Онисим (Поль Олег Владимирович), иеромонах

«Иеромонах Онисим (Поль) родился в семье пианиста и композитора Владимира Ивановича Поля. Марина Станиславовна, его мать, наполовину русская, наполовину полька, очень красивая женщина, была певицей. В семье было трое детей: сын Олег и две дочери (одна из них —Тамара). В раннем детстве Олега родители разошлись. Вскоре Марина Станиславовна вышла замуж за художника и родила еще трех дочерей. Семья отдала дань разным интеллектуальным веяниям тех лет: Марина Станиславовна жила в близком общении с В. П. Пешковой, женой А. М. Горького, была дружна с Л. А. Сулержицким, русским общественным и театральным деятелем. Коснулось семьи влияние теософии и индуизма. Семья была воспитана в строгом вегетарианстве. Марина Станиславовна рассказывала, что Олег с самого своего рождения отличался от всех выражением глаз. Она признавалась, что "боялась всматриваться в эти глаза", наполненные то ли сознанием и грустью, то ли предчувствием какой-то обреченности или трагической призванности. Детство Олега складывалось нелегко: отчим откровенно ревновал жену к чужому сыну. В 1914 г., во время Первой Мировой войны, Марина Станиславовна, будучи уже женой художника Бурданова, эвакуировалась с семьей из Киева в Москву. Олег переехал в Москве к отцу, Владимиру Ивановичу Полю. Известно, что отец Олега, композитор Владимир Иванович Поль, еще до 1917 г. уехал в Париж, где и умер после Второй мировой войны, будучи директором Детской Парижской консерватории... После окончания училища Олег ушел из дома. Вошел в Толстовское Общество (Газетный пер., д.12).

В 1918мг. Олега призвали в армию. Он, будучи тогда по убеждению толстовцем, отказался. Олега арестовали, ему грозил расстрел. На суде в защиту Олега выступил Горбунов-Посадов, друг Льва Толстого и поручился за Олега в том, что его отказ от военной службы — не контрреволюция, а человеческие убеждения, которые не позволяют ему брать в руки оружие для убийства людей. В 1919 г. постановлением Нарсуда он был освобожден от военной службы по религиозным убеждениям. На суде спросили, каким общественно-полезным делом он будет заниматься, если его отпустят. Олег сказал, что любое дело согласен выполнять, но предпочел бы быть педагогом. В 1919–1921 гг. работал инструктором по сельскому хозяйству в Детском Трудовом объединении при ст. Нахабино. В то время была организована Пушкинская Опытно-показательная школа-колония 2-й ступени МОНО, где с 1921 г. он стал инструктором по сельскому хозяйству и преподавателем математики. В эти годы он самозабвенно учился, изучал мировую философию. Он отошел от толстовства в котором был воспитан, и от наступавшей на него со всех сторон теософией и нашел для себя классическую философию. Затем он подошел к русской религиозной мысли начала века. Чтение привело Олега к знакомству с творениями древних и новых подвижников Православия. Олег поражал своей целеустремленностью. Известный литературовед и философ М. О. Гершензон, хорошо знавший семью Олега, как-то сказал, что он наблюдает за развитием Олега, как за развитием гения. Олег был очень одарен. У него был абсолютный слух, но он отказался от соблазна музыки, хорошо рисовал, но и от этого пути отказался. Он говорил постоянно, что проживет недолго и должен торопиться, чтобы сказать людям какое-то ясное слово о спасении от зла. Носил в уме замысел о книге, которую назвал "Остров Достоверности". Первым духовным отцом Олега был священник Роман Медведь, служивший в храме свт. Алексия в Глинищевском переулке. Вокруг этого священника выросло братство, своего рода "монастырь в миру". "Медитации" Олега Поля теперь заменились скромной и строгой молитвой.

О первом посещении Олегом Полем храма свт. Алексия и о первом знакомстве с Олегом так рассказывала входившая в братство о. Романа Валерия Лиорко: "Итак, наступил канун праздника Воздвижения 13/26 сентября 1923 года. Я заглянула домой после работы, чтобы тотчас идти ко всенощной. "Вот удачно забежала! — говорит мама. Сейчас приходил к нам удивительный юноша. Он ищет, по его словам, "старцев", чтобы узнать подлинную церковь... Иза ему сказала: "Пойдите... отыщите девушку Валерию, она знает, кто Вам нужен". Я сказала, что найти тебя легче всего в храме. Он придет туда ко всенощной сегодня. Ты подойди к нему сама... — мы так с ним условились" — "Но как же я его узнаю?" — "Его не узнать невозможно. Он очень высокий, вьющиеся каштановые волосы шапкой, лицо измученное — то ли усталый, то ли голодный, прекрасное лицо! Очень сумрачный, а то вдруг прорвется детская доверчивость в разговоре. Удивительные глаза — у меня сердце упало, когда я их увидала... как на иконе Владимирской Божией Матери" — "Как у младенца?" — "Нет, как у Богомотери... Его зовут Олег Поль".
Олег Поль и Валерия Лиорко, дочь расстрелянного в 1918 г. царского офицера, были ровесниками. Молодые люди вместе изучали литургику, иконопись. Олег Поль читал ей отрывки из своей книги "Остров Достоверности". Между ними возникла духовная близость. Эти отношения могли бы перерасти в любовь, но что-то останавливало их, — у Олега Поля было призвание к монашеской жизни. Жизнь среди большого города, отсутствие дела, которое давало бы необходимый хлеб, жилище и, главное, поиск той формы жизни, которая соответствовала бы его призванию, заставляли искать выход. В это время у Олега Поля обострилась его болезнь — прогрессирующий туберкулез желез. Врачи советовали переменить климат, ехать на Юг. Но не только это определило его решение — они с Валерией Лиорко прочли книгу В. П. Свенцицкого "Граждане неба" о кавказских пустынниках, живших по примеру древних аскетов в малодоступных горах. У Олега Поля и Валерии Лиорко родилась мысль о совместной (аскетической) жизни и работе в "обители" — пустынножитии в горах. Они предполагали, что к ним присоединятся их матери и некоторые другие их духовные единомышленники.

Из воспоминаний Валерии Лиорко: "Мы стремились к жизни аскетической, но отнюдь не одинокой. Мы радовались словам из Псалма царя Давида: "Се что добро или что красно, о еже жити братии вкупе". Мы также призвали к себе в союзники книгу С. Булгакова "Два града", где написано: "В апостольский и послеапостольский век появляются аскеты и высоко ценится девственность, и, между прочим, зарождается быстро выродившийся, но интересный институт сожительства аскетов обоего пола". О. Роман Медведь был в курсе наших планов". Олег Поль решил отыскать монахов-пустынножителей в Абхазии. Ему дали рекомендательные письма к живущим в Геленджике толстовцам, и весной 1924 г. Олег уехал в Геленджик; поселился у четы художников Биронов. Работал на случайных заработках в качестве чернорабочего. По слухам, ближайшее поселение пустынников было в районе Красной Поляны, и Олег Поль стал его искать. В нескольких километрах от маленького селения Ачиш-Хо Олег нашел келью о. Даниила (Бондаренко), пустынника, спускавшегося только 2 раза в год в ближайшее селение, чтобы поменять на соль деревянные ложки, вырезанные им из самшита. Поняв духовное состояние Олега Поля, о. Даниил оставил его жить у себя в келье в качестве послушника. Между наставником и послушником, пишущим философский труд, сложились доверительные отношения, полные уважения и внимания друг к другу, Встреча с о. Даниилом была для Олега воистину даром Провидения. Все свободное от выполнения молитвенного правила время Олег писал. Зимой он приезжал в Москву за необходимыми книгами, прочесть друзьям написанное и выслушать их замечания. В начале зимы 1925 г. Олег приезжал в Москву, дал Валерии для прочтения свой религиозно-философский труд "Остров достоверности". Зимой и весной 1925 г. Валерия Лиорко и Олег Поль вместе изучали литургику, иконопись. Они мечтали о совместной аскетической жизни в пустынножитии, где с ними жили бы все близкие, единомысленные люди, и их матери, и А. В. Лебедев, член братства о. Романа, друг Валерии Лиорко, безнадежно влюбленный в нее. О. Роман был посвящен в их планы и не противился им. Весной 1925 г. Олег Поль уехал в горы к о. Даниилу. Летом 1925 г. к нему уехал А. В. Лебедев, чтобы искать место для совместной аскетической "обители", о которой они мечтали.

Зимой 1925/1926г. Олег приехал опять в Москву и пришел на всенощную в Алексеевский храм под Николин день. Той зимой Валерия и Олег в основном, общались письмами, встречаясь почти всегда на людях. Валерия Дмитриевна все же надеялась на простое человеческое счастье любви, но у Олега было тяготение к монашеской жизни. В Москве весной 1926 г. Олег Поль окончил свою книгу "Остров Достоверности". Сочинение было перепечатано на папиросной бумаге в нескольких экземплярах, хранилось у разных людей, но все они в разные годы были репрессированы, и рукопись исчезла. Известно только, что один экземпляр книги в 1930-х гг. был каким-то образом переправлен в Париж отцу Олега, и небольшой отрывок из нее был опубликован в каком-то парижском журнале за подписью "Странник". (В 1960-е гг. в Москве был отыскан перепечатанный экземпляр "Острова Достоверности", который представлял собой первый черновой вариант работы с явными недоделками. В нем отсутствовала самая яркая — третья часть работы).

Весной 1926 г. Валерия, Олег Поль и А. В. Лебедев снова поехали на Кавказ на Красную Поляну к о. Даниилу. Олег и Валерия с о. Даниилом посетили некоторые пустынножития в тех местах: о. Савватия на поляне Медовеевка, были в долине реки Псху близ Сочи. А. В. Лебедев уехал в Москву. Вскоре уехала и Валерия Дмитриевна. Олег проводил Валерию, они обнялись у всех на виду, на его глазах были слезы. Осенью 1926 г. к Олегу и о. Даниилу приехал его ученик по Пушкинской колонии, преданный юноша, моложе его на несколько лет, Борис Корди, который вскоре принял постриг с именем Арсений. Стали жить втроем. Выстроили новые кельи на поляне. Идея об устройстве аскетического пустынножития вместе с Валерией Лиорко была оставлена. Олег Поль в письмах зимой-весной 1926-1927 гг. советовал Валерии поступить в монастырь, звал к себе "на полгода". Но у нее был всего  трехнедельный отпуск, мать ее всю зиму болела, и она с трудом успевала ухаживать за ней и зарабатывать на жизнь.
Олег Поль принял постриг в мантию с именем Онисим 28 августа по ст. стилю, в канун праздника Усекновения Главы св. Иоанна Предтечи, в 8 часов утра. При пострижении присутствовали о. Даниил (Бондаренко), псаломщик, о. Арсений (Корди), Сергей Скороходов, монах Николай. Это происходило в бедной сельской кладбищенской церкви в Сочинском районе.
Тайная "закрытая" монашеская община-скит во имя свт. Николая, в котором жил монах Онисим, иеромонах и Арсений (Корди), находилась в ведении епископа Майкопского Варлаама (Лазаренко). Непосредственным руководителем общины был иеромонах Даниил (Бондаренко).

По благословению иеромонаха Даниила монах Онисим в начале весны 1929 г. выехал из Абхазии в Петербург (Ленинград), где еще сохранился епископат Тихоновской церкви, к архиепископу Димитрию (Любимову). Архиепископ Димитрий рукоположил его во иеромонаха и направил в Абхазию, к епископу Варлааму (Лазаренко)... На пути в Абхазию иеромонах Онисим заехал в Москву, остановился на несколько дней в семье Наталии Аркадьевны и Валерии Дмитриевны Лиорко. (Впоследствии Валерия Дмитриевна стала женой писателя М. М. Пришвина).

После рукоположения иеромонах Онисим не оставил своей работы, и, закончив "Остров Достоверности", написал труды "Экономика", "Хозяйство человека", а затем статью "О литургии". Иеромонах Онисим исполнял обязанности благочинного всех закрытых общин Майкопского и Черноморского округов, которые скрывались в глухих, недоступных местах. Члены этих общин во главе с епископом Варлаамом, в том числе иеромонах Онисим, не признавали обновленцев, а также "Декларацию" митрополита Сергия (Страгородского), находились на нелегальном положении. Владыка Варлаам, а с ним иеромонах Онисим и все монашеские общины, были под угрозой ареста. Вот отрывок из письма владыки Варлаама архиепископу: "Началось интенсивное давление от внешних на монашествующих. В противоположность сему мы увеличиваем число таковых в том убеждении, что с уничтожением монастырей не должно уничтожиться иночество. Живем скрыто от "внешних", да и свои немногие знают. Имеем просторный подземный храм и полный штат служителей. Имеем возможность посвящать ставленников и управлять общинами. В Майкопе существует епархиальный административный орган — Постоянное совещание (Совет) пресвитеров, есть два благочинных [в том числе иеромонах Онисим (Поль)]".

На следствии 1929 г. иеромонах Онисим открыто высказывал перед судьями свои убеждения. Из материалов дела: "На допросе 23 января 1930 г. показал, что в августе 1929 г. действительно беседовал с епископом Варлаамом, который искал для себя на год место в горах, чтобы удобно было к нему ходить. В горах много отшельников — 200 мужчин и 100 женщин. Центр их в Псху. Сам жил с Б. Корди и о. Даниилом (Бондаренко). Хотели организовать общину в Адлере. Утерянные им на шоссе воззвания были даны ему епископом Варлаамом для распространения". "На допросе 13 октября 1929 г. показал: "После Декларации митрополита Сергия (Страгородского) Советская власть использует духовенство в своих интересах". "На допросе 17 октября 1929 г. показал, что "Существующая в Черноморском округе организация нелегальных скитов, возглавляемая епископом Варлаамом, включает в свою деятельность борьбу с Соввластью. Вступил в эту организацию сознательно. Распространял различные листовки. Заявил, что Соввласть — власть сатанинская". "На допросе 21 ноября 1929 г. показал, что "Хотя предки его были немцы, поляки и евреи, считает себя чисто русским. Согласен с епископом Варлаамом, что безбожная Советская власть не может быть признана Церковью". Признал себя виновным в том, что "Состоял в руководящей головке организации, ставящей целью борьбу с Соввластью". Выписки из документов, изъятых у иеромонаха Онисима при аресте: "Коммунизм расходится не только с Православием, а со всякой религией, и при таких обстоятельствах говорить об их соединении — значит хотеть соединить несоединимое", "Обновленцы стремились к тому, чтобы, по образному выражению Скворцова-Степанова, предпосланному как предисловие к "Декларации" митрополита Сергия, "каким-либо пост..[нрзб.] поставить крест так, чтобы рабочему померещился в нем молот, а крестьянину — серп"". Иеромонах Онисим описал судьям свою экономическую систему, (близкую к учению Г. Джорджа), которая, как ему казалось, могла экономически спасти Россию. Из следственного дела: "Рукопись О. Поля "Хозяйство человека" — конгломерат буржуазных теорий, ставит законы экономического развития в зависимость от "высшего духовного существа, управляющего миром [Бога], противоречит марксистской теории диалектического материализма. Автор стоит на рельсах отрицания классовой борьбы в обществе, и вообще отрицает наличие классов". Иеромонаху Онисиму предлагали ценою сохранения жизни отказ от своего мировоззрения и переход на работу в органы безопасности, но он категорически отказался» (Новомученики, исповедники, за Христа пострадавшие ...).