«В 1898 году ... Елену, выдали замуж за молодого, интересного, энергичного миллионера Валентина Асигкритовича Балина (1869/70-1934)... Его отец Асигкрит Яковлевич, основатель "Товарищества мануфактуры А. Я. Балина", оставил в 1885 году наследникам огромный капитал и четко организованное, грамотно поставленное производство, которое функционирует и сегодня. Сыновья приумножили состояние. Возглавлял семейное дело старший брат Николай, Валентин был третьим директором Товарищества, заведовал Южской мануфактурой (ныне - Южская прядильно-ткацкая фабрика в Ивановской области). Ему принадлежали богатая подмосковная усадьба Ачкасово и выстроенный в 1902 году двухэтажный особняк на Большой Никитской улице.

Это одно из немногих частных зданий дореволюционной России, в которых полностью сохранились интерьеры и обстановка. Сейчас в нем находится резиденция посла Турции, и судить о его роскоши и разнообразии отделки можно только по фотографиям и описаниям. Но даже они впечатляют. Каждое помещение оформлено в духе определенной эпохи - от готики до модерна. Стены особняка во времена первых владельцев украшали живописные полотна признанных мастеров Серебряного века. Причем собрание Балиных позволяло периодически менять экспозицию.

В отличие от подлинного облика дома бытующие легенды о хозяине-купце, якобы застрелившемся, подобно герою Ф.М. Достоевского Рогожину, не имеют к реальной истории никакого отношения12. Следовало бы навести справки, прежде чем публиковать подобные небылицы, порочащие память людей. Тем более что невымышленная судьба бывает драматичнее любого романа.

На самом деле в особняке на Никитской жила вполне нормальная семья - любящие родители, вырастившие троих детей. Муж был крайне занятым человеком, часто уезжал по делам фабрики. Елена воспитывала дочерей и сына, выполняла светские обязанности, но в то же время стремилась реализовать себя как личность. Обладая артистическими и вокальными способностями, она упорно осваивает сценическое искусство. Учится театральному мастерству у знаменитой актрисы Малого театра Гликерии Федотовой, с которой в течение многих лет потом поддерживает близкое знакомство, а также у Е.Б. Вахтангова и А.И. Сумбатова-Южина. Занимается сценическим танцем с бывшей балериной Большого театра, педагогом-хореографом А.А. Джури. Берет уроки вокала у известной оперной певицы В.Н. Петровой-Званцевой. Ее успехи настолько очевидны, что примадонна предлагает Балиной совместную поездку на гастроли в Прибалтику. И Елена на рижской сцене (в Москве при ее положении в обществе она позволить себе этого не могла) с успехом исполняет партию Любаши в опере Н.А. Римского-Корсакова "Царская невеста".

Параллельно Елена осваивает дыхательную гимнастику йогов под руководством первого в России преподавателя системы трехфазного дыхания Ольги Лобановой. Но не из-за постановки голоса, а из-за более серьезной семейной проблемы Балиных - туберкулеза. Эти навыки очень помогли ей в жизни, а Лобанова, кстати, после революции продолжила обучение дыхательной практике уже в Кремле.

Другое серьезное увлечение Елены Балиной - философия. Профессора университета приезжали летом в Ачкасово для занятий с хозяйкой имения. Одним из ее преподавателей был Иван Александрович Ильин. Позже жизнь вновь сведет их вместе. Этот круг общения не мог не оказывать влияния на ее личность.

Встреча с Валентином Серовым состоялась благодаря Надежде Петровне Ламановой, которую знала вся Москва как лучшую портниху и талантливого модельера. С семьей Серовых у Ламановой были давние связи, она являлась приятельницей его матери и как раз в 1911 году попросила художника написать ее портрет к своему 50-летию. Елена Балина была одной из ее постоянных клиенток, так же как Е.П. Носова и ГЛ. Гиршман. Она хотела заказать Серову свой портрет для подарка мужу. Ламанова не только договорилась с художником, но и предложила для сеансов свое ателье на Тверской. Отсюда понятно, почему интерьер написан так обобщенно. Известно, что заказные работы при отсутствии собственной мастерской он писал в домах моделей. Но в таком случае подарок уже не стал бы неожиданностью.

Вместе с Серовым Надежда Петровна придумала и необычный наряд Балиной. Учитывая, что до наших дней сохранилось очень небольшое количество ее работ, портрет представляет в этом плане интерес для художников-дизайнеров, равно как и для историков моды. Ничего похожего среди опубликованных костюмов Ламановой не встречается. Собственно, это было даже не платье, а именно костюм, сконструированный из полотнищ синей, белой и черной ткани, собранных у пояса и украшенных серо-белым орнаментом. Благо в мастерской всегда находилось достаточно разнообразных материалов, чтобы подобрать нужную автору цветовую гамму.

В туалете Балиной есть что-то ориентальное, хотя и не в стиле Бакста. Скорее он ассоциируется с традиционной японской сине-белой гаммой и отчасти напоминает по фасону кимоно. В то же время в сочиненном костюме налицо элементы европейского модерна, усиливающие в самом портрете черты этого стиля.

Уже не раз отмечалось, как внимательно и принципиально подходил художник к выбору одежды своими заказчиками, как интересовался современной модой. Возможно, работая именно над портретом Балиной, в 20-х числах октября Серов слушает в ателье Ламановой лекцию французского модельера Поля Пуаре и присутствует на показах новейшей парижской моды.

Более подробные сведения о том, как проходили сеансы, не сохранились. Кроме одного, но важного момента. Когда работа подходила к концу, заказчица была удивлена, что выглядит намного старше своих тридцати трех лет. Возможно, предвидя реакцию мужа, в ответ на ее недоумение Серов сказал: "Вы дальше будете похожи". Так не раз происходило с его моделями. Особенно часто оставались недовольны этим обстоятельством женщины. И проницательный мастер неизменно им отвечал примерно то же самое. Дальнейшая история это обычно подтверждала.

Как и многих других людей на рубеже веков и смене эпох, судьба поделила жизнь Елены Балиной на «до» и «после» революции. Но и «после» она, как могла, поддерживала семью и близких людей. У себя в московском доме, который у них отбирали поэтапно, она устраивает "философские пятницы", где собирается небольшой круг интеллектуальной элиты и читает лекции И. А. Ильин. Тогда для него все другие двери были закрыты.

Однако в 1925 году особняк передали под посольство Турции. Семью Балиных переселили на 2-ю Мещанскую в крохотные проходные комнаты. Удивительно, но им оставили все картины, которые были отданы на время Н.И. Рождественской, жене живописца и дочери бывшего управляющего имением Балиных в Ачкасове. Серовский портрет, как особую ценность, Елена сама поместила на хранение в Румянцевский музей, не зная, что ее ожидает. Это, по свидетельству родных, произошло в конце 20-х. Потом он ненадолго перешел в собрание Третьяковской галереи, откуда в 1929 году поступил в Нижегородский государственный художественный музей.

... В 1933 году в порядке частичной амнистии ей было разрешено проживание в Костроме, куда из Бутырской тюрьмы отпустили умирать ее мужа. Он был арестован уже после нее, от него требовали выдачи ценностей, пытали. Там же, в Костроме, собралась почти вся большая семья, кроме сына, работавшего на московском заводе. Из Томска приехала с детьми старшая дочь Вера после ареста ее мужа, выдающегося ученого Р. С. Ильина, расстрелянного в 1937-м. Сначала семья снимала комнату, потом на деньги от проданных картин, которые тогда стоили очень недорого, удалось купить небольшой дом с огородом, который спас их во время войны.

По рассказу Ольги Ильиной, внучки Елены Балиной, она была прекрасна и в зрелом возрасте, всегда сосредоточенная, погруженная в себя, очень молчаливая, глубоко верующая: "Мы, дети, не знали ее ласки, но она подарила нам правильную русскую речь, дыхательную гимнастику со спокойной уверенностью в том, что наше здоровье в наших руках, и с возможностью помочь людям, а также замечательный образ мудрой старости. ... Она находила так необходимые слова ободрения, утешения для людей, близких ей, была для них опорой, воплощением женственности и достоинства, стойкости и мужества. Всегда подтянутая, изящная, в белоснежной полотняной кофте, с крупными янтарными бусами на шее"» (Ирина Антонова. Серовские женщины: портреты и судьбы // Третьяковская галерея. - 2015. - № 3. – С. 48.)