Аифал (Панаев Александр Павлович), иеромонах

…Однажды на хутор приехало много батюшкиных [преподобного Никона (Беляева), исповедника. — Ред.] духовных детей из Москвы, и в этот же день из Козельска приехал иеромонах Аифал — смиренный и истинный монах. Слабый вообще, к тому же прошедший такой дальний путь (от Козельска верст 60), да еще со свертками каких-то поручений. Когда он вошел к батюшке, то стал на колени в ожидании благословения. А батюшка, зная его как идеального послушника, как бы не обращая внимания на коленопреклоненного о. Аифала, оставил его в таком смиренном положении (вероятно, для примера окружающим) и стал обходить ряд других пришедших. Только когда окончил со всеми, благословил его и принял от него поручения.

Отец Аифал все это время так и был в таком коленопреклоненном положении, как встал при входе перед батюшкой. Да, о. Аифал был образцом истинного монаха. Смирение его было поразительное. Про него говорила Лидия Защук (впоследствии схимонахиня Августа): «Отец Аифал должен благодарить меня, из-за меня он получил Царство Небесное. Я была заведующей Оптинским музеем, а он остался первое время в монастыре, в артели в качестве рабочего. Надо было в скиту устраивать «Дом отдыха». И вот, я так требовательно повелевала им, мучила его, а он молчаливо, со смирением, повиновался безропотно». Мне приходилось с ней видеться, потому что она сломала себе руку, а потом ногу, и я долгое время ходила к ней.

(Впоследствии о. Аифал был сослан в Сибирь. Отбыв свой срок, он не решался возвратиться в мир при своем строго монашеском устроении. Он оставался еще год или более на месте ссылки, где ему пришлось поступить на место ночного сторожа, отбивать часы на колокольне. Он писал, что его даже страшит освобождение. Но после уговоров благочестивых людей, которые приготовили для него комнату, он, наконец, решился. Поговел, написал письмо о. архимандриту [преподобномученику Исаакию II (Бобракову). — Ред.] о своем решении, просил прощения и благословения. Как он боялся попасть в «мир», так и не пришлось. Дорогой (не доезжая до того места, куда он ехал, только верст двадцать) грабители в пустом вагоне отняли у него деньги — а их было только девять рублей — и вытолкнули из поезда. Железнодорожники подняли его. Через несколько часов о. Аифал скончался, удостоившись мученической кончины. Погребение было монашеское, о нем чудесным образом узнали близкие.)

Текст: Амвросия (Оберучева), монахиня. История одной старушки : Очерки из многолетней жизни
одной старушки, которую не по заслугам Господь не оставлял Своею милостью и которая считала
себя счастливой всегда, даже среди самых тяжелых страданий. М., 2016. С. 626–627