Скипетров Петр Иванович, протоиерей, священномученик

«Свой жертвенный подвиг отец Петр совершил менее чем через три месяца после Октябрьской революции. 19 января 1918 г. по приказанию члена Совета народных комиссаров А. М. Коллонтай была предпринята попытка захвата Александро-Невской лавры. В этот день в час дня в лавру прибыл отряд из 17 красногвардейцев и матросов (которых прислал муж А. М. Коллонтай, нарком по военно-морским делам П. Е. Дыбенко) во главе с комиссаром Иловайским. Первоначально комиссар прошел к митрополиту Петроградскому Вениамину (Казанскому), которому предъявил требование очистить митрополичьи покои. В ответ владыка заявил, что он может протестовать против посягательств на право Православной церкви только христианскими мерами. Во всяком случае, он, будучи избран на митрополичью кафедру, считает долгом охранять лаврское имущество, которое принадлежит обществу православных людей, являющихся живыми членами Церкви. Если нужно для благотворительных целей лаврское помещение, то это, во всяком случае, не является достаточным основанием для реквизиции всего лаврского имущества.

Иловайский повторил свое требование и заявил, что, если его не выполнят, он вынужден будет применить силу. Затем комиссар в сопровождении красногвардейцев направился в собрание Духовного собора лавры, где в то время находился настоятель обители священномученик епископ Прокопий (Титов), и потребовал от него сдать все лаврское имущество: вещи, капиталы и помещения. Епископ категорически отказался исполнить это требование, тогда его объявили арестованным и отвели в келию. Члены Духовного собора лавры также были объявлены арестованными, и к ним приставлен караул красногвардейцев.

Матросы заняли все проходы в лавру, не пропуская никого в обитель или из нее. После этого комиссар приступил к обыску в монастырски подвалах. Красногвардейцы говорили, что ищут оружие и продовольствие, но нашли лишь 10 мешков картофеля и 10 пудов гороха. В это время с лаврской колокольни раздался набат. Оказалось, что находившиеся в лаврском дворе богомольцы, узнав о появлении краем гвардейцев и арестах монахов, по собственной инициативе бросились на колокольню и забили тревогу. К лавре стал быстро стекаться народ; особенно много было женщин. Слышались крики: "Православные, спасайте церкви!" К собравшимся вышел Иловайский с несколькими матросами, которые были вооружены винтовками, а сам комиссар все время угрожал толпе револьвером, который держал наготове. В адрес комиссара послышались угрожающие крики. Его окружили со всех сторон. Затем толпа обезоружила матросов, а комиссара сбила с ног, побрав у него предварительно револьвер. Дело, по всей вероятности, кончилось бы самосудом, если бы находившиеся возле Иловайского монахи не стали успокаивать народ. Один из них, прикрывая комиссара, быстро повлек его к Тихвинскому кладбищу, провел окольными тропинками и сдал на руки солдатам прожекторной команды, помещавшейся в одном из лаврских зданий. Красногвардейцы же побросали оружие и разбежались. Верующие направились в келию епископа Прокопия и объявили его освобожденным. Караульные, приставленные к членам Духовного собора, стали умолять арестованных спасти их от разъяренной толпы. Тогда иеродиакон Корнилий провел их через один из выходов в безопасное место.

Через некоторое время к реквизиторам на двух грузовиках прибыли на помощь в виде вооруженных матросов и красногвардейцев с двумя пулеметами. Их поставили на лаврском дворе возле церкви Св. Духа. По звонарям было дано несколько залпов, но набат продолжался. Вернувшийся с красногвардейцами Иловайский вошел, не снимая фуфайки, в церковь, заполненную богомольцами, и потребовал указать проход на колокольню. Взобравшись туда, он с револьвером в руке погнал звонарей. Внизу красногвардейцы и солдаты энергично изгоняли богомольцев из лаврского двора. Было произведено несколько выстрелов, одним из которых оказался тяжело ранен в бедро книго-продавец Усов, отправленный в лаврский лазарет. Тогда же от пуль пострадали два мальчика. А вскоре пролилась кровь священномученика о. Петра.

За сутки до трагических событий в лавре протоиереи Скорбященской церкви Петр Скипетров и Владимир Покровский были вызваны митрополитом Вениамином 19 января к трем часам дня в Александро-Невскую лавру. На дороге, при входе в монастырь со стороны Духовной академии, им сообщили, что в лавре неспокойно, были слышны выстрелы. У самой обители их встретил сын о. Петра, воспитанник Духовной семинарии Николай Скипетров, который настойчиво просил не идти дальше. Однако протоиереи, несмотря на предупреждение о возможной опасности, пошли в Троицкий собор, где совершался молебен епископом Прокопием, помолились у мощей св. благ, князя Александра Невского и по аллее из собора пошли к покоям митрополита в лавре» (Страдальцы за Веру Христову ... С. 182–183).

Войдя в коридор главного подъезда, протоиереи увидели несколько красногвардейцев, которые пререкались с женщинами и угрожали им винтовками и револьверами. В церковной прессе того времени мученический подвиг и гибель о. Петра описывались так: «...протоиерей Петр Скипетров, настоятель церкви, обратился к насильникам с горячим пасторским увещеванием, просил их остановиться, не осквернять святыни и не причинять зла безоружным людям. В ответ раздались выстрелы, священник был смертельно ранен и как подкошенный опустился на пол коридора. Лицо его имело совершенно спокойное выражение, но показавшаяся мгновенно изо рта кровь свидетельстве вала, что он тяжело ранен» (Правда о смерти протоиерея П. И. Скипетрова ... С. 4). По данным протопресвитера Михаила Польского, «после этого изверги размозжили ему прикладом голову. Вооруженные люди разбежались, скрывшись от возбужденной толпы. Револьверная пуля прошла через нижнюю челюсть и застряла в шее...» (Страдальцы за Веру Христову ... С. 182–183).

«Современный церковный историк И. В. Попов справедливо отмечи и что для многих и сегодня остается непонятным поступок о. Петра, приведший его к гибели. Так естественно было бы остановиться перед входом в лавру и, услышав выстрелы, встретив родного сына с горячей просьбой не идти далее, подумать о своей семье, о детях, которых он любил и которых подвергал риску остаться сиротами. Но ни чувств привязанности к детям и любви к супруге, ни доводы ума не остановили священномученика в ту минуту. Он был прежде всего человек долга и руководствовался в тех обстоятельствах его велением. В назначенный митрополитом час он должен был быть в архиерейских покоях, у дверей приемной. Значит, надо было идти, отстранив страх и прочие соображения.

После ранения о. Петра Скипетрова красногвардейцы еще около двух часов оставались в лавре. Они обыскивали здания и заняли канцелярию и покои митрополита. Владыка удалился в отдаленную келью, соединенную с Крестовой церковью. Чтобы напугать народ захватчики стреляли в воздух из пулеметов, но выстрелы и насилий не испугали богомольцев. Монахам стоило больших усилий удерживать их от физического сопротивления красногвардейцам. Верующие все прибывали и в конце концов насильникам пришлось отступит около шести часов вечера они оставили лавру и уехали в направлении Смольного. После этого в покоях митрополита был созван Духовный собор обители, на котором постановили поручить ее охрану воинской части, расквартированной на территории монастыря. Многие лаврские богомольцы также решили на ночь остаться в лавре, чтобы в любую минуту встать на защиту святынь в случае новой попытки из захвата. На следующий день было создано Александро-Невское братство для защиты монастыря. Таким образом, обитель удалось отстоять, и она оставалась действующей еще более 15 лет — до сентября 1933 г.» (Там же С. 183–184).

Тяжело раненного, «потерявшего сознание о. Петра подняли на руки и бережно перенесли в лаврскую братскую больницу. Сюда был вызван телефону сын о. Петра врач П. П. Скипетров, который нашел отца в крайне тяжелом состоянии. Револьверная пуля прошла через нижнюю челюсть и остановилась в области шеи. Экстренная медицинская помощь привела раненого на краткий момент в сознание, он попросил воды, а затем отрывисто сказал: "Маму... детей... благословить... умираю… Владыку митрополита..." Пастырь попытался благословить подошедших детей, но это ему не удалось, так как он уже не мог поднять руки. Ввиду необходимости немедленной серьезной помощи раненому, он был перенесен на руках в ближайший лазарет Союза городов № 246. Дежурный врач этого лазарета доктор Любовский внимательно осмотрел рану, констатировал перелом нижней челюсти, наложил повязку и шину, затем больного перенесли в отдельную палату. Здесь к нему была допущена жена, которую он узнал, пытался ей что-то сказать, но не мог, так как разговаривать было запрещено. Вскоре пришел митрополит Вениамин и благословил о. Петра, тот открыл глаза, но не произнес ни одного слова. Кроме доктора Любовского деятельное участие в уходе за больным принимали старший врач профессор Звержховский и сестры лазарета. Были употреблены все средства, но несмотря на это около 10 часов вечера состояние пастыря внезапно резко ухудшилось и в 10 часов 45 минут вечера о. Петр скончался» (Правда о смерти протоиерея П. И. Скипетрова ... С. 4–5).

К ревности пророка была приравнена та порывистость иерея, с которой он вступился за женщин, притесняемых вооруженными солдатами. «Менее чуткий, более теплохладный человек мог бы промолчать и тем самым сохранить свою жизнь, но не таков был о. Петр — энергичнейший пастырь с его смелою христианскою душою, с его "Илииною" ревностию», — писал в статье об убиенном пастыре профессор Петроградской духовной академии А. Бронзов (Пастырь-мученик … С. 88).

Идя в лавру, о. Петр не мог не заметить грузовика с вооруженным и рядом, пулеметов, установленных на площади, не мог не слышать колокольного набата, ружейных выстрелов и криков выгоняемых из собора богомольцев. Инстинкт самосохранения, присущий каждому человеку, не остановил его. Бесстрашно отправился он в покои митрополита. Столь же бесстрашно попытался остановить неуправляемую и одержимую жаждой разрушения группу солдат, злобно угрожавшую оружием беззащитным женщинам. Будучи настоятелем Скорбященской церкви, он хорошо изведал религиозные чувства народа, его любовь к храму, святыням православной веры. Поэтому о. Петр не мог оставаться безучастным, видя большевистские глумления над верой и укрыться в безопасном месте в тот момент, когда народ устремили на защиту своих святынь (Страдальцы за Веру Христову ... С. 185–186).

При погребении профессор А. Бронзов сказал об отце Петре: «наружность была типично великороссийская, симпатичнейшая. Его речь была неизменно благожелательная добродушная. Он, право, не мог питать к кому-либо неприязненных чувств, — самого убийцу своего, неразумного и темного, он, несомненно, только жалел в те минуты, когда созниние к нему возвращалось» (Пастырь-мученик … С. 88). А протоиерей Владимир Покровский в своем слове отметил: «Открытой души человек, с полным пониманием своего пастырского долга, он сумел снискать глубокую любовь своей паствы. Стремление быть пастырем до конца привело его к мученической кончине» (Правда о смерти протоиерея П. И. Скипетрова ... С. 5).

31 марта 1918 г. Святейший Патриарх Тихон совершил в храме Московской духовной семинарии заупокойную литургию по новым священномученикам и мученикам, в числе которых значилось и имя протоиерея Петра Скипетрова.

«В 1934 г., уже после закрытия лавры, при преобразовании Тихвинского кладбища в музейный некрополь деятелей искусств было решено ликвидировать большую часть прежних захоронений, в том числе могилу о. Петра. Антонине Николаевне, вдове пастыря, предложили перенести прах мужа на другое кладбище. Некоторое время она колебалась после этого предложения. "Матушка, ты не беспокойся, мы никуда не поедем, а останемся на старом месте", — разрешил смущения своей супруги о. Петр, явившись ей во сне в ночь после полученного известия. В 1935 г. в связи с организацией музейного некрополя надгробие на могиле пастыря было уничтожено. С 1994 г. стараниями внучки о. Петра Галины Михайловны Скипетровой  и редакции журнала "Санкт-Петербургские епархиальные ведомости" было определено место могилы пастыря, выверенное по старому плану кладбища, и 27 сентября того же года на нем был вновь установлен деревянный крест с неугасимой лампадой (замененный в 2009 г. каменным крестом). С 1994 г. в приходе во имя мч. царицы Арксандры открыта воскресная церковно-приходская школа имени протоиерея Петра Скипетрова... У того места в Митрополичьем корпусе лавры, где пролилась кровь священ-номученика, была установлена мемориальная доска в виде креста. Память, отца Петра 1 февраля ежегодно отмечается в Александро-Невской обители при большом стечении верующих» (Страдальцы за Веру Христову ... С. 186–187).