Смирнов Николай Васильевич, священник

В конце 1920-х священника дубненской церкви Николая Смирнова «раскулачили». Батюшка, прослуживший к тому времени в храме Владимирской иконы Божией Матери около 33 лет и ничем до сих пор не запятнавший своего доброго имени, попробовал обжаловать решение Лопасненского РИКа в вышестоящих инстанциях. Написал в Серпухов и Москву. «В мае 1930 года Серпуховская окружная комиссия по пересмотру раскулаченных хозяйств отправила священнику выписку из протокола заседания:

"Слушали: Смирнов Н. В., с. Дубна. Служитель культа. Семья состоит из 4-х чел. До революции имел 7 десятин церковного леса, все время имел в хозяйстве батрака^[1], давал крестьянам молоко от своих коров, за что они ему работали, после революции имеет хуторское. Сельскохозяйственного налога платит 52 р. 55 к. При раскулачивании изъято: дом 1000 р., двор 100 р., сарай 80 р., лошадь 75 р., корова 100 р., с/х машин — один плуг, общей суммой на 17 р. 55 к.

Постановили: хозяйство Смирнова, несомненно, является кулацкого типа, а поэтому постановление Лопасненского РИКа о раскулачивании утвердить".

Удивительно, что в вину священнику ставили, что он поил крестьян молоком! В Дубне в это время образовали колхоз имени Коминтерна. Но пошло ли на пользу колхозникам присвоенное имущество семьи священника? Теперь известно — нет, не пошло.

12 июня 1930 года Мособлкомиссия, которая рассматривала жалобы и ходатайства "раскулаченных", подтвердила решение Серпуховского окружкома в той части, которая касалась семьи дубненского священника.

"Постановили: Принимая во внимание, что Смирнов Н. В. помимо сельского хозяйства, которое обрабатывалось батрачеством, одновременно — служитель религиозного культа, за что лишен избирательных прав с 1917 г. Хозяйство хуторское. До революции имел 7 десятин леса, круглый год имел батрака и кроме этого систематически эксплуатировал местных прихожан путем ростовщичества".

Итак, жалобы остались без последствий. Но священник продолжал бороться.

В 1933 году президиум Московского областного исполкома (по договоренности с ответственным секретарем Комиссии по вопросу культов при ВЦИК тов. Воробьевым) пересмотрел материалы дела и изучил "переписку по вопросу отобрания имущества".

В Москве пришли к выводу, что "раскулачивание хозяйства гражданина Смирнова Н. В. из села Дубна Лопасненского района было проведено без достаточных к этому оснований. По одному признаку "служитель культа" закон запрещает "раскулачивать" и отбирать имущество. Президиум ВЦИК не раз на это указывал". Вывод был таков: "Необходимо дело это пересмотреть и допущенный перегиб устранить".

Видимо, в 1933 г. появился негласный приказ о некоторых послаблениях. Тогда в Лопасне рассматривали вопрос о восстановлении некоторых священнослужителей в избирательных правах. Дело не в том, что священники так уж рвались участвовать в выборах. Просто "лишенцы" были лишены не только избирательных прав, но и всех остальных. Ни они, ни их дети не имели права учиться, жить на казенных квартирах, получать продовольствие по карточкам, служить и т. д.

О восстановлении в правах хлопотал, например, священник из Садков Борис Константинович Успенский, снявший с себя духовное звание и работавший грузчиком на складе при станции Лопасня. Результат: "В просьбе отказать". Тогда же подтвердили свой статус "лишенцев" дубненский священник Н. В. Смирнов и его жена Варвара Ивановна. Зато их дочери Клавдия и Анна были в правах восстановлены. Их положение стало легче, они могли учиться и работать.

Но в целом, Лопасненский РИК (районный исполнительный комитет) вовсе не был склонен к снисхождению. Вот письмо из Лопасни в Президиум ВЦИК от 27 сентября 1933 года:

"Президиум Лопасненского РИКа сообщает, что в 1930 г. при массовом раскулачивании, хозяйство Смирнова Н. В. решением общего собрания села Дубна было раскулачено по следующим признакам: имел до революции семь десятин церковного леса, от которого получал нетрудовой доход; все время имел в хозяйстве батрака; эксплуатировал крестьян за отпускаемое молоко от своих коров. Одновременно был служителем культа и имел хуторское хозяйство.

Президиум Лопасненского РИКа считает, что раскулачивание хозяйства Смирнова Н. В. по инициативе крестьянского населения произведено правильно. Из отобранного имущества при раскулачивании имеется в настоящий момент дом, занятый колхозом под сельский совет и сарай — под сено. Об остальном имуществе, изъятом при раскулачивании, данных в райисполкоме не имеется".

Письмо подписали председатель Лопасненского исполкова Сычев и секретарь Грошев…

Рассказанная история была для 1930-х годов совершенно обычной. Через подобные испытания прошли тогда все священники...» (Пострадавшие за Христа ...).

_______________________

^[1] По воспоминаниям Ирины Яковлевны Гайдуковой, упоминаемый в протоколе «батрак» на самом деле был сыном помощницы батюшки по хозяйству. «После смерти помощницы мальчик остался сиротой. Николай Васильевич оставил его у себя и воспитывал как родного сына». Об этом рассказывала ее мама, Мария Сергеевна Смирнова, — племянница о. Николая Смирнова.