Сухозанет Симеон Яковлевич, протоиерей

«…Неравный жребий дает людям всемогущий распорядитель судеб наших. Одним Он назначает для деятельности широкое поле, на котором они становятся видными общественными работниками, на долю других предоставляет малозаметное служение. Почившему промысл Божий судил быть пастырем сельского прихода. Покорный велениям Промысла, о. Симеон около полувека прослужил на одном приходе.

Одно это полувековое служение на одном месте говорит о твердости характера почившего, о постоянстве его намерений, о довольстве своим положением и рисует образ человека цельного в духовно-нравственном отношении. Но при этом о. Симеон старался осуществить в своей жизни и образ доброго пастыря и образ истинного христианина.

По вступлении на Владимирецкий приход молодой священник, полный сил и энергии, обратил внимание прежде всего на просвещение темного народа. Трудно, если не невозможно, было в то время, в 1858 году, расположить прихожан к постройке здания для школы. Поэтому о. Симеон собирал крестьянских детей в священническом доме и сам обучал их грамоте.

Эта школа в доме о. Симеона существовала до открытия в м. Владимирце министерского народного училища. Аак приходский священник о. Симеон позаботился на первых же порах о благоговейном совершении богослужения. В приходе он застал дьячка старого покроя, неразборчиво читавшего, плохо исполнявшего церковное пение и притом преданного страсти к спиртным напиткам. Жаль было удалять этого горемыку, который все-таки был кормильцем своей семьи. О. Симеон обратил внимание на сына старого дьячка. Он обучил нигде не получившего образования мальчика церковному чтению и пению и по достижении мальчиком требуемого возраста исходатайствовал у начальства назначение сына на место определенного за штат отца. Дьячок, по-теперешнему псаломщик, приготовленный к должности о. Симеоном, здравствует по ныне, и состоит на должности и в настоящее время. К чести, его должно сказать, что он не забыл и не забывает, кому он обязан своим настоящим положением. Псаломщик с чувством говорит: "не тот отец, кто меня родил, а тот, кто поставил меня на ноги". Само собою понятно, что между настоятелем и псаломщиком за все время совместной службы ни разу не нарушались мир и согласие.

Так приходский священник о. Симеон постарался установить самые лучшие отношения к прихожанам. Многие священники не пускают своих прихожан дальше кухни. Не такой порядок заведен был у о. Симеона. Всякий полешук, во всякое время, в лаптях, облепленных грязью полесского болота и с запахом этого болота, имел беспрепятственный доступ в жилые комнаты священнического дома. Мне, знакомому с порядками этого дома, никогда не приходилось замечать со стороны хозяина даже малейшего косвенного намека на неуместность появления серого, лохматого обитателя полесья в обстановке священнического дома, правда, нероскошной, но все же несродной, несоответствующей внешнему облику посетителя.

И не по духовным только нуждам прихожане имели всегда доступ к батюшке. Нужен жизненный практический совет — куда идти за ним? — к батюшке.

Случились в крестьянской семье нелады к кому обратиться как не к батюшке? Не хватило хлеба, нужны деньги — у кого попросить? — у батюшки и т. п. Неудивительно, что при таких отношениях о. Симеона к прихожанам за пятидесятилетнее служение его не было ни одной жалобы на священника со стороны прихожан.

В качестве приходского священника о. Симеон обратил должное внимание и на храм. Много, очень много потрудился он в деле устройства приходского храма и притом не одного. В м. Владимирце была ветхая деревянная церковь. Трудно было сразу по поступлении на приход предпринимать постройку нового храма.

Нужно было сначала заслужить уважение и доверие со стороны прихожан. Достигнув этого, о. Симеон начал располагать своих прихожан к сооружению нового храма. Много усилий требовалось со стороны священника, чтобы убедить в необходимости постройки храма прихожан, не отличавшихся и не отличающихся материальными достатками и стоявших на том, что для них и старая церковь хороша. Наконец, убеждения священника подействовали: учреждено церковно-приходское попечительство, мало-помалу собраны деньги, заготовлен материал и началась постройка храма. О. Симеон забыл все и весь отдался тому делу, на подготовку к которому он потратил столько усилий.

Только требы отвлекали о. Симеона от руководительства и наблюдения за ходом постройки храма. Он почти неотлучно присутствовал при работах, входил во все подробности строительства, все осматривал, взбирался на леса и однажды, если бы рабочий вовремя не поддержал оступившегося батюшку, то он несомненно лишился бы жизни, упав со значительной высоты. Наконец, храм был готов в 1874 году. Из старой церкви была сделана кладбищенская часовня довольно обширных размеров. Но храм, воздвигнутый с такими трудностями, просуществовал недолго.

В 1889 году в м. Владимирце случился пожар, испепеливший половину местечка и, к ужасу, о. Симеона и прихожан, уничтоживший до основания новый храм.

Что было делать? Богослужение пришлось совершать в кладбищенской часовне, в которой устроен был алтарь. Нечего было и думать о том, чтобы соорудить другой новый храм на средства одних бедных прихожан, значительная часть которых сама пострадала от пожара. О. Симеон возбудил ходатайство о пособии на постройку храма от казны. К счастью, пособие отпущено. Но отпущенная сумма была недостаточна. Пришлось опять располагать и убеждать прихожан к посильным пожертвованиям на храм. И прихожане жертвовали... Это могло удаться только такому священнику, каким был о. Симеон. Между тем для о. Симеона опять настала страдная пора — пора постоянных, неусыпных забот и трудов по сооружению второго нового храма... Этот второй храм, оконченный в 1894 году, оказался еще лучше прежнего. В нем обращено особенное внимание на живопись, которая отличается изяществом отделки.

В последние годы жизни о. Симеону удалось также обнести храм очень хорошей решетчатой оградой на каменном основании и с такими же столбами. На все эти постройки о. Симеон отдавал не только свои знания, свой труд, время, но личные материальные средства... Последнею его заботою была мысль о расширении православного кладбища в м. Владимирце, но смерть не дала ему осуществить это желание, и он лег на нерасширенном кладбище.

Видно, таким образом, что о. Симеон, как приходский священник, постоянно был занят мыслями о благоустройстве прихода в том или другом отношении.

Рачительный приходский священник, о. Симеон был в то же время образцовым семьянином и чадолюбивым отцом своего довольно многочисленного семейства (3 сына и 6 дочерей). Он, можно сказать, бился из всех сил, чтобы при небогатых материальных средствах, доставляемых полесским приходом, дать приличное образование своим детям. Несомненную заслугу о. Симеона в этом отношении представляет образование, данное своим дочерям в учебных заведениях. Многим, если не всем, покажется странным признание такого рода заслуги за о. Симеоном. Но это может показаться странным лишь с точки зрения настоящего времени. Здесь же имеется в виду начало второй половины прошлого столетия, когда среди духовенства полесскаго не было и мысли о необходимости школьного образования для женской половины священнического семейства. О. Симеон первый в округе сознал такую необходимость и явился новатором в этом деле...

Особенно плодотворна и памятна для духовенства округа деятельность о. протоиерея Сухозанета в должности благочинного, которую он проходил 33 года.

При исполнении этой должности о. Симеон проявил, все лучшие свойства своей личности. Был ли он начальником в собственном смысле этого слова? Положа руку на сердце, должно сказать: нет. Да, о. Симеон не был начальником, который приказывает, требует, грозит и без дальних рассуждений сообщает епархиальному начальству обо всем, что выходит из ряда вон в жизни духовенства. Все его начальствование основывалось на высоком авторитете, веском слове и на строгом соблюдении правды, во имя которой не должны быть нарушены чьи бы то ни было интересы. Все подчиненные смотрели на благочинного не как на начальника, а как на отца, искреннего друга, мудрого советника, который всякому желает добра и только одного добра. Всякий подначальный — будь это священник или псаломщик — прежде чем начинать какое-либо дело, подлежащее рассмотрению высшего начальства, считал нужным изложить сущность дела в откровенной беседе с благочинным и ждать от него указаний, как поступить в данном случае. А миролюбивый благочинный, высоко ценивший мир и согласие и всегда придерживавшийся мудрого изречения: се что добро, или что красно, но еже житии братии вкупе (Пс. 132, ст. 1), все свое старание направлял к тому, чтобы дело окончилось миром. И кому из состоявших под начальством покойного протоиерея, как благочинного, неизвестно, что многие дела прекращались в самом начале, благодаря его влиянию! Если пересмотреть дела, возникавшие в округе и восходившие до высшего начальства за время благочинничества протоиерея Сухозанета, то нельзя не удивляться, как их было мало. В ином округе таких дел в один год может быть больше, чем в округе о. Симеона за десятилетие. При этом еще нужно принять во внимание, что приходы 4 округа Луцкого уезда, вообще не богатые, нередко были местом ссылки для священников, лишенных за пороки гораздо лучших приходов в других уездах и округах...

Когда протоиерей Сухозанет отказался от благочиннической должности, духовенство округа выразило непритворное сожаление об его уходе и почтило его поднесением иконы св. Симеона Богоприимца.

Характеристика покойного протоиерея Сѵхозанета была бы неполною, если бы мы не коснулись чисто житейских отношений его к окружающей среде. С редким жизненным тактом о. протоиерей установил самые лучшие отношения к людям разных положений и разных религий. С духовенством, с чиновниками, с крестьянами, с православными, с католиками, с евреями, со всеми о. Симеон жил в мире, со всеми умел ладить и не имел врагов и недоброжелателей. Простой, чуждый гордости и превозношения, приветливый, деликатный, сердечный, для всех доступный, отзывчивый и, главное, в высшей степени добрый, о. протоиерей готов был всегда терпеливо и участливо выслушивать от кого бы то ни было повествование об обидах, огорчениях, об удачах и неудачах, словом, выслушивать все, чем наполняется и исчерпывается обыденная жизнь людская. Мало того, он всегда был готов дать всякому просимый совет и оказать материальную поддержку в затруднительных обстоятельствах. Нужны были, напр., кому-нибудь деньги, он шел к батюшке.

Если у батюшки были деньги, он давал их и давал без всяких формальностей, как говорится "на слово", что особенно удивительно в настоящий практический век. Конечно, многие злоупотребляли добротою и доверчивостью батюшки, но нередкие случаи такого рода не могли поколебать в о. Симеоне веры в человека, веры в чистоту человеческих мыслей, чувствований и действий. Он непоколебимо верил в человека потому, что сам был человек в истинном смысле этого слова. При таких своих качествах протоиерей Сухозанет невольно привлекал к себе симпатии всего окружающего населения. Трудно поверить, если сказать, что даже иноверцы часто обращались к покойному, как к судье, в денежных и других спорных делах не только с православными, но и между собою. Во многих делах покойный протоиерей, отличавшийся здравым умом и правдивостью, умудренный жизненным опытом, был безапелляционным третейским судьей. Спорящие стороны обыкновенно заканчивали решение дела словами: "ну, як уже батюшка так кажэ, — то нэхай так и буде!". Зато, когда распространилась весть о кончине о. протоиерея, евреи м. Владимирца собрались на молитву об упокоении души его. Они решили было даже сопровождать тело его на кладбище свечами вместе с церковной процессией, но местная полиция признала это неудобным и не разрешила этого.

Кончина о. протоиерея Сухозанета была не менее замечательна, чем его жизнь. О ней нельзя не упомянуть, потому что она свидетельствует об отношении покойного к своему долгу, доказывает, что долг он ставил выше всего. Удрученный летами и недугами, о. протоиерей ревностно, без всяких упущений исполнял свои обязанности. 2 декабря 1907 года, чувствуя уже свою немощь, о. Симеон все-таки пошел в храм для совершения литургии. Это была последняя земная служба почившего пред престолом Всевышнего. По окончании литургии, совершенной наперекор немощной плоти бодрым духом, о. протоиерей не мог уже дойти домой: его привезли и уложили в постель, с которой ему не суждено было встать. Прямо из церкви на смертный одр! 5 января покойный давал точные распоряжения священнику-сыну, в какое время по местному обычаю нужно освящать воду. Распоряжения о службе он давал и 6 числа. Вообще во все время болезни о. протоиерей, несмотря на глубокую старость и недуги, сохранял замечтательную ясность мысли и твердую память. При наступлении ночи с 6 на 7 января он спокойно сказал: "вероятно, я умру в эту ночь". Но он пережил эту последнюю ночь и тихо, с полным сознанием, отошел на следующий день вечером.

О. протоиерея не стало в 10 часов вечера 7 числа.

Отпевание тела почившего и погребение совершено 10 января…

Мир праху твоему, вечный покой душе твоей, доблестный служитель алтаря Господня, истинный христианин и сердечнейший человек!» (Протоиерей Симеон Яковлевич Сухозанет : (Некролог)).