Ястребцев Валентин Петрович, протоиерей

Среди земляков и односельчан протоиерея Валентина Ястребцева сохранилось предание, что купель, в которой крестили младенца Валентина, внезапно озарилась ослепительным солнечным светом. Это все заметили, и кто-то сказал: «Ну, этот ребенок особенный. Это что-то значит. Какое-то знамение свыше». В детстве у Валентина была любимая игра — он сдвигал стулья и говорил: «Это алтарь, сюда нельзя». Завязывал на груди платок — это была фелонь, привязывал к веревочке камушек — это было кадило. Помахивая этим «кадилом», он все время пел: «Слава Тебе, Боже», «Господи, помилуй». (Шацкие новомученики)

«До начала гражданской войны он успел закончить только два класса. В 1918 г. его мобилиовали в Красную Армию, и до 1922 г. он служил рядовым красноармейцем на Кавказе. После возвращения домой женился на Серафиме Смирновой (1898 г. р.), дочери священника из села Саввинские Карпели (Сосновский район) Александра Смирнова и его жены Марии. Трое сыновей из их семей также стали священниками, один диаконом, а еще одна дочь вышла замуж за священника Золотницкого...

В 1929 г. его арестовали. К этому времени у батюшки была семья из пяти человек. Трое детей: дочь Зоя (1927 г. р.), Людмила (1928 г. р.) и сын Николай (1929 г. р.). Прилюдный показательный процесс над священником власти устроили в общественном парке крупного села Сосновка. Народу на него собралось огромное количество: прихожане из его села, местные верующие. Среди них находились родственники иерея, многие местные священники с семьями.

Жена батюшки плакала, оставаясь с тремя грудными детьми. Ее утешала и поддерживала жена недавно арестованного его друга, местного священника отца Николая Костина, Софья Димитриевна, пришедшая тоже с детьми.

Отца Валентина приговорили к расстрелу. Многие из присутствовавших громко выражали свое неудовольствие, женщины плакали и требовали смягчить приговор. Отец Валентин, одетый в подрясник, держался очень стойко, уверенно и с достоинством. В последнем слове он много говорил о Боге, о своей невиновности. Присутствовавшие были уверены, что поддержка людей и его хладнокровие и рассудительность изменят ход дела. Отец Валентин подал апелляционную жалобу. При повторном заседании суд смягчил приговор. В результате он был сослан на пять лет в Мурманск. По окончании срока в 1933 г. отец Валентин возвратился в родные места и поступил в Архангельскую церковь села Чернояр Земетчинского района Пензенского округа...

Осенью 1937 г. отца Валентина вновь арестовали. Постановлением заседания "тройки" УНКВД по Пензенской области от 11 ноября 1937 г. он был осужден по ст. 58 п. 10 и приговорен к восьми годам заключения в исправительно-трудовом лагере. Отбывал срок в Забайкалье и на Дальнем Востоке. Работал на лесозаготовках. Однажды он упал и сломал ногу. Его перевели в госпиталь. После выздоровления оставили при госпитале санитаром. Там отец Валентин проработал до своего досрочного освобождения по инвалидности в 1943 г. Об этом времени он впоследствии вспоминал: "Я 11 лет работал по заданию совета обороны, возглавляемого Ежовым, потерял трудоспособность и в 1943 г. был освобожден как инвалид II группы... Во время Великой Отечественной войны — участник боев на трудовом фронте...".

Своим близким он рассказывал, как начальник лагеря, человек верующий, оберегал его. Как-то однажды на Пасху прислал гонца с куличом и пасхальным яйцом, при этом сказав ему: "Неси бережно — иначе голова с плеч, вручи лично бате", — так звали отца Валентина в лагере. Когда посыльный вручил батюшке сверток, то попросил развернуть его из любопытстважелая посмотреть, что же он нес. Увидев пасхальный подарок, очень удивился: "Батя, как тебя лююбит начальник"! Весь пост отец Валентин постился, хотя кормили всех из одного котла. Начальник лагеря посылал батюшку встречать эшелоны с осужденными и привозить в лагерь священнослужителей. Отец Валентин выполнял поручение очень успешно, духом чувствовал верующих мирян и священников.

По возвращении иерей Ястребцев жил в селе Княжево и исполнял требы в качестве приписного священника к Никольской церкви г. Моршанска. В это время, когда вновь стали открываться храмы, у пастыря появилась мечта — восстановить Благовещенскую церковь в Новотомникове, располагавшуюся близ родного села. Три года он ходил по селам и собирал деньги. В результате была собрана необходимая сумма. Счастливый момент настал в 1946 г., когда отец Валентин был назначен настоятелем Благовещенского храма. Он очень многое сделал для его восстановления, обновления керамического иконостаса, вкладывал в это и свои личные сбережения. Первое время, не имея своего дома, жил в графской часовне-усыпальнице святого Романа Сладкопевца при храме, под полом которого располагался склеп. В 1950 г. у Ястребцевых погиб в армии при исполнении служебных обязанностей сын Николай. Скорби и болезни преследовали батюшку, но он переносил со смирением.

В 50–е годы, несмотря на запреты, исполнял требы на дому: исповедовал, причащал, отпевал усопших. А на неоднократные предупреждения властей отвечал: "Дайте письменное распоряжение, что вы меня хотите превратить в антирелигиозного агитатора". Недовольные его популярностью писали жалобы на него в различные инстанции. Рассказывают, что однажды по доносу в село приехал уполномоченный Совета по делам религии с секретарем райисполкома Шитиковым. Осмотрев храм и пообщавшись с его настоятелем, он открыто сказал фразу, перечеркнувшую все старания атеистов: "Храм весьма прекрасен, я не могу оторваться от этой красоты. Как же нам нужно благодарить того, кто сумел открыть храм, восстановить и соблюсти эту красоту...".

Новотомниковская Благовещенская церковь по количеству посетителей была одной из первых в районе. Батюшка получил от Господа дар исцеления бесноватых. Говорят, что, находясь в заключении, он однажды стал свидетелем, как были утоплены 60 священников и монахов. Потрясенный увиденным, он дал обет: всю оставшуюся жизнь служить людям. Господь за благочестие, стойкость и искренную веру наградил его даром благодатной целительной молитвы. Наверное, никому никогда не удастся посчитать всех людей, обращавшихся к старцу за советом. Слава о нем как о Божьем человеке шла далеко за пределы Тамбовщины. К нему ехали со всей России. Порой в доме батюшки останавливалось до нескольких десятков приехавших к нему людей. Спали вповалку, а пастырь тем временем ночами молился, чтобы Господь дал ему силы помочь им. Проповеди он говорил тихим, слегка невнятным голосом, порой со слезами. Плакали вместе с ним и многие присутствовавшие... За свое 35–летнее служение настоятелем Благовещенской церкви он имел множество наград от управляющего епархией, но важней всего была другая, народная, награда — слава истинного пастыря Божьего. В 1975 г. батюшка овдовел: 10 окт. скончалась супруга Серафима Александровна, его верная спутница в течение 50 лет. Похоронили ее на кладбище в Новотомникове.

За штат митрофорный протоирей Валентин Петрович Ястребцев вышел в 1983 г. Его приглашали жить в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру, выделяли ему келью, но от отказался, оставшись при родном храме. За несколько месяцев до своей смерти он слег, редко вставал. Завещал похоронить себя на кладбищев с. Княжево, где стоит доныне памятник духовному роду Ястребцевых и где покоятся его предки. Скончался протоирей Валентин Ястребцев 17 марта 1988 г. Весь неблизкий путь до Княжева гроб нели на руках люди, которых собралось великое множество» (Священнослужители, монашествующие и миряне Тамбовской митрополии, пострадавшие за Христа ...).   

Первый раз, в 1929 г., отец Валентин был сослан в г. Мурманск. О втором аресте его дочь Зоя вспоминала: «Подъехала черная машина к дому, папа держал меня на руках. Они ничего не объяснили, только приказали: "Ребенка отдай, и с нами..."» (Шацкие новомученики).

О трудных годах северной ссылки и лагеря, когда многие погибали от голода и холода, отец Валентин вспоминал: «А я молюсь, и внутри какое-то тепло от молитвы. И так не замерз, жив остался» (Маликова Т. И продолжается молитва...).

Отец Валентин не ел мяса, был очень неприхотлив в быту, умел довольствоваться малым, не любил никакой роскоши. Господь наделил его даром изгнания бесов. Его родственники вспоминают, что отчитывать больных он начал еще до войны, вернувшись из первой ссылки. После войны, когда батюшка стал служить в с. Новотомниково, к нему приезжало много больных. Приезд бесноватых отец Валентин предчувствовал — начинало ломить кости, тело болело. 

Служил отец Валентин с теплотой и искренней верой, не только устами, но и всем сердцем обращаясь к Богу. Голос у священника был тихий, порой даже трудно было разобрать слова. Говоря проповеди, он часто плакал, и находящиеся на службе верующие также не могли удержаться от слез умиления, радости и любви. Говорил же батюшка о Христе, о Его любви и страданиях за людей. 

Благодаря усилиям протоиерея Валентина Ястребцева была возвращена верующим и восстановлена Благовещенская церковь в с. Новотомниково — памятник архитектуры XIX в. На это благое дело отец Валентин тратил свои личные сбережения. Так, в 70-е годы он покупал песок и другие строительные материалы, чтобы укрепить край оврага, на берегу которого стоял храм. А представителям власти в лице уполномоченного писал (в 1978 г.): «Вот, сидя в уютном кабинете, у вас все в розовом свете. Вас совершенно не интересует, как работают люди в таких тяжелых условиях. Вам только и снится побольше взять».

Он отличался прямотой, не любил лжи и всячески боролся с ее проявлением, невзирая на лица. В то сложное время он старался жить так, как ему велит его христианская совесть. В 50-е годы, несмотря на запреты властей, отслужив панихиду, он всегда сопровождал процессию с телом покойника до места погребения. А на неоднократные предупреждения властей отвечал: «Дайте письменное распоряжение, что Вы меня хотите превратить в антирелигиозного агитатора».

Прихожане его очень любили. Если нечем было заплатить за требу, он никогда не настаивал, а тем, кто к нему обращался за помощью, всегда помогал, чем мог. Отец Валентин принимал активное участие в борьбе за мир — его взносы в Фонд Мира были добровольны и регулярны. Объясняя свою миротворческую деятельность, он говорил: «С детства воспитан в любви к Родине, а поэтому вся моя долгая сознательная жизнь всегда побуждает сердечно служить Родине». 

Отец Валентин очень тяжело переживал бесправное положение духовенства в советском обществе. Он писал: «Ведь мы теперь не миссионеры, а жалкие, порой трусливые хранители прошлого. У нас давно отняты вожжи, а заменены грубым ошейником».

За несколько месяцев до своей смерти батюшка слег, редко вставал. В последнюю ночь, когда боли усилились, он стонал, не спал. Потом боли вдруг прекратились и батюшка тихо умер, как уснул (Шацкие новомученики).