Надежда (Бреннер Зинаида Александровна), монахиня

Весной 1930 г., по благословению архиепи­скопа Варлаама (Ряшенцева), матушка Надежда выехала в Туркестан, до 1938 г. проживала в г. Алма-Ате; в 1938 г. пыталась получить прописку в Мо­скве, затем у родственников своей подру­ги в Харькове, но безуспешно. В июле 1938 г. получила прописку в под­московном с. Болшево (ныне в составе г. Королева), трудилась в общеобразовательной школе в качестве счетовода. С 1946 г. проживала в с. Владычня, ныне Лихославльского р-на Тверской обл.; вместе с вернувшимися из ссылки се­страми Марфо-Мариинской обители уха­живала за архимандритом Сергием и мо­нахиней Елисаветой (Сребрянскими). Последние годы матушка Надежда проживала в Москве у прихожанки храма свт. Николая в Пыжах.
«Из воспоминаний матушки Надежды: "Пер­вый раз я в обитель попала в 1909 г., еще собо­ра не было — одна церковь Марфы и Марии, маленькая. Служили всенощную. Великая княгиня в белом, сестры в белом, батюш­ка в голубом облачении. Стояла, не помня себя, как будто вижу видение, домой бежала, обливаясь слезами. Впустили меня: «Ты где была?» — не знаю, где была, на земле ли, — и стала в обитель бегать. А когда решилась к ним проситься, батюшка мне: «Да, мы при­нимаем». Я к маме: «Я поступила в обитель!» А мама была строгая и властная: «Что? Этого не будет!» Я опять к батюшке. Он говорит: «Нет, без родительского благословения не можем взять»... Мама срочно квартиру новую сняла — с Якиманки на Малую Бронную пе­реехали, подальше от обители... И семь лет я в обитель бегала, денег на трамвай не брала. Как только речь о поступлении, мама: «Иди на все четыре стороны, ты мне не дочь!» И всегда меня матушка [Елисавета Феодоровна] подзо­вет, утешит: «Зиночка, будешь в обители, ты не беспокойся!»... Каждый день в обитель бе­гала — на работу иду, зайду, хоть мне не по до­роге, до «Отче наш» достою; с работы — иду... Матушка настоятельница говорила: «Зиночка, все равно ты наша сестра, только не в стенах наших. Мы сестер в другие города на послу­шание отпускаем — вот представь, что мы тебе послушание дали — послужить маме». Велела и за трапезу мне ходить, только ноче­вать — домой...". В 1919 г. предсказание пре­подобномученицы Елисаветы исполнилось: Зинаида Бреннер поступила в Марфо-Мариинскую обитель, где ее ближайшей подругой на многие годы стала Евфросиния Журило (монахиня Любовь). К этому времени Вели­кой Матушки (так называли сестры Елисаве­ту Феодоровну) не было в живых, обязанности настоятельницы обители перешли к Ва­лентине Сергеевне Гордеевой. Несмотря на трудности нового времени, дела милосердия продолжались: больница, амбулатория, ап­тека, школа, столовая оставались для бедных бесплатными. Средства добывались работой сестер, которые занимались частной практи­кой, ухаживали за больными, оформлялись на работу в гражданские учреждения, стегали одеяла и шили тряпичные куклы на продажу. В начале октября 1925 г. в газете "Правда" появилась статья "Святые Марфа и Мария советские", в которой приводились "сенса­ционные" данные о работе общины и мни­мых нарушениях, а также в оскорбительном тоне говорилось о моральном облике сестер. Вскоре в обитель прибыли представители Московской рабоче-крестьянской инспек­ции и Московского управления недвижимым имуществом и, выполняя социальный заказ, приступили к тщательной ревизии. Ими было установлено, что "в течение восьми лет после революции Марфо-Мариинская обитель вела религиозную и противосоветскую полити­ку: систематически нарушала постановления советской власти; эксплуатировала наемный труд (под видом сотрудников); предоставляла в правительственные органы заведомо ложные сведения о социальном составе населения, размерах жилой площади, истинной приро­де эксплуатируемых обителью учреждений", а также "проводила религиозную пропаганду, расхищала принадлежащее государству иму­щество и была связана с заграничной органи­зацией АРА, от которой получала продукты". Ревизующие органы предложили немедленно распустить Марфо-Мариинскую общину, всех ее членов выселить из домовладения, отстра­нить их от любой работы в учреждениях, взы­скать с общины 5258 руб. 92 коп. невыплачен­ной квартплаты, изъять движимое имущество, ликвидировать домовую церковь и передать домовладение особому комитету по созда­нию Института минерального сырья в память В. И. Ленина. В начале декабря 1925 г. материалы по делу Марфо-Мариинской обители рассмотрел на­чальник 6-го отделения Секретного отдела СОУ ОГПУ Е. А. Тучков и сделал вывод, что обитель необходимо полностью ликвидиро­вать, произвести следствие по материалам акта ревизии, а всех членов обители выслать из Москвы. Сестер по очереди вызывали на допрос на Лубянку. В феврале 1926 г. в оби­тель прибыли вооруженные солдаты. Коман­дир зачитал постановление о высылке сестер во главе с настоятельницей и о закрытии оби­тели. Все 111 сестер были посажены в грузо­вики и вывезены на вокзал для дальнейшей отправки в отдаленные районы страны. Стар­шие 18 сестер во главе с В. С. Гордеевой, в том числе Зинаида Бреннер, были высланы в Ка­захскую автономную республику. Матушка Надежда оставила воспоминания о подвижни­цах Марфо-Мариинской обители и их жизни в ссылке, опубликованные в книге "Золотой святыни свет" (М., 2006)» (За Христа пострадавшие : Гонения на Русскую Православную Церковь … Кн. 11. С. 23–24).