Маврин Александр Михайлович, священник

19 января 1924 г. прихожанами церкви с. Голубцово был совершен крестный ход, что вызвало недовольство местных властей, поскольку на его проведение разрешение от власти получено не было. В объяснительной сельскому исполнительному комитету (СИКу) священник Александр Маврин и председатель общин верующих и церковного совета Иван Ложкин писали, что организовали крестный ход «без разрешения на то ВИКа и СИКа... потому, что не знали о нужном на таковой брать разрешение у местных властей».

После этого отец Александр неоднократно подвергался арестам по разным поводам.

Когда он 17 февраля 1930 г. вернулся в с. Голубцово, освободившись из очередного заключения, в церкви трижды ударили в колокол, а на следующий день шесть человек забрали заявления о вступлении в колхоз. Это обстоятельство послужило причиной того, что уже через два дня после возвращения — 19 февраля 1930 г. — отец Александр снова был арестован.

Он и некоторые другие жители с. Голубцово («кулаки», как они названы в следственном деле) были обвинены в том, что «весной 1930 года проводили организованную агитацию среди крестьян с. Голубцово за невхождение в колхоз и своей агитацией пытались приготовить крестьян к затеваемому ими восстанию». Как показал один из свидетелей, секретарь местной ячейки ВКП(б), «кулаками» с. Голубцово «было сорвано 5 собраний с декабря по январь: а именно сорваны 6 вопросов (в том числе): о сплошной коллективизации, по распространению тракторных обязательств, участковые собрания на улицах Ленина, Партизанской». Собрания срывались, по версии следствия, тем, что «кулаки» подговаривали бедноту требовать тайного голосования на этих собраниях, а при тайном голосовании необходимые властям резолюции не проходили.

В обвинительном заключении по делу утверждалось, что отец Александр «занимался систематической подготовкой и вербовкой бедноты, середняков и особенно женщин для срыва организационных собраний... организовал кулаков для предполагаемого ими весной восстания, а в продолжении зимы вел агитацию среди крестьян, подготавливая их к этому восстанию... При приезде Маврина, освобожденного из-под ареста, организация колхоза приостановилась. Она продолжилась только после вторичного ареста попа Маврина». Три удара церковного сторожа в колокол, когда отец Александр вернулся на место служения из заключения, были, по мнению следствия, «сигналом для кулаков к сбору». Вменялось священнику Александру Маврину в вину и то, что в феврале 1930 г. он участвовал в собрании в церковной сторожке, где «шли разговоры о том, что коллективизация не удастся и все равно все разбегутся».

На допросе отец Александр виновным себя в предъявленных обвинениях не признал и показал, что никаких собраний не созывал, политических разговоров не вел, да и вообще «никаких собраний не было... В сторожке разговоры были, но случайные, перед службой, пока не отопрут церковь. Но никаких политических разговоров не было».

По постановлению ПП ОГПУ по Западно-Сибирскрму краю он был сослан на 5 лет в Восточно-Сибирский край. Как пишет краевед Виктор Суманосов, ссылку он отбывал на территории Красноярского края (Суманосов В. А. Забытая история села Голубцово. С. 23, 24, 75, 108, 109–114, 117–120).