Фролов Иван Семенович, священник

Происходил из крестьян.

В 1918 г. (а возможно, и до 1920 г.) служил по мобилизации в Красной Армии.

7 мая 1928 г. супруга отца Иоанна обращалась к председателю ВЦИК М. И. Калинину с просьбой облегчить положение ее мужа, осужденного, как она писала, невинно, «в результате злостно необоснованных доносов». Не получив от «всероссийского старосты» ответа, Татьяна Фролова 7 августа 1928 г. обратилась к руководителю организации «Помощь политическим заключенным» Е. П. Пешковой, так описывая обстоятельства ареста и осуждения: «Обвинение моему мужу было предъявлено... за преступление контрреволюционного характера. Существенные пункты обвинения: 1) Беседы моего мужа с другими лицами о том, что в г. Златоусте рабочие вооружились топорами и не дали храм, поэтому и мы не должны отдать свой староцерковный храм. 2) Устройство незаконного собрания из лиц, служителей религиозного культа, в количестве не более пяти человек. Безусловно, такое обвинение было опровергнуто, если бы были допрошены свидетели, и если бы все это обвинение не было создано теми людьми, которые, с одной стороны, имели личные счеты с моим мужем, и, с другой стороны, на почве религиозного разъединения, какое имеется в г. Челябинске, в результате злостно необоснованные доносы дали, как видно, печальные для моего мужа результаты. Мой муж по своему происхождению из крестьян, служил в Красной Армии до того момента, когда была демобилизация, впоследствии проходил в различных местностях должности низшего служителя религиозного культа и потом священника. За время своей жизни он никогда не подвергался никаким преследованиям ни в уголовном порядке, ни за политические убеждения. Старался стоять в стороне, имея единственное стремление своим личным трудом обеспечить свою семью, состоящую из двоих малолетних детей, предавался своему любимому занятию пчеловодству» (О Фролове И. С. — Пешковой Е. П. Л. 225).

Но следствие считало иначе. Согласно обвинительному заключению от 14 июля 1927 г. священнику Иоанну Фролову вменялась в вину его активная деятельность по защите Церкви, он был назван членом группы «тихоновского духовенства, сгруппировавшегося в Троицкой церковной общине вокруг тихоновского епископа Сергия (Василькова)», и участником «совещаний», проводившихся под руководством епископа Сергия «без ведома церковного совета». Источники следствия утверждали, что «на одном из таких совещаний Фролов Иван говорил: "Мы должны твердо придерживаться постановлений Собора 1917 г., а не законов соввласти, которые для нас ничто".

В декабре 1926 г., во время передачи Троицкого храма григорьевской общине, при большом собрании верующих, священник Фролов выступил с речью и старался разжечь в массе ненависть к власти. Свидетели показывают, что священник Фролов Иоанн и епископ Сергий Васильков вели систематическое подстрекательство верующей массы, используя для этой цели помещение церкви, указывая, что церковные расколы создаются органами ОГПУ, что совет Троицкой церкви ни что иное, как агенты советской власти. В декабре в районе Троицкой церкви на заборах и телеграфных столбах были расклеены воззвания: "Верующие братья и сестры! Идите грудью защищать Троицкую церковь".

Епископ Сергий внушал верующим, что в ссылке тихоновские епископы голодают, и с целью помощи последним священники Коптягин и Фролов по распоряжению епископа Сергия ходили по домам и незаконно вынуждали сделать пожертвования для ссыльных епископов, томящихся в Сибири» (материалы архивного следственного дела цит. по: Новомученики и Исповедники Русской Православной Церкви XX в.).

После осуждения отца Иоанна его семья, как и многие семьи репрессированных священнослужителей того времени, оказалась в очень трудном положении. Последовало поражение в гражданских правах: его супруга, учительница с многолетним стажем, на работу по специальности устроиться уже не могла. «...Несмотря на то, что я была в профсоюзе... осталась без всякой работы и буквально без куска хлеба. Отдавая в течение 13 лет свои силы на служение народа, уча крестьянских детишек, я с болью в сердце не могу себе представить, что собственных своих детей, которые подошли уже к школьному возрасту, я не могу из-за отсутствия материальных средств отдать в школу. Если мой муж, с точки зрения местной власти, введенной в заблуждение несправедливыми доносами... оказался таковым, что его следовало удалить из пределов родного края, то при чем тут его малолетние дети, страдающие совершенно безвинно…» — изливала свое горе матушка в письме Е. П. Пешковой, надеясь хотя бы на какое-то снисхождение со стороны власти (О Фролове И. С. — Пешковой Е. П. Л. 225).

В 1933 г., после того, как отец Иоанн отбыл срок ссылки и возвратился в Челябинск, его снова арестовали, на этот раз по делу «контрреволюционной монархической организации "Союз спасения России" в Челябинском районе Уральской области». «Возглавлялась» эта огранизация, по мнению СПО Челябинского оперсектора ОГПУ, всё тем же епископом Челябинским и Миасским Сергием. Священник Иоанн Фролов провел в тюрьме 8 месяцев, после чего дело прекратили на основании заключения вышестоящей организации (ПП ОГПУ по Уралу) о «безответственной работе следствия, грубых нарушенях норм Уголовно-процессуального кодекса» (Новомученики и Исповедники Русской Православной Церкви XX в.). Дальнейшая судьба отца Иоанна неизвестна.