Корнеева Вера Алексеевна

«Росла в благочестивой дворянской семье. Детство провела в имении великого князя Константина Константиновича, была друж­на с его дочерью. Мать Веры Алексеевны Ольга Леонидовна и крестная Н. Л. Раго­зина были духовными чадами московского старца протоиерея Владимира Богданова. Весной 1925 г. Вера Алексеевна стала при­хожанкой храма свв. бессребреников Кира и Иоанна на Солянке, настоятелем которо­го был иеромонах Серафим (Битюков). Ве­ра Алексеевна пела на клиросе в этом хра­ме, продолжая окормляться у отца Серафима, перешедшего на нелегальное положение. Ключи от храма свв. Кира и Иоанна, за­крытого весной 1932 г., хранились у Веры Алексеевны до конца ее жизни. Вместе со своей крестной Н. Л. Рагозиной Вера Алек­сеевна укрывала священников, монахов и монахинь разоренных монастырей. На да­че Корнеевых в Лосиноостровской в тече­ние восьми лет нелегально жил иеромонах Иеракс (Бочаров). В комнате на чердаке, где он скрывался, была устроена тайная церковь. Зимой 1942 г. Вера Алексеевна поехала в Загорск навестить отца Серафима. Это было незадолго до его кончины. На прощанье старец сказал ей: "Запомни, что я тебе говорю: как бы тебе тяжело ни было, что бы ни случилось, никогда не отчаивай­ся и не ропщи на Бога". Позднее Вера Алек­сеевна вспоминала: "И вот в апреле 1946 г. арестовывают моего брата. В квартире всю ночь идет обыск. Моя няня, старушка, но еще бодрее и моложе мамы, думает, что сей­час и меня арестуют... Но я остаюсь дома и ухаживаю за ней. Состояние ее тяжелое, но под конец месяца становится немного легче, и вдруг, в два часа ночи, стучат в нашу дверь. Сразу думаю, что это арест, и в ту же минуту мысль: «Этого не может быть, Бог этого не допустит, на кого же они останут­ ся? Совсем беспомощные — мама и няня?» Стук все сильнее, открываю — действитель­но за мной. Опять обыск, и на этот раз заби­рают меня. Более тяжелой минуты в жизни у меня не было, действительно, я была на грани отчаяния. И вдруг, как живая, вста­ет в моих глазах картина моего прощания с отцом Серафимом и в уме, как врезанные, его слова: «Как бы тяжело ни было, никогда не отчаивайся и не ропщи на Бога». В душе все как бы окаменело, молиться не могу. Сами собой текут слезы, и я только одними губа­ми твержу изо всех сил: «Слава Тебе, Боже! Слава Тебе, Боже!» И вот, по его молитвам, понемногу и мне полегчало на душе, а по­том неведомым мне Промыслом Божиим все устроилось к нашему спасению. И ста­рушки мои прожили без меня и безо вся­ких средств к существованию восемь лет, и мы опять соединились милостью Божией".
В последние годы жизни Вера Алексеевна духовно окормлялась у протоиерея Алек­сандра Меня. А. И. Солженицын, лично знавший Веру Алексеевну, в своей книге "Архипелаг ГУЛАГ" приводит ее свидетель­ства о жизни в заключении» (За Христа пострадавшие : Гонения на Русскую Православную Церковь … Кн. 8, т. 2. С. 190–192).