Успенский собор, Чудов монастырь и Епархиальный дом. Одно из поучений, произнесенное в Чудовом монастыре 15 июля 1912 года, в день памяти св. равноапостольного князя Владимира, было опубликовано^[6]. Вообще отец Адриан печатался часто, и не только в МЦВ — вышли также 3 его брошюры. Две из них — «Воскресенская, села Клокова, Подольского уезда, церковь. Описание церкви и прихода по историческим источникам» и «Краткий исторический очерк Клоковской церковно-приходской школы, Подольского уезда, Московской губернии» — показывают, как глубоко вникал настоятель в историю и современные проблемы своего прихода. Третья — «О призрении и воспитании бесприютных и нравственно-покинутых детей Московского Хитрова рынка» — была опубликована в 1914 году. На Хитровку обращали особое внимание все благотворительные и христианско-просветительские организации. Эта площадь между Яузским бульваром и Солянкой, место найма сезонных рабочих, была окружена ночлежками и трактирами и населена обитателями московского дна.

Предметом нашей беседы будет речь о несчастных, покинутых родителями детях, о «детях улицы». Неудивительно, если на лицах ваших появится улыбка и вы скажете: много уже говорили и говорят об этом, и стоит ли об этом что-нибудь еще повторять! Но в том и дело, что предмет нашей речи — дети улицы — действительно стоят того, чтобы постоянно напоминать о них обществу. Тому обществу, среди которого они появились. Тому обществу, которое просмотрело время их появления. Тому обществу, которое, правда, косвенным образом, но было причиной их появления. Тому обществу, которое, быть может, не замечает их существования. А быть может, и совсем не желает замечать. Закрывает глаза. Отворачивается от них. Слишком уж надоели. И это неудивительно. Ведь общество легко может забыть, что эти брошенные дети — наши меньшие братья, такие же люди, как и все мы, с такими же правами на жизнь, с такими же потребностями, с таким же жгучим желанием жить, как и все мы, пользующиеся благами жизни. На их долю лишь не выпало счастья родиться в благоустроенной материально и морально семье. Солнышко ласково не заглядывало в их колыбельку, когда в сырых и темных подвальных помещениях, где ютится горемычный и бедный люд, раздавался жалобный писк голодного ребенка, покрытого грязными и рваными лохмотьями. Но вот идут родители этих детей. Посмотрите, какие это несчастные — бедные труженики! В поисках работы пришли они с дальних концов России в белокаменную Москву. Манила она их хорошо оплачиваемым трудом, веселой жизнью; их окрыляла надежда, что им улыбнется счастье, и они, подобно другим счастливцам, будут пить до дна сладостную чашу на жизненном пиру... Случилось обратное. С трудом сколоченные на родине гроши быстро были прожиты, а тяжелый труд оказался вовсе уж не таким выгодным, как они раньше себе представляли. Они почти сразу очутились в голодной толпе пролетариата огромного города. Нужно ли много распространяться об этой среде, об этой язве нашего общества, картинное описание ужасной обстановки которой мы находим у современных нам писателей; эта среда, эти люди — подонки нашего общества — созданы нами же, когда-то равнодушно отвернувшимися от них и не протянувшими им руку помощи. Мы забыли это, но не забыли они, которые с горя и отчаяния, в озлоблении, может быть, на отвернувшееся от них общество, вступили на путь порока...

Протоиерей А. Ключарев возглавлял храм Василия Исповедника в самые тяжелые годы. Его подпись стоит под документами об изъятии церковных ценностей и под прошениями в защиту протоиерея Восторгова. Отец Адриан сохранил верность «тихоновской» церкви и в своем послужном списке записал, что никогда не состоял в обновленческом расколе и награжден всеми духовными наградами, а митру ему пожаловал лично патриарх Тихон. Обязанности благочинного протоиерей А. Ключарев исполнял до мая 1932 года, пока не возникла угроза закрытия храма. Очень достойно вел себя отец Адриан и на следствии, никого не оговаривая и не осуждая.

В Коллегию ОГПУ. Инженер-экономист Ключарев Н. А.

Заявление. 3-го апреля с/г. моему отцу Ключареву Адриану Яковлевичу, проживавшему в селе Никольском под Москвой, священнику Московской церкви Василия Исповедника у заставы Ильича, согласно постановления Коллегии ОГПУ, было предложено выехать на 3 года в Казахстан. Помимо этого, ему и матери не были выданы паспорта на право проживания в 100-километровой зоне г. Москвы. Так как отцу моему свыше 70 лет, я возбуждаю перед Коллегией ходатайство с просьбой разрешить моему отцу поселиться в Москве и жить на моем иждивении, так как он уже стар и священнослужением заниматься больше не будет. В качестве обоснования своей просьбы привожу следующие доводы.

Насколько я знаю характер моего отца, его нельзя признать социально опасным как обычного гражданина. Отрицательную социальную характеристику придает ему лишь самый сан и должность священника. Наоборот, об отвратительных сторонах царского режима, о тяжелой жизни рабочего, крестьянина и, наряду с ними, сельского попа, я в первую очередь слышал от отца с матерью. Несмотря на то что как религиозный, верующий человек и, кроме того, лишенный прав, отец мой должен бы, казалось, ненавидеть Советскую власть, я при встречах с ним никогда не слышал каких-либо выпадов против Советской власти и даже обычного стариковского ворчания против новых порядков. Я знаю отца как спокойного положительного человека, воздерживающегося бранить и критиковать кого бы то ни было. Я знаю отца как отзывчивого к чужой беде и нужде человека. С раннего детства я был свидетелем многосторонней деятельности своего отца, направленной к материальной и моральной помощи тем, кого прежний режим превращал в отбросы общества. Большую работу вел мой отец по устройству беспризорников прежней Хитровки в семьи одиноких крестьян. Многие устроенные им беспризорники носят его фамилию до сих пор.

Священником отец стал под влиянием среды. Его отец, дед и прадед были священнослужителями. Будучи священником и имея на иждивении 7 детей и жену, отец должен был вести и крестьянское хозяйство, и учительствовать. На моей памяти отец никогда не был сколько-нибудь зажиточным и имел полунищенское существование. Отсюда следовало то мнение детей его и, в частности, мое о старом режиме и новом. Отсюда и наша многолетняя и вполне добросовестная работа при Советском режиме, с Советской властью. Вся наша семья - 4 брата и 2 сестры, 15лет честно, без задних мыслей работаем на советской службе и принимаем живейшее участие в строительстве социалистического общества. Два брата служили в Красной армии.

Все это вместе взятое и дает мне смелость просить Коллегию ОГПУ о, казалось бы, невозможном, то есть просить разрешения взять отца и мать на мое иждивение и дать ему дожить остаток лет в покое. Он уже не священник, а 70-летний старик. Жизнь в семье сделает его еще более безопасным для Советского общества. Если же мою просьбу удовлетворить невозможно, то прошу разрешить отцу и матери переехать в европейскую часть Союза, так как климат Казахстана для их лет убийственный. Отец мой находится в настоящее время в Челкаре. Мой адрес: Москва, Крестьянская застава, Дубровский поселок, новые дома треста, корпус 7, кв. (?). Экономист Н. Ключарев^[7].

С подобной просьбой обращались Александр, Вениамин и Михаил Ключаревы.

Заключение. 1935 г. января 14 дня. Я, уполномоченный 3 отд. СПО УГБ УНКВД МО Булыжников, рассмотрев заявление Ключаревых А. А., В. А. и М. А. о досрочном освобождении из ссылки их отца Ключарева А.Я., нашел: Ключарев Адриан Яковлевич, 1863 г.р., уроженец с. Дарна Звенигородского р-на Московской обл., окончил Московскую духовную семинарию, лишен права голоса, поп, до революции имел собственный дом. Ключарев А. Я. был привлечен к ответственности как участник к/р группировки, скрывал в алтаре монархическую литературу, среди верующих занимался а/сов. агитацией. Тройкой ПП ОГПУ МО от 22/ХП-32 г. осужден и выслан в Казахстан на 3 года. Выезд к месту высылки был разрешен за свой счет. Постановил: в виду отсутствия в заявлении мотивов к пересмотру решения тройки ПП ОГПУ МО, в досрочном освобождении с места высылки Ключареву отказать^[8].

…Прошение протоиерея Адриана Ключарева, бывшего настоятеля Московской Василия Исповедника в Новой деревне церкви, на имя митрополита Крутицкого и Коломенского Николая от 4 июня 1942 года. Горю желанием послужить церкви и желал бы получить священническое место в городе или в селе при железной дороге, для легкого сообщения с Москвой, где у меня четыре сына и две дочери имеют свои квартиры. Три сына на фронте, младший сын Николай на фронте потерял левую руку. В настоящее время на излечении в Чите, едет в Москву, семья его — жена, сын 15 лет и дочь 7 лет — эвакуированы в город Пензу. Его положение в Москве будет критическое. Ему нужна наша помощь. Судим и штрафован не был. Под судом и следствием не состоял и не состою. Административно выслан из Москвы 11 ноября 1932 года, в любой город Казахстана, за свой счет. Я выбрал город Челкар Актюбинской области, в котором прожил до 11 ноября 1935 года. В ноябре 1935 года переехал добровольно в город Малоярославец, улица Парижской коммуны, дом № 34. Со мной живет жена, которая была со мною в Казахстане. Желал бы жить поближе к Москве, чтобы иметь с детьми легкое, удобное, быстрое сообщение.

…В семье правнука протоиерея Адриана Ключарева, Александра Львовича Ключарева^[9], хранятся книги отца Адриана, в том числе его наградная Библия, и семейная икона Божией Матери «Одигитрия».

Книгу «Каноны и акафисты» Александр Львович подарил храму Василия Исповедника. На внутренней стороне обложки почерком Адриана Яковлевича написано:

Огради мя, Господи, силою честного и животворящего Твоего Креста, и сохрани мя от всякого зла. В руце Твои, Господи Иисусе Христе, Боже мой, предаю дух мой: Ты мя благослови, Ты мя помилуй и живот вечный даруй ми. Аминъ.

1933 года, во время нашей ссылки в Челкаре, Актюбинской области. Мама ежедневно вслух читала эти молитвы и завещала детям их читать. И я присоединяюсь к этому. Папа.

Текст: Елена Петровская. Новая деревня в Москве. Храм преподобного Василия Исповедника у Рогожской заставы. М., 2017. С. 185–199.

______________

^[1] МЦВ. 1885. № 46. С. 672–673.

^[2] МЦВ. 1891. № 19. С. 293 ; 1894. № 12. С. 147-149 ; 1900. № 3. Оф. С. 10 ; 1900. № 48. Оф. С. 85-86 ; 1901. № 47. С. 122 ; 1902. № 48. Оф. С. 109 ; 1903. № 47. Оф. С. 91-92 ; 1904. № 51–52. С. 131 ; 1905. № 49. Оф. С. 435 ; 1907. № 8. Оф. С. 67.

^[3] МЦВ. 1906. № 45. С. 693–696 ; 1907. № 48. С. 1463–1468 ; 1911. № 17. С. 392–397 ; 1912. № 16. С. 420–422.

^[4] МЦВ. 1907. № 15. С. 469–472.

^[5] МЦВ. 1906. № 23. С. 139 ; № 28. С. 241–242 ; № 43. С. 634–636 ; 1909. № 4. С. 89–90 ; № 9. Оф. С. 69–70.

^[6] МЦВ. 1912. № 34–35. С. 757–760.

^[7] ГА РФ. Ф.10035. Оп.1. Д. П-76329. Л. 89-90.

^[8] ГА РФ. Ф.10035. Оп.1. Д.П-76329. Л. 92.

^[9] Александр Львович Ключарев родился в 1949 году, окончил географический факультет МГУ, работал в Институте глобального климата и экологии РАН.