Трофим (Якобчук Тимофей Маркович), епископ

Будущий епископ Трофим, в миру Тимофей Маркович Якобчук, родился 3 мая 1869 г. в селе Новые Прилуки Бердичевского уезда Киевской губернии в крестьянской семье. Образование получил «домашнее». С детских лет Тимофей «занимался сельским трудом, хорошо знал разные ремесла (плотницкое, столярное, сапожное, слесарное). Он отслужил срок рядовым в царской армии, окончив службу в чине ефрейтора <…>. Будучи уже вполне сложившимся человеком, Тимофей Якобчук решил посвятить свою жизнь монашескому служению.

Путь духовных поисков привел его в стены Воскресенского монастыря Новгородской епархии, более известного как Макарьевская пустынь в пору возрождения обители в конце XIX – начале XX в. Монастырь находился в удалении от мирской суеты на границе Новгородской и Петербургской губерний в 110 верстах к северу от Новгорода и 20 верстах к северо-востоку от железнодорожной станции Любань, на левом берегу реки Лезна среди лесистых болот, так называемых "Макарьевских мхов". <…>

Воскресенский монастырь стал школой духовного становления и возмужания для многих, ищущих истинно подвижнической жизни. В состав братии новооткрытой обители вступил и Тимофей Якобчук, в монашестве принявший имя Трофим. Он был одним из восьми монахов, которые официально числились в обители к 1908 г. (помимо 38 послушников), а к началу 1910-х гг. имел сан иеромонаха. В 1900-е годы монастырь активно строился. <…>

Несомненно, в возрождении монастыря есть большая доля труда и монаха Трофима, которому пригодилась крестьянская закваска и профессиональное знание ремесел. Не случайно он постоянно, во все ссылки возил с собой "богатый" набор инструментов; так, при последнем обыске в 1937 г. у епископа Трофима изъяли 3 стамески, 3 ручные пилы, 3 ножовки, 7 долот, 33 разных напильника, 4 шилья, 10 слесарных пробойников, коловорот, тиски слесарные, клещи, отвертки, гвозди, циркулярные буравчики и проч. <…>

Годы жизни в возрождаемом монастыре стали для иеромонаха Трофима серьезной школой, подготовившей его к последующим церковным трудам. Он стал деятельным помощником настоятеля иеромонаха Кирилла (Васильева), который подвизался в обители со дня ее возобновления, в 1906 г. возглавил братию, а в 1910 г. был возведен в сан игумена.

По рекомендации отца-настоятеля Указом Святейшего Синода от 13 сентября 1913 г., за № 14518, "иеромонах Макариевской пустыни Трофим" был назначен настоятелем Успенского необщежительного мужского монастыря Уфимской епархии[1] <…>.

На плечи отца Трофима легли заботы и о духовном преуспеянии Успенской обители, и о ее материальном благополучии, и труды по реконструкции монастырского храма. Именно эти труды стали наиболее значительным деянием нового настоятеля, поскольку начавшаяся в августе 1914 г. Первая мировая война не позволила осуществить многие планы. Тем не менее, в течение 1914 г. удалось устроить в зимнем Митрофановском храме правый придел, в честь святой великомученицы Параскевы, который 2 января 1915 г. был освящен епископом Уфимским Андреем (Ухтомским)[2]. <…>

За понесенные труды в 1915 г. ко дню рождения Его Императорского Величества иеромонах Трофим был награжден саном игумена[3]. Возведение в сан совершил Преосвященный Андрей 7 июня 1915 г. за монастырской литургией. При вручении жезла новонареченному игумену владыка отметил "очень заметное благоустроение обители в течение последних двух лет под руководством усердного отца настоятеля", поблагодарил его и братию за их ревность и просил "с Божией помощью продолжать украшать свой монашеский подвиг заботами о преуспеянии обители"[4].

К этому времени по поручению владыки отец Трофим исполнял также обязанности благочинного монастырей 1-го благочиннического округа (в епархии имелось 19 монастырей и зарегистрированных общин, входивших в два монастырских благочиния). Резолюцией епископа Андрея от 20 июня 1915 г. за № 1890 игумен Трофим был утвержден в занимаемой должности благочинного[5].

Как и другие монастыри епархии, в тяжелых обстоятельствах военного времени Успенская обитель оказывала посильную помощь семьям крестьян, призванных на фронт. Так, в декабре 1914 г. монастырь раздал до 15 возов дров и 20 рублей деньгами, а в апреле и мае 1915 г. солдатским семьям были выданы еще 65 рублей денег, 6 мешков картофеля, 2 пуда муки, 10 возов дров, 2 воза сена, 1 пара сапог и несколько комплектов белья[6]. За патриотическую и благотворительную деятельность Успенского монастыря в годы войны указом Святейшего Синода от 29 июня 1917 г. игумен Трофим был награжден саном архимандрита. Возведение в сан совершил епископ Андрей 20 июля 1917 г. при служении в Троице-Сергиевой Лавре[7].

По состоянию на 1917-й год в Уфимском Успенском монастыре числилось 35 насельников: 11 монашествующих и 24 послушника[8]. Вскоре после большевистского переворота в Уфимской губернии началось осуществление декрета о земле. Весной 1918 г. монастырские земли были переданы губернской коллегии по земледелию, а сам монастырь официально закрыт. Однако когда летом того же года губерния перешла под власть чехословацких войск и частей Народной Армии (Комитета членов Учредительного Собрания), Успенская обитель продолжила свое молитвенное служение.

В августе 1918 г. архимандрит Трофим участвовал в работе Уфимского епархиального собрания как представитель от мужских монастырей епархии с правом решающего голоса[9]. После окончательного утверждения в Уфе советской власти (июнь 1919 г.) Успенский монастырь был ликвидирован, а в его зданиях размещена артель "Свет". В ноябре 1920 г. ГубЧК организовала здесь концлагерь принудительных работ, действовавший вплоть до 1923 г. В эти годы архимандрит Трофим служил при архиерейском доме. <…>

В октябре 1922 г. Уфимская епархия перешла под власть обновленцев. 4 ноября того же года в Уфу прибыл владыка Андрей (Ухтомский), к тому времени епископ Томский. Он категорически отверг возможность какого бы то ни было компромисса с ВЦУ и выступил с открытой проповедью против раскольников. С этого момента история Уфимской и Оренбургской епархий пошла совершенно различными путями[10]. Преосвященный Андрей принял покаяние епископа Златоустовского Николая (Ипатова) в уклонении в раскол, а затем совершил с ним, как законным временно управляющим Уфимской епархией, две тайные епископские хиротонии — для сохранения православной иерархии в условиях гонений. Архимандрит Трофим (Якобчук) стал первым ставленником Преосвященного Андрея в это тяжелое для Церкви время. Его хиротония во епископа Бирского была совершена 17 ноября в соборе г. Златоуста[11]. 18 ноября там же был рукоположен во епископа Стерлитамакского иеромонах Марк (Боголюбов).

Созванное в конце ноября 1922 г. в Уфимском Воскресенском кафедральном соборе собрание православного духовенства и мирян, имевшее в сложившихся условиях значение экстренного Епархиального съезда, единогласно избрало епископа Томского Андрея временно управляющим Уфимской кафедрой на период заключения правящего епископа Бориса (Шипулина). Преосвященный Андрей вступил в управление епархией на принципах временной автокефалии, т. е. самостоятельного управления, независимого от обновленческого ВЦУ. Тем самым он положил начало исповедническому периоду в истории Уфимской Церкви.

В начале декабря епископ Андрей ликвидировал самозванное обновленческое Епархиальное управление, передав его функции православному Совету Союза уфимских приходов. 9 декабря владыка был арестован и выслан в Москву, однако выработанную им линию по защите православия продолжили оставшиеся на свободе викарии.

С благословения Преосвященного Андрея, полученного до ареста, епископы Трофим и Марк 11 и 12 декабря рукоположили в Уфе еще двух викарных епископов: Аввакума (Боровкова) на Староуфимскую и Иоанна (Пояркова) — на Давлекановскую кафедры.

Рукоположенных викариев называли "тайными", или "ночными" епископами, поскольку их хиротонии ввиду угрозы арестов происходили не открыто, при молитвенном соучастии большого числа верующих, а без особой огласки, втайне. В итоге сформировался малый архиерейский собор из четырех автокефальных епископов, которому 27 декабря Совет Союза уфимских приходов вручил управление Уфимской епархией. Статус первенствующего в архиерейском соборе получил епископ Трофим (Якобчук) как старший по хиротонии. <…>

Попытки ГПУ переломить ситуацию в пользу раскола через "изоляцию" отдельных викариев привели к обратному результату. 27 декабря 1922 г. был арестован и позже выслан епископ Аввакум (Боровков). В ответ, "на предмет охранения в неприкосновенности догматов и канонической дисциплины, равно и преемства благодатной хиротонии", 3 января 1923 г. Преосвященные Трофим (Якобчук) и Иоанн (Поярков) рукоположили иеромонаха Петра (Гасилова) во епископа Нижегородской слободы в г. Уфе.

Под давлением властей в начале января 1923 г. канцелярия автокефальных епископов прекратила свое существование. Вскоре Преосвященные Трофим (Якобчук) и Марк (Боголюбов) оставили Уфу и выехали на свои кафедры в города Бирск и Стерлитамак. Ввиду постоянной угрозы ареста епископ Трофим совершил две тайные хиротонии для своего викариатства[12]. Вместе с епископом Кушвинским Иринеем (Шульминым) он 1 марта 1923 г. рукоположил архимандрита Серафима (Афанасьева) в село Аскино, а на следующий день — архимандрита Вениамина (Фролова) в село Байки Бирского кантона. <…>

В марте 1923 г. православные столкнулись с серьезным вызовом со стороны раскольников, которые попытались противопоставить малому собору викарных епископов "законного" епархиального архиерея от ВЦУ. Кандидатом во епископа часть обновленческого духовенства выдвинула из своей среды вдового протоиерея Николая Орлова, настоятеля градо-Уфимской кладбищенской Скорбященской церкви. Его рукоположение во "епископа Уфимского" было совершено раскольниками в Москве 24 или 26 марта 1923 года. Узнав о хиротонии и понимая, какой соблазн внесет в души духовенства и мирян прибытие обновленческого архиерея, Собор автокефальных епископов Уфимской епархии 27 марта обратился к верующему народу с особым воззванием[13] (см. Приложение 1). Первой под документом стояла подпись Преосвященного Трофима Бирского. В соборном воззвании автокефальные епископы дали строго православную оценку событиям, происходившим в Русской Церкви с мая 1922 года. "Богу угодно попустить испытание своей Св. Церкви, — писали они, разъясняя духовный смысл происходящего. — Скоро год как не прекращается буря церковная и враг нашего спасения воздвиг лютое гонение на Св. Церковь и послал лжеучителей, которые, называя себя "друзьями народа", задались целью обновить Церковь Христову, прекраснейшую, святейшую и сияющую во славе своей как солнце". <…>

Соборное обращение было далеко не единственным посланием автокефальных викариев к пастве в этот период. Так, известно о воззвании Преосвященного Трофима против обновленческого лжеархиерея, в котором имелись слова, отсутствующие в воззвании соборном: "...епископ, взошедший на кафедру с помощью гражданской власти, — есть церковный прелюбодей"[14]. Воззвания распространялись по всей епархии через верных чад Церкви, о чем свидетельствует докладная записка в Башкирский Облотдел ГПУ от 20 июня 1923 г., в которой перечисляются имена священников, распространяющих воззвания "Пояркова, Трофима, Вениамина и других"[15].

Воззвания епископа Трофима и других автокефальных епископов и вся их деятельность имели огромное влияние на народ. Хотя при энергичной поддержке властей обновленцам перешли почти все храмы Уфы, в том числе кафедральный Воскресенский собор, — они пришли в запустение. "Народ его [обновленческого епископа Николая Орлова] не признает, — сообщали позже Святейшему Патриарху из Уфы. — Епископ Николай ни уважением, ни популярностью среди верующих не пользуется... При службах Епископа Николая Собор буквально пустует, и из него ушел даже хор"[16]. Таким образом, прибытие на кафедру епархиального "архиерея" от ВЦУ не привело к объединению вокруг него верующих, на что рассчитывали обновленцы.

Таким образом, епископ Бирский Трофим, возглавивший Собор уфимских автокефальных викариев в опаснейший период в истории Русской Церкви, участвовал во всех пяти хиротониях, совершенных для Уфимской епархии, и сыграл ведущую роль в сохранении православной иерархии, в успешном продолжении тактики Преосвященного Андрея по защите Православия в условиях гонений.

Тем временем Преосвященный Андрей до мая 1923 г. находился в Москве в тюремном заключении, хотя постановлением Комиссии НКВД СССР от 23 февраля 1923 г. он был приговорен к 3 годам административной ссылки в Туркестан. В середине мая перед выездом в ссылку владыку освободили. 15 мая ему удалось несколько минут поговорить с Патриархом Тихоном, находившимся под домашним арестом в Донском монастыре. Святейший подтвердил, что считает Андрея епископом Томским, одобрил все уже совершенные хиротонии для епархии Уфимской и благословил продолжать посвящать епископов, верных православию.

О своем освобождении Преосвященный Андрей немедленно сообщил в Уфу, и не позднее 17 мая для встречи с ним и обсуждения положения дел в Уфимской епархии в столицу прибыли глава Собора автокефальных епископов Преосвященный Трофим (Якобчук) и его викарий Серафим (Афанасьев).

В те же дни к владыке Андрею обратились посланцы временно управляющего Новгородской епархией епископа Крестецкого Серафима (Велицкого) с просьбой о помощи в совершении двух архиерейских хиротоний для Новгородской автокефалии. Вынужденный отбыть к месту ссылки, Преосвященный Андрей поручил находившимся в Москве уфимским викариям совершить хиротонии для Новгородской епархии, а сам выехал в Ташкент[17].

Епископы Трофим и Серафим отбыли в Новгородскую епархию. 3 июня 1923 г. они рукоположили во епископа Макарьевского архимандрита Кирилла (Васильева), настоятеля Воскресенского мужского монастыря (Макарьевской пустыни), под началом которого епископ Трофим когда-то проходил монашеское послушание. 9 июня епископы Трофим Бирский и Кирилл Макарьевский совершили вторую хиротонию для Новгородской автокефалии — рукоположили настоятеля Антониева монастыря архимандрита Иоанникия (Сперанского) во епископа Старорусского.

Об этих хиротониях Святейшему Тихону сообщил сам управляющий Новгородской епархией епископ Крестецкий Серафим (Велицкий). В июле 1923 г., поздравляя Патриарха с освобождением из-под ареста, он написал ему, что "через православных епископов Уфимской епархии — Трофима Бирского и Серафима" — архиерейской хиротонии удостоились архимандрит Макарьевской пустыни Кирилл (Васильев), "достойный и ревностный муж", пользующийся уважением всего окрестного населения и всего монашества, "молитвенник и поборник за веру Христову", — во епископа Макарьевского; и архимандрит Антониева монастыря Иоанникий (Сперанский), член Поместного Церковного Собора 1917–1918 гг., "муж ученый, ревностный защитник Церкви Божией и славный борец за веру Христову — для горожан Старой Руссы, которые лишились своего стойкого и мудрого архипастыря Димитрия [Сперовского]"[18]. Даты и некоторые подробности произведенных хиротониях Святейшему в рапорте от 24 июля 1923 г. изложил уполномоченный духовенства и мирян г. Новгорода игумен Сергий, наместник Новгородского Юрьева монастыря; он подтвердил, что "21-го мая 1923 г. состоялась в Макарьевской пустыни хиротония местного игумена Кирилла во епископа Макарьевского, совершенная викарием Уфимской епархии Трофимом с участием какого-то другого епископа, а 27-го того же мая в Юрьевском монастыре тайно, за ранней литургией состоялась хиротония бывшего архимандрита Антониева монастыря Иоанникия во епископа Старорусского, совершенная названными двумя епископами — Трофимом и Кириллом — по благословению Преосвященного Серафима, епископа Крестецкого"[19].

25 июня 1923 г. после заявления о лояльности советской власти Патриарх Тихон был освобожден из-под ареста. Первым посланием Первосвятителю из Уфы стало приветственное письмо, подписанное епископом Трофимом (Якобчуком) как главой малого Собора автокефальных викариев. Именно Бирский Преосвященный сообщил Патриарху о сохранивших ему верность православных Уфимской епархии, "объединившихся в особое объединение, чуждое каких-либо обновленческих тенденций". Он свидетельствовал полную солидарность с "законным главою" Российской Церкви в деле устроения вверенной ему Богом паствы православной, и выразил уверенность, что Патриархом "будут приняты самые неотложные меры к прекращению раздоров и нестроений, раздирающих Св. Церковь". Епископ Трофим обратился к Святейшему Тихону от имени автокефалистов-староцерковников епархии с усерднейшей просьбой "о немедленном возобновлении... официального и фактического общения, прерванного... в силу обстоятельств"[20] (см. Приложение 2). Это письмо, датируемое периодом между 25 июня и 14 июля 1923 г., свидетельствовало о завершении периода временной автокефалии Уфимской православной епархии.

За этот период епископ Бирский Трофим (Якобчук) возглавил семь епископских хиротоний, в их числе пять — для епархии Уфимской и две — для епархии Новгородской. Все хиротонии, совершенные в этот период епископом Андреем (Ухтомским) и его викариями, были признаны Святейшим Патриархом Тихоном». 

В августе 1923 г. епископ Трофим «находился в Москве, куда он выехал, по-видимому, сразу после высылки из пределов Башкирской АССР[21], и проживал на Патриаршем подворье в Высокопетровском монастыре[22]. Указ о его назначении временно управляющим Оренбургской кафедрой датируется 16/29 августа 1923 г.[23] Однако данных об отъезде Преосвященного в Оренбург и/или о его вступлении в управление епархией не имеется. При этом в списках иерархии Русской Православной Церкви, составленных в канцелярии Патриарха Тихона в сентябре-октябре, епископ Трофим неизменно указан как "временно управляющий православными приходами Оренбургской епархии", т. е. до второй половины октября назначение официально не отменялось[24].

Можно предположить, что отъезду в Оренбург воспрепятствовали органы ГПУ, которые не желали допустить служения епископа Трофима в области, соседствующей с Уфимской епархией, а кроме того, стремились изолировать епископа Иакова (Маскаева) от контактов с Патриархом и православными архиереями. <…>

Именно в конце октября новое назначение получил и епископ Бирский Трофим (Якобчук).

9/22 октября 1923 г. к Патриарху Тихону обратилась община Вознесенского храма Царицына — единственного из 14 храмов города, который не подчинился Епархиальному управлению раскольников. Епископ Царицынский Нифонт (Фомин), отказавшийся признать обновленческое ВЦУ летом 1922 г. был арестован; 10 апреля 1923 г. его приговорили к лишению свободы по обвинению в умышленном сокрытии церковных ценностей. Не имея длительное время архипастырского попечения, Вознесенская община выдержала натиск обновленцев под руководством протоиерея Константина Руднянского, священника Евфимия Богомолова и диакона Гавриила Курышова, — и теперь обращалась к Святейшему Патриарху с ходатайством о епископе.

Определением Патриарха Тихона и Священного при нем Синода от 30 октября (указом от 31 октября) 1923 г. "для удовлетворения религиозных нужд православных людей" в г. Царицын был командирован Преосвященный Трофим, епископ Бирский[25]. Безусловно, в его задачу входило сплочение всех православных Царицына, возвращение приходов в Патриаршую Церковь и воссоздание православной епархии. По-видимому, епископ Трофим вступил во временное управление Царицынской кафедрой, однако уже через месяц получил новое назначение от Святейшего Патриарха — епископом на учреждаемую Череповецкую викарную кафедру Новгородской епархии.

Инициатива ходатайства от 9 декабря 1923 г. о епископе-староцерковнике принадлежала общине Благовещенской церкви города Череповца — центре обновленческого Череповецкого викариатства, учрежденного в марте 1923 г.

Во главе обновленцев стоял бывший протоиерей городского собора лжеепископ Иоанн Звездкин, активный обновленец, распространивший свое влияние за пределы Череповецкого викариатства на соседние Кирилловский и Белозерский уезды Новгородской епархии.

Для сплочения и окормления патриарших приходов требовался энергичный архиерей, твердый в Православии. Резолюцией от 12 декабря Патриарх Тихон и Священный при нем Синод определили: "В городе Череповец открыть викариатство, на каковое и переместить Преосвященного Трофима, Епископа Бирского, — с обязательством в самом непродолжительном времени выбыть к месту своего нового служения". <…>

Однако в необычайно сложных обстоятельствах жизни нашей Церкви уже через два дня, 27 декабря, состоялось переназначение Преосвященного Трофима в Симбирскую епархию на учреждаемую викарную кафедру в г. Сызрань, где группа православных приходов противостояла натиску обновленцев и очень нуждалась в руководстве православным архипастырем. <…>

Резолюцией Патриарха Тихона № 169 от 27 декабря Преосвященный Иерофей был освобожден от назначения в Сызрань с предложением отправиться в Шадринск, а епископом в Сызрань направлен Преосвященный Трофим (Якобчук)[26], ставший первым архиереем учрежденного Сызранского викариатства. В Сызрани епископ Трофим прослужил около трех месяцев, а затем под давлением ОГПУ ввиду угрозы ареста был вынужден оставить кафедру. Об этом приходские советы Сызрани сообщили Святейшему Тихону в письме от 19 мая 1924 г. вновь ходатайствуя о епископе. Патриарху писали, что по независящим от усилий староцерковных приходов обстоятельствам в Сызрани так и не удалось создать православное церковное управление. "Приезд в Сызрань назначенного Вами Преосвященного Трофима положение дела также не изменил, — указывали представители приходов, — и предпринятые и до последнего времени предпринимаемые ходатайства пред местной гражданской властью о разрешении общего собрания духовенства и мирян объединившихся церквей по вопросу как об организации церковного управления, так и об епископе, каковой вопрос выдвинут в силу вынужденного отъезда Епископа Трофима, удовлетворения не получил... Принимая во внимание, что возвращение в Сызрань Преосвященнейшего Трофима, по неоднократному и настойчивому заявлению уполномоченного местного Отд. Государственного Политического Управления, чревато как для него печальными последствиями, так и для паствы, которая вновь может остаться без Епископа и без всякого руководящего органа, причты и приходские советы осмеливаются покорнейше просить Ваше Святейшество при избрании и назначении Епископа в Сызрань принять все необходимые и возможные меры для... его беспрепятственного проживания здесь на месте"[27].

По-видимому, епископ Трофим оставил кафедру, дав подписку о невъезде в город Сызрань и уезд, — и в его судьбе в очередной раз проявился этот необычный способ высылки "контрреволюционного духовенства", не требующий никакого процессуального оформления (в отличие от административной высылки по декрету ВЦИК от 10 августа 1922 г). Время высылки позволяют уточнить прилагаемые к письму православных общин Сызрани заявления нескольких сельских приходов викариатства в поддержку ходатайства о епископе. В самом раннем из них, от 25 марта/7 апреля 1924 г., причт и прихожане Преображенской церкви с. Новоспасского, Сызранского уезда, написали: "...так как в настоящее время не имеется в г. Сызрань поставленного Святейшим Патриархом Епископа, то усердно просим ходатайствовать о сем"[28]. Таким образом, можно заключить, что епископ Трофим выехал из Сызрани в Москву к Патриарху Тихону в марте 1924 г. Вскоре он получил от Патриарха Тихона почетное назначение на Ярославскую кафедру — одну из старейших кафедр Русской Православной Церкви».

18 мая 1924 г. епископ Трофим «был назначен епископом Ростовским и временно управляющим Ярославской епархией[29]. "Список канонических архиереев, проживающих в России", составленный иподиаконом Николаем Кирьяновым по состоянию на август 1924 г., с правкой Патриарха Тихона, свидетельствует о том, что в августе епископ Трофим все еще являлся епископом Ростовским[30].

Однако к концу ноября 1924 г. Преосвященный Трофим уже лишился кафедры и, соответственно, перестал быть временно управляющим Ярославской епархией. В ожидании нового назначения он находился в Москве, как и многие другие архипастыри. Об этом свидетельствует "Список архиереев, проживающих в г. Москве", от 26 ноября 1924 г., поданный Патриархом Тихоном начальнику VI отделения СО ОГПУ Е. А. Тучкову, в котором указан и "Трофим б[ывший] Ростовский"[31].

С документом, составленным Святейшим Патриархом по требованию ОГПУ, Е. А. Тучков работал на протяжении двух месяцев, делая многочисленные пометы. 24 января он написал резолюцию о приобщении "Списка" к делу Патриарха Тихона. К этому моменту Тучков пронумеровал архиереев в списке, вычеркнув несколько имен; в числе вычеркнутых, т.е. уже выбывших из Москвы к 24 января 1925 г., оказался и епископ Трофим (Якобчук)[32].

По сообщению митрополита Мануила, епископ Трофим "с конца 1924 г. находился на покое"[33], что в терминологии автора означало арест, заключение, ссылку. Действительно, согласно "Списку православных епископов, подвергавшихся гонениям до 1 марта 1930 г.", составленному современниками, епископ Трофим в конце 1924 г. был выслан в Хабаровск[34]. К 1925 г. около половины приходов на территории Хабаровского края находились в обновленческом расколе (20 приходов и 27 приписанных к ним клириков); верными Патриаршей Церкви остались 21 приход и чуть более 30 священнослужителей и монахов. Прибытие в дальневосточную ссылку православного архиерея имело следствием учреждение в 1925 г. Хабаровской викарной кафедры Благовещенской епархии и назначение Преосвященного Трофима первым епископом Хабаровским[35].

Деятельность Хабаровского викария, по-видимому, вызвала негативную оценку ОГПУ и примерно через год была пресечена высылкой епископа Трофима с Дальнего Востока. В связи с этим 21 марта 1926 г. на Хабаровскую кафедру был назначен епископ Никифор (Ефимов)[36], а Преосвященный Трофим выехал в Нижний Новгород к возглавляющему Церковь Заместителю Патриаршего Местоблюстителя митрополиту Нижегородскому Сергию (Страгородскому). Епископ Трофим поддержал усилия митрополита Сергия по поддержанию единства Русской Православной Церкви против появившегося в декабре 1925 г. григорианского церковного раскола. Находясь в Нижнем Новгороде, в конце марта – начале апреля 1926 г. он подписал "Суждение двадцати пяти архипастырей по поводу раздорнической деятельности „григорианцев“ (ВВЦС) и канонических мер прещения, предпринятых против них со стороны Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Нижегородского Сергия", в котором одобрены все действия и распоряжения митрополита Сергия (Страгородского) в отношении григориан и выражена просьба к нему "не оставлять поста Заместителя Патриаршего Местоблюстителя, стоять твердо на страже Православия, сохранять единство Церкви и с разделяющими Церковь и разрушающими Ее законы и обычаи поступать по всей строгости церковных законов"[37]. Подпись епископа Трофима, в отличие от других подписавших "Суждение..." архиереев, не содержит указания на занимаемую кафедру, т.е. в конце марта – начале апреля 1926 г. епископ Трофим находился без дел управления. По некоторым данным, Преосвященный Трофим в 1926 г. был назначен епископом Краснодарским и Кубанским[38]. Неизвестно, верны ли сведения о назначении и вступал ли епископ Трофим в управление епархией; в любом случае возможный срок его пребывания на Краснодарской кафедре должен быть ограничен периодом с апреля до августа 1926 г., поскольку 20 августа назначение в Краснодар получил епископ Иннокентий (Летяев)[39].

В последние месяцы перед арестом епископ Трофим проживал в Москве без дел управления. Именно из Москвы он был в 1926 г. административно выслан органами ОГПУ "за религиозную деятельность". Эта высылка оказалась первым формальным (связанным с приговором) репрессивным актом в отношении епископа Трофима, поскольку только его указал владыка в графе анкеты "Каким репрессиям подвергался при Соввласти: судимость, арест и др. (когда, каким органом и за что)", обнаруженной в следственном деле за 1937 г.[40] Срок высылки определен не был — и оказался бессрочным. С июня 1927 г. епископ Трофим находился в Заонежском районе Карельской АССР, где более 10 лет проживал в деревне Масельская Гора, Толвуйского сельсовета, примерно на 200 км севернее Петрозаводска (в наст. время Медвежьегорский р-н Республики Карелия). Что явилось поводом к бессрочной высылке на Север, точно не известно. Можно лишь предполагать, что епископ Трофим принял участие в предпринятой осенью 1926 г. попытке группы архиереев, близких к митрополиту Сергию (Страгородскому), организовать тайные выборы Патриарха путем письменного опроса большинства православных епископов. Кандидатом в Патриархи, по единогласному решению епископов-инициаторов выборов, являлся митрополит Казанский Кирилл (Смирнов). В ноябре 1926 г., когда под актом его избрания Патриархом имелось уже 72 подписи, началась волна массовых репрессий против архиереев. В числе первых были арестованы митрополит Сергий (Страгородский), епископ Павлин (Крошечкин), архиепископы Корнилий (Соболев), Иосиф (Петровых), епископы Афанасий (Сахаров), Григорий (Козлов) и др.; имена большинства до сих пор не установлены. Предположительно одним из архиереев, репрессированных в связи с попыткой избрания Патриарха, и являлся Преосвященный Трофим (Якобчук). Однако это не объясняет, почему срок высылки епископа Трофима оказался столь длительным. Не говоря об инициаторах выборов Патриарха митрополите Сергии и епископе Павлине, которые были арестованы, но затем освобождены, другие проходившие по делу о выборах архиереи получили по 3 года лагерей, по окончании срока по 3 года высылки в Сибирь, а затем разрешение проживать в центральной России. По-видимому, высылка стала результатом его энергичной церковной деятельности на всех местах служения, бескомпромиссной позиции по поводу обновленческого раскола и в целом — по вопросам взаимоотношений Церкви и советской власти. Не случайно среди верующих окрестных селений Толвуйского сельсовета "распространялись слухи о том, что епископ Трофим является мучеником за веру Христову, что он страдает от врагов-коммунистов, которых он в свое время беспощадно изобличал за их беззакония и за их бесчеловечность в отношении русского народа, за что они, коммунисты, и подвергали его изгнанию"[41].

В Масельской Горе епископ Трофим поселился на квартире у крестьянина Федора Петровича Антонова. Жил владыка за счет средств от распродажи своего имущества, но большую часть средств он "получал денежными почтовыми переводами и посылками с продуктами и другими необходимыми для жизни предметами из разных мест и городов Советского Союза от знакомых и незнакомых лиц", имена которых назвать следствию категорически отказался. Между тем среди прочих лиц, имена которых нам не известны, постоянную помощь владыке оказывал его ставленник епископ Серафим (Афанасьев), бывший викарий Аскинский Уфимской епархии. Количество присылаемых пожертвований было достаточным для того, чтобы владыка не только обеспечивал в течение 10 лет свою жизнь, но и поддерживал материально хозяина квартиры и попавших в беду близких верующих, в том числе членов семей репрессированного духовенства.

Несмотря на удаленность ссылки, властям не удалось изолировать епископа Трофима и от церковной жизни. Он вел тайную переписку с большим числом адресатов, отсылая письма не через местное почтовое отделение, а передавая их с оказиями в центральную Россию для последующей отправки. Письма, получаемые таким же образом (через оказии) или через третьих лиц, на которых адресовалась переписка, владыка тщательно прятал. В ходе обыска, проведенного 10 октября 1937 г., банку с адресами нашли в печурке, записную книжку — на кухне под обоями, секретные письма — в комнате под обоями. На масштабы переписки указывают конверты, изъятые при обыске в количестве 150 штук. Свидетели утверждали, что епископ Трофим получал много писем из разных городов Советского Союза и более того — что ему удавалось поддерживать личные связи с "неизвестными лицами", приезжавшими из Москвы, Ленинграда, Петрозаводска, с Украины.

Преосвященный Трофим не имел права совершать публичные богослужения. Однако за годы ссылки владыке удалось от верующих, сохранявших его имущество, получить все требуемое для архиерейского служения. В описи имущества ссыльного значатся несколько крестов, четки, 5 маленьких иконок, 5 подсвечников, 25 разных церковных покрывал (возможно, среди них был и антиминс!), 2 кадила, полотенца для икон, облачения (5 подрясников черных, 4 ризы разного цвета, 3 пары поручей, 2 "шапки поповские в футлярах", т.е. митры), а также серебряные чаша, тарелочка, копие — священные сосуды для совершения Таинства Евхаристии; в опись вошло также 3 литра церковного деревянного масла и 80 церковных книг. Все это указывает на то, что владыка совершал келейные богослужения, — скорее всего, с участием небольшого числа верующих.

Преосвященный Трофим поддерживал знакомство с окрестным духовенством. Вокруг владыки постепенно сложился круг близких людей, которые бывали у него дома. Архипастырь и в условиях ссылки продолжал нести слово Божие людям, вел духовные беседы с жителями, о чем позже рассказывал на допросах (не называя имен): "При первых моментах работы с облюбованными подобранными мною людьми я начинал с Бога и о сбережении каждым человеком своей души, многих из них поддерживал материально и ласковыми словами о Боге таким путем всецело располагал их к себе..."[42] (текст в редакции следователя).

27 июля 1937 г. епископ Трофим был арестован в деревне Масельская Гора. В первые дни он находился под стражей в Заонежском районном отделении НКВД.

Вероятно, именно к этому времени относится собственноручная записка владыки хозяину квартиры с просьбой передать, уложив в мешок, одежду, белье, полотенце, одеяло, обувь, очки (!), расческу для вшей (!), а также все белые сухари, сахар и чай, "какой найдется в комнате", черные нитки, иглы и прочее. Записка лучше всяких слов свидетельствует о большом опыте скитаний и ссыльной жизни.

С 8 августа владыка содержался в тюрьме г. Петрозаводска. Он проходил по одному делу вместе с большой группой священнослужителей и мирян Заонежского района Карельской АССР. В Обвинительном заключении, составленном 29 октября 1937 г., говорилось: "В Заонежском районе органами НКВД ликвидирована контрреволюционная повстанческая организация, подготовлявшая вооруженное восстание в целях свержения Советской власти и реставрации капитализма в СССР. Расследованием установлено, что привлеченный по настоящему делу Якобчук является организатором и руководителем этой контрреволюционной организации и вел в ней активную контрреволюционную деятельность". Преосвященный Трофим обвинялся в преступлениях по ст. 58-2, 17, 58-7, 58-10, 58-11 УК РСФСР, а конкретно в том, что он: "1. В 1927 г. создал контрреволюционную повстанческую организацию, которой руководил до дня ареста. 2. Неоднократно созывал и руководил нелегальными сборищами контрреволюционной повстанческой организации, где обсуждались вопросы контрреволюционной практики. 3. Вел антисоветскую агитацию и вербовал новых лиц в контрреволюционную повстанческую организацию. 4. Через им вовлеченных лиц в контрреволюционную повстанческую организацию, проводил вредительство в колхозах"[43].

Постановлением Тройки НКВД Карельской АССР от 2 ноября 1937 г. Якобчук Тимофей Маркович (епископ Трофим) был приговорен к высшей мере наказания».

Расстрелян 4 ноября 1937 г. в окрестностях г. Петрозаводска[44].

Реабилитирован в 1989 году.

*  *  *

ПРИЛОЖЕНИЯ

1.

Воззвание против обновленчества Освященного собора викарных автокефальных епископов Уфимской епархии, от 14/27 марта 1923 г.

Возлюбленным верным чадам Св. Христовой Церкви Благодать и мир от Господа нашего Иисуса Христа да будет со всеми вами!

Богу угодно попустить испытание своей Святой Церкви. Скоро год как не прекращается буря церковная, и враг нашего спасения воздвиг лютое гонение на Святую Церковь и послал лжеучителей, которые, называя себя «друзьями народа», задались целью обновить Церковь Христову, прекраснейшую, святейшую и сияющую во славе своей как солнце; говорят они — в Церкви накопилось много лишнего. В Москве образовалось так называемое Высшее Церковное Управление, в состав которого вошло по 5 человек от групп: «Живая Церковь», «Церковное возрождение» — «левая группа Живой Церкви» (см. № 237 газеты «Правда» за 1922 г.), а по последнему воззванию митрополита Антонина видно, что туда вошла еще и группа «Древле-апостольской церкви». Программы этих групп разные, но все они более или менее еретического характера. Например: сомнительно говорят о Божестве Господа нашего Иисуса Христа, видимый мир происходит от творческой воли Божией при участии производственных сил природы, воздаяние в будущей жизни — рай, ад — как нравственные понятия и проч. (см. программу «Живой Церкви»).

Сам председатель ВЦУ «митрополит» Антонин святые таинства низводит до простых суеверных обрядов, выражаясь, что книга «Требник» содержит в себе не что иное, как «Сборник суеверий» (см. № 10 журн. «Живая церковь» за 1922 г.). Высшее Церковное Управление уверяет, что оно не будет производить коренных реформ до Собора, между тем проводит такие реформы, которые не согласны с учением Христовой Церкви, например, 1) есть епископы из расстриг, снявшие с себя сан, женившиеся и снова поставленные во епископы (бывший Зосима, ныне Александр, епископ в Красноярске); 2) епископ может снять с себя обеты монашества и оставаться в сущем сане (епископ Корнилий, викарий Харьковской епархии, ныне Вологодский, см. № 8–9 журн. «Живая Церковь»), 3) монашествующим разрешается слагать обеты монашества, вступать в брак и оставаться в сущем сане (см. № 8–9, стр. 8 и 9 журн. «Живая Церковь»), 4) вдовым священникам разрешается вступать во второй брак, с оставлением во священном сане (священник Ф. Вдовин, член ВЦУ, о коем в собрании 4 ноября 1922 г. в Москве установлено, что он вступил во второй брак (№ 237 газеты «Правда»). Подобные реформы, проводимые ВЦУ, — прямое нарушение священных канонов и правил Св. Вселенских Соборов.

Неканоничность ВЦУ заключается в том, что группа обновленческого духовенства самочинно захватила власть в Церкви, пользуясь арестом Святейшего Патриарха, не получив на это уполномочия от Высшей Церковной иерархической власти, между тем Святейшим Патриархом во главе церковного управления, грамотой от 3/16 мая 1922 г. был поставлен митрополит Ярославский Агафангел, до созыва Собора (послание митроп. Агафангела от 5/18 июня 1922 г. № 214); что же касается уверений приверженцев ВЦУ в том, что Святейший Патриарх дал свое согласие епископу Антонину править Российскою Церковью, то веских доказательств на это мы не видим ни в документах ВЦУ, ни в сообщении его актов.

Реформы как непрестанное развитие и совершенствование церковной жизни нужны, но они должны быть проведены не таким способом, как они проводятся ВЦУ, а по указанию каноничного — правильного Поместного Собора. С сердечною скорбью приходится отметить, что и в Уфе нашлись изменники из среды духовенства, признавшие ВЦУ, самочинно захватившие власть церковную в свои руки и сорганизовавшие Уфимское Епархиальное управление, в состав которого вошли Уфимского Кафедрального Собора протоиерей Сергий Танаевский, Покровской церкви г. Уфы протоиерей Павел Яковлев, Вознесенской г. Уфы церкви протоиерей Димитрий Фесвитянинов, священник Георгий Копейкин, запрещенный в священнослужении священник Михаил Севастьянов, он же уполномоченный ВЦУ, эконом — священник Сергий Яковлев, три мирянина и диакон, не получившие на это права от епархии; к числу их нужно отнести и Благочинного церквей 1 округа Уфимского уезда настоятеля Спасской в г. Уфе церкви протоиерея Николая Алексеева, употребляющего давление к признанию ВЦУ на духовенство округа; все эти лица открыто учинили смуту церковную в Уфимской Церкви и принимают репрессивные меры насилия, увольнения и т. п. над истинными служителями Церкви.

В Уфу ожидается прибытие протоиерея Николая Орлова, настоятеля Скорбященской кладбищенской в г. Уфе церкви, от Высшего Церковного Управления Епископом для Уфы. Это лицо, дерзнувшее вступить на занятую Уфимскую Кафедру Епископом Борисом и временно Управляющим епархией Епископом Андреем, таким образом, возглавит сборище самочинного Уфимского Епархиального Управления.

Епископ, поставленный Высшим Церковным Управлением, властью незаконной и неканоничной, должен быть лишен всякого доверия, и иметь с ним какое бы то ни было общение, как с епископом греховно и гибельно, как с лицом, присвоившим себе архиерейскую власть. Если бы такой епископ был поставлен и законной церковной властью, то и тогда этот епископ должен считаться прелюбодеем церковным, как восшедший на кафедру, имеющую у себя законного каноничного епископа, что мы и видим в Уфимской епархии. И всякий священник, или клирик, признавший его епископом, выразится ли то признание во встрече или сослужении с ним священнослужения, или иным каким образом — тем самым становится врагом Церкви Христовой. Озабочиваясь, чтобы чада Церкви Христовой не впали в сети льстивых обольщений врагов Святой Церкви и не погрешили во святой вере, Освященный Собор православных епископов Уфимской епархии обращается ко всем верным чадам Святой Православной Церкви с призывом быть осторожными и не скоро верить разным учениям, предлагаемым размножившимися на Русской земле учителями-новаторами. «Блюдите, как опасно ходите», — говорит св. Апостол. Собор Епископов просит верующих считать неканоничным учреждением, сборищем захватчиков власти церковной, самочинным так называемое Высшее Церковное Управление, а с духовенством, признавшим его власть, хотя бы и из боязни репрессий, или под какими бы то ни было условностями, не иметь общения молитвенного; лишить их всякого доверия, как изменников Святой Церкви, клятвопреступников, нарушивших данные при посвящении обеты; паче же всего беречься иметь всякое молитвенное, церковное, каноническое общение с пастырями, запрещенными в священнослужении или отлученными от общения церковного, т. к. таинства, последними совершенные, для православно верующего недействительны.

Освященный Собор Епископов призывает верующих вместе с ним вознести молитвы свои ко Господу о всех изменниках Святой Церкви, чтобы Господь просветил их умы, возвратил на путь истины и привел к покаянию. Изменников призываем к покаянию. Пока еще есть время, покайтесь! Милосердный Бог ждет Вашего обращения. Велик грех Ваш, но и милосердие Отца Небесного безгранично. Вам, пастырям, изменившим своим обетам, небезызвестна участь упорных грешников, отступников от Христа Своего. Бог поругаем не бывает!

Так как Вы открыто совершили свое отступление от Церкви Христовой, то и покаяние Ваше должно быть открыто всенародное. Исповедуйте в храме пред лицем верующих грех свой, дайте письменное отречение от заблуждений своих, тогда паства ваша, отошедшая от вас и не верящая вам, снова полюбит вас и окажет вам доверие свое; вы со спокойной совестью будете предстоять св. Престолу Божию и радость о покаянии вашем на небе будет великая.

Верные чада Церкви Христовой! Умоляем вас, сохраните святое православное исповедание свое в чистоте и ненарушимо, не будьте изменниками св. Матери Церкви и Господу своему. Не убойтесь угроз и насилий, исповедничество ваше пусть будет не на словах только, но и на деле. «Всяк иже исповесть Мя пред человеки, исповедую его и Аз пред Отцем Моим», — говорит Господь. «Стойте в вере и утверждайтеся», — говорит св. Апостол. Бог мира и любви да будет со всеми вами.Призываем благословение Божие на всех верных чад Церкви. В изгнании и заточении сущих за веру святую, за чистоту правил церковных — целуем, как исповедников святых.

Трофим [Якобчук], Епископ Бирский.

Иоанн [Поярков], Епископ Давлекановский.

Марк [Боголюбов], Епископ Стерлитамакский.

Петр [Гасилов], Епископ слободы Нижегородка.

14/27 марта 1923 г.

Источник: Архив УФСБ РФ по Республике Башкортостан. Д. 20193. Л. 59 об. – 63, 79 – 80 об.

2.

Приветственное письмо Святейшему Патриарху Тихону в связи с освобождением, за подписью епископа Бирского Трофима (Якобчука)

Ваше Святейшество!

Благостная весть об освобождении Вас от уз заключения достигла и далекой Уфы, наполнив неизреченной радостью сердца всех верующих, объединившихся в особое объединение, чуждое каких-либо обновленческих тенденций.

Свидетельствуем полную солидарность с Вами, своим законным главою, Святейший Патриарх, в деле устроения вверенной Вам Богом паствы православной и твердо уповаем, что Вами будут приняты самые неотложные меры к прекращению раздоров и нестроений, раздирающих Св. Церковь Отечества нашего.

Вознося горячие молитвы Вседержителю о мире всего мира и благостоянии святых Божиих церквей, выражаем живейшую уверенность, что Ваше Святейшество не отклонит усерднейшей просьбы нашей о немедленном возобновлении с нами официального и фактического общения, прерванного, к величайшему огорчению нашему, по Воле Божией, в силу обстоятельств.

Просим принять наши преискреннейшие молитвенные пожелания о ниспослании Вам Свыше сил — «собрати расточенныя: да будет едино стадо и един пастырь».

Молим Всемогущего Бога: да под мудрым водительством Вашим, Святейший Патриарх, Матерь наша — Церковь — утешится, очистится, укрепится, процветет и возсияет, — та Церковь, которой, по слову Спасителя Господа Нашего Иисуса Христа, «врата адовы не одолеют». Аминь!

Трофим, Епископ Бирский

Источник: РГИА. Ф. 831. Оп. 1. Д. 209. Л. 9 – 9 об.

___________________

[1] Уфимские епархиальные ведомости. 1913. № 19/20/21, отд. офиц. С. 50.

[2] Уфимские епархиальные ведомости. 1915. № 2. С. 66.

[3] Там же. № 10. С. 404.

[4] Там же. № 12. С. 517–518.

[5] Там же. № 13, отд. офиц. С. 533 ; № 14/15, отд. офиц. С. 602.

[6] На нужды военного времени // Уфимские епархиальные ведомости. 1915. № 4. С. 186; Деятельность епархии по оказанию помощи солдатским семьям в апреле и мае месяцах // Там же. № 16. С. 684.

[7] Уфимские епархиальные ведомости. 1917. № 15/16, отд. офиц. С. 403, 404.

[8] Зыбковец В. Ф. Национализация монастырских имуществ в Советской России (1917–1921 гг.). М., 1975. С. 157.

[9] Постановления Уфимского Епархиального собрания августовской сессии 1918 года. Уфа, 1918. С. 2.

[10] Зимина Н. П. Стояние в вере: временная автокефалия Уфимской православной епархии в период заключения Святейшего Патриарха Тихона (ноябрь 1922 г. – август 1923 г.) // Вестник ПСТГУ. Серия II: История. История Русской Православной Церкви. 2007. Вып. 3. С. 79–117.

[11] РГИА. Ф. 831. Оп. 1. Д. 209. Л. 3 – 3 об., 5 об., 8.

[12] Зимина Н. П. Стояние в вере. См также: Зимина Н. П. Преосвященный Серафим (Афанасьев) и борьба с обновленчеством в Уфимской епархии в 1922–1928 гг. // Церковно-исторический вестник. 2004. № 11. С. 160–182; она же. Вениамин (Фролов), епископ Байкинский // Православная энциклопедия. М., 2004. Т. 7. С. 654–656; она же. Жизнеописание викария Уфимской епархии 1920-х годов епископа Байкинского Вениамина (Фролова) // Церковь в истории России / Ин-т российской истории РАН. Сб. 6. М., 2005. С. 244–266; она же. Викарии Уфимской епархии 1920-х годов: священномученик Вениамин (Фролов), епископ Байкинский // Вестник ПСТГУ Серия II: История Русской Православной Церкви. 2005. № 1. С. 141–158.

[13] Архив УФСБ РФ по Республике Башкортостан. Д. ВФ-20193. Л. 79 – 80 об.

[14] Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви. 1917–1945. М., 1996. С. 323.

[15] Архив УФСБ РФ по Республике Башкортостан. Д. ВФ-20193. Л. 17 – 17 об.

[16] РГИА. Ф. 831. Оп. 1. Д. 209. Л. 8 об.

[17] Зимина Н. П. К вопросу о роли епископа Андрея (Ухтомского) в борьбе с обновленческим расколом в Новгородской епархии в 1923 г. // Государство, общество, церковь в истории России ХХ века: Материалы XI Междунар. науч. конф., Иваново, 15–16 февр. 2012 г.: В 2-х ч. Иваново, 2012. Ч. 2. С. 48–55.

[18] РГИА. Ф. 831. оп. 1. Д. 218. Л. 316.

[19] РГИА. Ф. 831. оп. 1. Д. 218. Л. 43 об. – 44.

[20] РГИА. Ф. 831. Оп. 1. Д. 209. Л. 9 – 9 об.

[21] РГИА. Ф. 831. Оп. 1. Д. 302. В этом деле («Журнал исходящих бумаг канцелярии Патриарха Тихона и Священного Синода») за август 1923 г. имеется запись под № 93: «Уполномоченному Оренбургской Епархии священнику Иоанну Шастову извещение о назнач[ении] временно в управление означ[енной] епархии епископа Трофима еп. Бирского и о преподании патриарш[его] благослов[ения] духовенству и мирянам 3 благочиннического округа Орского уезда».

[22] РГИА. Ф. 831. Оп. 1. Д. 218. Л. 68.

[23] Резолюция Святейшего Патриарха и членов Патриаршего Синода от 11/24 августа 1923 г.: «Временно управление православными приходами Оренбургской епархии поручить Преосвященному Трофиму, епископу Бирскому. Преподать благословение всем верным чадам св. Церкви и особенно духовенству и мирянам 3-го благочиннического округа Орского уезда» (Там же. Л. 68, 326, 327).

[24] Там же. Л. 326, 327, 334.

[25] Там же. Л. 171 – 171 об.

[26] Там же. Л. 268.

[27] Там же. Л. 302 – 302 об.

[28] Там же. Л. 306.

[29] Мануил (Лемешевский), митр. Die russischen orthodoxen Bischöfe von 1893 bis 1965 = Русские православные иерархи периода с 1893 по 1965 годы (включительно) : Bio-Bibliographie : [в 6 ч.]. Erlangen, 1979–1989. Ч. 6. С. 323; Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти, 1917–1943 : сб. в 2 ч. / Сост. М. Е. Губонин. М., 1994. С. 956; История иерархии Русской Православной Церкви : Комментированные списки иерархов по епископским кафедрам с 862 года [с приложениями] / [М. Е. Губонин и др.]. М., 2006. С. 561.

[30] Кривошеева Н. А., Грюнберг П. Н., публ. Список канонических архиереев, проживающих в России // Материалы по истории русской иерархии: Статьи и документы. М., 2002. С. 199; История иерархии Русской Православной Церкви ... С. 882.

[31] Следственное дело Патриарха Тихона. Сборник документов по материалам Центрального архива ФСБ РФ. М., 2000. С. 384–386.

[32] Там же. С. 385, 386.

[33] Мануил (Лемешевский), митр. Указ. соч. Т. 6. С. 323.

[34] ГАРФ. Ф. 6343. Оп. 1. Д. 263. Л. 89; документ опубл. в кн.: История иерархии Русской Православной Церкви ... С. 893.

[35] Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти, 1917–1943 ... С. 953; История иерархии Русской Православной Церкви ... С. 519.

[36] История иерархии Русской Православной Церкви ... С. 519.

[37] Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти, 1917–1943 ... С. 449–450.

[38] Там же. С. 929.

[39] Там же. С. 929; Горидовец В., свящ. Иннокентий (Летяев) // Православная энциклопедия. М., 2010. Т. 23. С. 8–9.

[40] Архив УФСБ РФ по Республике Карелия. Д. П-12581. Л. 9, 9 об. Тем не менее, данных об этой высылке, как и о высылках из Уфы, Сызрани и др. городов, по сведениям Информационного центра МВД по Республике Башкортостан (письмо № 3/8/6–157 от 8.2.2005 г.) не имеется ни в ГИАЦ МВД России, ни в региональных информационных центрах МВД по Республике Башкортостан, УВД по Оренбургской обл., Самарской обл., Владимирской и Ярославской обл., Амурской обл., Приморскому и Хабаровскому краям, Краснодарскому и Ставропольскому краям.

[41] Архив УФСБ РФ по Республике Карелия. Д. П-12581. Л. 50.

[42] Там же. Л. 12.

[43] Там же. Л. 151.

[44] Там же. Л. 153.

По материалам статьи Н. П. Зиминой «В изгнании и заточении сущий…» : Жизнь и служение епископа Трофима (Якобчука) (1869–1937), опубликованной в справочном издании «Мученики и исповедники Оренбургской епархии». Кн. 5. С. 195–236