Сергий (Гаврилов Константин Михайлович), архимандрит

Про отца Сергия (архимандрита)
(из дневника Екатерины Ивановны Ивановой), 1954[–1962] гг.

После смерти отца Александра к нам приехал архимандрит Сергий [(Гаврилов)].

Мы давно на хоры смотрели и восхищались, какие там люди счастливые, как красиво поют. И нам очень хотелось!

Настало Рождество Христово.

Мама говорит: «Идите к отцу Сергию славить! Идите, я уверена, когда он послушает как вы поете, то благословит вас петь!» Нам было очень страшно, но мы решились! На третий день приехал из Старой Руссы о. Сергий. Мы были на каникулах и пошли к Литургии. Когда она кончилась, мы вышли в коридор и ждем! Его келья была прямо в церкви». Выходит о. Сергий с послушником и прямо к нам, улыбается и говорит: «Ну как праздники провели? Есть ли у вас елка? Лиза говорит: «Нет. Ведь мы уже большие». « Я ведь тоже большой, а у меня есть елка, идемте ко мне»! Шура спросила: «Батюшка, можно у Вас Христа прославить?» Он подошел к двери: «Пожалуйста!» Мы вошли, он встал впереди нас. Мы пропели тропарь, кондак, затем стих: «Как весел, счастлив я душою, когда я вижу пред собою, детей ходящих со звездою и дружно славящих Христа!». Лиза с Шурой рассказали стих «Разговор царя с пастухом о Рождестве Христове».

Отец Сергий плакал. Еще когда мы допевали, вошли еще два батюшки и два диакона, двое певчих и две матушки. И мы все вместе пели «Многая лета». Отец Сергий повернулся к нам, сунул Шуре в руку 50 рублей, сказал, чтобы мы не забывали Бога, и обнял нас. Все нас похвалили. Тут-то мы и рассказали, что хотим петь на хорах. «Хорошее дело, конечно, я вас благословляю»! Певчие нас приняли хорошо. В Великом посту мы пели: «Да исправится молитва моя».

Настал четверг. В школу не пошла. В 9 часов пошли к о. Сергию. Пришли в коридор. Пошли к нему какие-то тети. Стоим ждем, пока они уйдут от него. Они не уходят. Мы нервничаем. Вышла из ризницы мать Наталья. Спросила. Потом чего-то взяла и пошла к нему. Вышла и говорит: «Сейчас вас, девочки, позовут». Нам кричат: «Входите, девочки». Мы вошли. Говорим: «Благословите, батюшка, стишки вам спеть, мы для вас разучили».

Благословил. Мы спели четыре стишка. Когда пели, он плакал. Спели хорошо. Потом и говорит: «Писать то вы мне будете?» «Будем, только адреса вашего не знаем» Он сказал: «Старая Русса, Урицкая, 26». «Как? Вы разве в Старую Руссу?» «Временно,» — говорит. «Вы в школу идите сейчас!» Я говорю: «Мы сегодня в школу не пошли»ю

«Как?», — хватаясь за бороду, — «А если в школе узнают, что вы у батюшки были?» «Как узнают?» — говорим.

Говорит: «Вы сегодня придете ко всенощной?» «Придем». « Ну так мы сегодня увидимся!»

Благословил нас, и мы пошли домой. Правда, зашли еще в церковь. Та тетя, которая была у о. Сергия, сказала, что когда мы ушли о. Сергий с пол-часа плакал, даже всхлипывал. И мы-то перепугались, говорит она.

В четверг ходили в церковь вечером. Он не служил. А в пятницу мама не пустила. А в субботу, когда поехали, то узнали, что о. Сергий служил и в пятницу вечером, и в субботу утром. Ой! Так мы переживали, что не пошли в пятницу. В воскресенье утром пошли к ранней. Когда обедня кончилась, пошли ко кресту. Отец Иосиф сказал: «С праздником!» Потом забрались на хоры. Вдруг нас снизу позвали к чаю. Муся пошла, а больше никто. Потом и Муся прибежала. Говорит: «Вас зовут». Все мы пошли и Аня. Там напились чаю. Потом я, Лиза и Муся остались чашки мыть. Вечером пошли ко всенощной. Опоздали. Думали, что начнется в 6.30, а началось в 5.30. Пришли, встали сзади книги, по которой читают. Всю службу пели даже нотное. Все городили не так, пели врозь. У нас получился целый хор молодежи. И довольные, последние приложились и пошли домой.

12 октября. Завтра Покрову. Во вторник вечером будет служить архимандрит Сергий! Как радостно! Он так похож на отца Николая! Походка. Завтра после школы сразу в церковь с девочками.

В субботу нам Мария Клементьевна и матушка Марина сказали, что в понедельник поедут к отцу Сергию. Мы обрадовались. А дорогой одумались, что мы наврали отцу Сергию про учебу. Готовим ему гостинец. Я купила два вкусных пряника, три рубля за пряник, и полкило конфет — пионерские, шоколадные по 39 руб, 50 г. (4 штуки) «Конек Горбунок». Люся положила это в коробки. После семи часов обвязала синей лентой. Девочки коробку конфет «Гвоздика» за 10 руб и еще коробку конфет «Спорт» и сверху печенье. В воскресенье пришли ко всенощной и передали ей. А наверху коробки написали: «Дорогой батюшка, отец Сергий, примите от нас низкий поклон и небольшой гостинец. Когда мы прощались, матушка сказала, что отцу Сергию о вас все рассказала, какие вы нарядненькие ходите». И ждем, когда они приедут, наверное к воскресению.

25 октября. Воскресенье. Отец Сергий отслужил канон у иконы чудотворной Божьей Матери, потом рассказал проповедь про случай, который ему рассказал знакомый священник.

В деревне жил псаломщик, с ним жила старенькая мама, жена и трое детишек 8, 5 и 3 лет. Он любил выпить. Жили плохо. Бабушка лежала на русской печи, рассказывала детям из святого писания и учила их молитвам. Первая молитва была «Богородице Дево, радуйся». Бабушка была их утешением, но вскоре она умерла. Их мать тоже стала пить. Дети остались одни без внимания и ласки. Мать решила избавиться от них. Старшего, восьмилетнего, взяла тетя на воспитание, а пяти и трех лет девочек оставила на базарной площади, недалеко от церкви, и сказала, что сейчас придет. Дети долго ждали, замерзли и захотели есть. И они расплакались. Маленькая 3-х лет говорит: «Помнишь, нам бабушка сказала, если будет плохо, то [надо] молиться Божьей Матери». И стала читать «Богородице Дево, радуйся». Вдруг из церкви вышла женщина, вся в черном, лицо закрыто черным. Дети, почему-то не напугались, взяли ее за руки и она с ними пошла. Привела в большой дом, впустила, а сама скрылась из виду. Здесь их накормили и муж хозяйки отвел их в монастырь. Трехгодовалую девочку взяла одна монашка на воспитание, эта девочка и сейчас жива.

Один благочестивый был взят на небо в рай живым. Увидя Христа, он спросил: «Где же теперь Матерь Твоя?» Христос ответил:«Она ходит по земле и утирает слезы скорбящим».

7-е февраля (воскресенье). Потом его перевели в монастырь г. Печеры. Мы так плакали. После ранней пошли в ризницу пить чай. Приходил настоятель, потом отец Сергий. Благословил нас. Потом пошли на хоры. После обедни отец Сергий говорил прощальное слово. Все плакали навзрыд. Потом говорил отец Александр. Приложились ко кресту. Пошли к отцу Сергию. Лиза и Шура поклонились в ноги. А мне говорит, что иконам только кланяются. Они отдали стишок. Он сразу конверт разорвал и говорит: «Неужели правда, вот и хорошо. Я перепечатаю и распространю его». Он говорил нам, чтобы мы ходили в церковь. Мы заплакали. Он говорит: «Ну чего плакать, вот летом на каникулы-то приезжайте ко мне». Мы говорим: «Собираемся».

Потом пошли на кладбище. Там уже было много народа. Васенька (блаженный) все чудил, плакал, что теперь ему на именины никто «того» не подарит, что дарил отец Николай. Все спрашивали: «Чего же тебе отец Николай дарил?» «Да банку варенья». Ко всем подходит, говорит: «Я тебя люблю и тебя, и тебя». Потом приехали батюшки. Отец Сергий подошел к Васеньке и поцеловал его, то же и настоятель. Служили панихиду отцу Николаю и отцу Александру. Потом народ пошел под благословенье. Когда ехал отец Сергий в машине, мы остановились. Он улыбался, махал нам, а мы ему. Вечером ходили к отцу Александру. Матушка зазвала. Отец Сергий велел приходить после обедни в четверг, спеть стишки ему.

Он нас спросил: «Будете писать мне?» «Конечно! Конечно!»

К Пасхе написали о. Сергию письмо. Такое распрекрасное, такое красивое с девчонками. А он его не получил. Написала я в точь такого содержания, только без девчонок и даже покрасивее и бумажечку [прикрепила]: «Батюшка, мы посылаем вам второе письмо точь такое же, какое мы послали перед поездкой 22 [мая]. Так как вы его, наверное, не получили, потому что нет никакого сообщения. 

К нам приехал 9 [июня] о. настоятель Георгиевского собора Старой Руссы и о. Василий. О. настоятель так похож на Вас! И когда мы его увидели, так и вспомнили о Вас». И теперь ждем от него письма.

Мы писали о себе, о службе. И Шура так разрисовывала письма! Такие красивые! Он нас приглашал приехать в монастырь, но мы так и не были там, когда он там был. А потом опять куда-то перевели и мы его потеряли. Говорили, что его посадили в тюрьму, что его власти невзлюбили и подставили зазря (донос несправедливый был).

И вот, когда я уже работала на фабрике, примерно 62-й год, у нас была экскурсия в Ригу [Таллин]. И я от кого-то узнала, что наш любимый о. Сергий живет там. И мне даже адрес точный дали (никак не вспомню кто). На экскурсии я не была, а пошла и разыскала батюшку. Нашла. Дом большой. Этаж был первый. Я позвонила. Вышла женщина. Я спросила: «Батюшка здесь живет?». «Да, — сказала она. — А вы кто? И как знаете его?» «Я из Новгорода. Приехала на экскурсию. И давно знаю батюшку. Мы с ним переписывались. И когда он у нас служил, мы у него славили Христа и он нас благословил петь».

И про девочек рассказала. «Так я догадалась. Он мне про вас рассказывал. Он только что со службы пришел и, наверно, отдыхает». Но постучалась: «Батюшка, к Вам из Новгорода». Отец Сергий вышел и за голову держится: «Вот это да. Вот я удивлен». «Это я, Катя, самая маленькая, вы помните меня?» «Да как же не помнить — моих деток. Я тебе покажу ваши письма. Таких писем я ни от кого не получал». Спросил про девочек. Я ему все рассказала, что они вышли замуж и уехали из Новгорода. И он достал из папки письма и говорит: «Я ваши письма показывал Патриарху Алексию, хвастался». Я взяла наши письма и приложила их к груди. Потом всю дорогу каялась, что не попросила их отдать мне. Мы все, все вспомнили, как было интересно. Житье у него нелегкое, как он рассказал.

«Вот это коммунальная квартира. Это моя маленькая комнатка. Потом коридор, кухня на три семьи». В общем, отец Сергий сильно постарел. Болеет. Плохо себя чувствует. И пожаловался: «Даже у меня на столе цветов нет».

До сих пор, когда вспоминаю эти слова его, мне становиться стыдно. Ведь это я должна была ему подарить цветы, и эти слова относились ко мне. И вообще я не помню, что я ему привезла или нет. А может у меня, тоже денег не было. Вернее всего. Зато теперь я молюсь о упокоении его души.

Материал предоставлен матушкой Галиной Ивановной Слукиной.