Ноздрин Степан Леонтьевич, протоиерей

В декабре 1937 г. отец Стефан был арестован по обвинению в контрреволюционной агитации. Согласно показаниям «свидетелей»: «с целью срыва работ в колхозе и укрепления религии в деревне, активизации церковников перед религиозными праздниками Ноздрин из с. Красные Ключи разослал по селениям ряда районов свой актив, который в селениях среди религиозников вел агитацию за то, чтобы бросали полевые работы в колхозах и шли в Красноключевскую церковь замаливать, как они агитировали, грехи колхозников. В результате этого из религиозников организовали большие толпы в Похвистневском районе, Бугурусланском и ряде селений Подбельского района. Эти толпы религиозников организованным порядком с пением религиозных стихов направились в Красноключевскую церковь по большим дорогам через большие селения. В больших селениях, как правило, эти толпы руководителями останавливались, где развертывалась агитация за то, чтобы верующие примыкали к толпе, требовали укрепления религии в деревне. Такого характера контрреволюционная работа особенно была активна в 1937 году, летом. В результате всего этого к попу Ноздреву в с. Красные Ключи в религиозные праздники сходилось большое количество религиозников, даже доходило до тысячи и двух тысяч человек.В целях обработки молодежи в своих контрреволюционных целях и завоевания себе авторитета Ноздрев приобрел фотографический аппарат и занимался фотографией в деревне. За свою контрреволюционную работу Ноздрев неоднократно был премирован высшим епархиальным советом, был выдвинут на пост протоиерея, награжден серебряным наперсным крестом (Новые мученики и исповедники Самарского края). 

На допросах отец Стефан виновным себя не признал. 29 декабря 1937 г. он был приговорен к расстрелу и вскоре приговор был приведен в исполнение. Долгие годы семья отца Стефана не знала о его судьбе и обращалась в соответствующие органы в надежде получить сведения. Так, в 1953 г. к председателю президиума Верховного Совета СССР обращалась дочь отца Стефана — Екатерина:

«В 1937 году, 11 декабря, был забран органами НКВД из с. Красные Ключи мой отец, священник Ноздрин Степан Леонтьевич. Прошло несколько времени, я сделала запрос, мне ответили: "Ваш отец посажен на 10 лет без права переписки и отправлен в северные районы для отбытия наказания. Пройдет 10 лет, можете сверяться о его здоровье". Во время отбытия наказания староста и сторожиха умерли. В 1947 году монашка просидела 10 лет, пришла и говорит: "Даже не знаю, за что я сидела". В 1947 году я сделала запрос. Мне ответили точно так же, как и в первый раз. Потом я делала запрос еще раза три, где спрашивала, жив или нет мой отец, так как срок давно прошел, не 10, а 15 лет просидел. Вот нас пятеро детей, и всем нам хочется знать, жив он или нет, и с каждым днем, с каждой минутой ждем его домой. Я Вас прошу, тов. Ворошилов, как отца и как лучшего соратника тов. Сталина, как избранника народа, помогите мне разыскать моего отца. Он уже престарелый, нам хотелось бы встретиться с ним, посмотрел бы он на нас, а мы на него. Я надеюсь, тов. Ворошилов, что Вы мне поможете в розыске отца, а мы еще честнее, не жалея сил и здоровья, будем работать на благо нашей любимой родины» (Там же).

В августе 1960 г. жена отца Стефана писала в спецотдел КГБ:

«Мой муж, Ноздрин Степан Леонтьевич, в 1937 году был взят по линии МВД, как потом я узнала, что он был осужден на 10 лет без права переписки. Других сведений я о своем муже не имею. Прошу Вас не посчитать за труд сообщить мне, жив ли он? Если он жив, то — его местонахождение. Если он умер, то выслать мне свидетельство о его смерти, кроме того, прошу сообщить мне, подлежит ли он реабилитации, если подлежит, то прошу выслать об этом документ» (Там же).

17 декабря 1960 года «свидетель», на основании показаний которого был осужден отец Стефан показал:

«Первая моя жена, умершая в 1935 году, была верующей и даже состояла в церковном активе. Она даже ездила в Москву к М. И. Калинину за разрешением не закрывать в нашем селе церковь и получила такое разрешение. Но я на церковников был зол за то, что они одурманили мою жену и она совсем меня не слушала, а еще и потому, что, когда она была при смерти, священник нашей церкви Ноздрин все ее уговаривал, чтобы она все свои сбережения пожертвовала церкви… Вообще я должен сказать, что мой рассказ на допросе 1937 года следователем приукрашен. Я не говорил и не мог говорить, что церковники создали контрреволюционную группу, что якобы они проводили агитацию против советской власти и против колхозов. Эти слова не мои, и я о наличии контрреволюционной группы при церкви ничего не знал и не знаю. Но что церковники, возглавляемые Ноздриным, старались побольше привлечь народа к церкви — это правильно, и это я подтверждаю» (Там же).

В феврале 1961 протоиерей Стефан Ноздрин реабилитирован Куйбышевским областным судом.