Горохов Яков Петрович, протоиерей

Господь уготовал для отца Иакова два пути: путь миссионера и путь мученика. Обе эти стези ревностный пастырь Христов прошел достойно, во всем являя собой пример самоотверженного служения Богу и людям. Его миссионерская деятельность началась сразу по окончании академии, когда он вступил в должность епархиального священника-миссионера в Царевском уезде Астраханской губ. Проповеди и речи отца Иакова оказывали сильное эмоциональное воздействие на окружающих, они отличались простотой, естественностью и ясностью мысли. В качестве хорошего примера проповеднического таланта молодого священника может послужить речь, произнесенная им в сентябре 1911 г. на собрании Астраханского Кирилло-Мефодиевского Братства, в которой он проанализировал причины «оскудения веры, которое наблюдается ныне везде и повсюду», и ухода православных в раскол, инославие и секты.

В сентябре 1912 г. на миссионерском совещании деятелей по миссии Астраханского Кирилло-Мефодиевского Братства им был сделан доклад, в котором поднималась проблема существования мистических сект (хлысты, еноховцы, михайлики и др.) в Царевском уезде. В докладе, на основании личного опыта, он дал такую емкую характеристику, замечательную по своей точности и глубине: «Если секты рационалистические можно считать плодом заблуждения ума человека, то секты мистические являются скорее результатом больного сердца…», и явление это очень заразительно.

Служа с августа 1913 г. епархиальным миссионером в Саратовской и Царицынской епархии, священник Иаков Горохов, также, как и в Астраханской и Енотаевской епархии, постоянно устраивал народно-миссионерские курсы в селах, особенно зараженных сектантством и расколом, сочетая их с богослужениями. Вот как описываются курсы, устроенные отцом Иаковом в декабре 1913 г. в с. Антиповке Саратовской губ.: «Народу всегда было так много, что заведующий этой школой не без основания опасался провала полов, издававших иногда подозрительный треск. Беседы… о. Иакова Горохова… были весьма увлекательны. Его громкий, ровный и приятный голос ясно был слышен во всех отдаленных уголках аудитории. Убежденная речь, вытекавшая из глубины души, обильная яркими образами, а также точными и удачными примерами, взятыми из житейского, близкого слушателям быта, произносимая к тому же отчетливо и выразительно, захватывала слушателей и была понятна даже и подросткам. Окружив тесным кольцом кафедру проповедника и широко раскрыв рот и глаза, они тихо и покойно простаивали от начала и до конца бесед» (Саратовские епархиальные ведомости. 1914. № 2. С. 30).

У отца Иакова было семеро детей, трое из которых умерли в детстве. Во время обучения в Московской духовной академии среди близких знакомых его семьи был священник Павел Флоренский.

В 1917 г. в России произошли события, коренным образом изменившие уклад жизни миллионов людей. Не обошли они стороной и отца Иакова. В этот год состоялся его первый арест. Представители Временного правительства задержали протоиерея за отказ служить в соборе после переворота, 7–8 дней он находился под стражей, после чего был отпущен на поруки. В начале лета 1918 г. последовало следующее задержание. В этот раз большевики арестовали отца Иакова за то, что он на ектинии поминал императора Николая II. Первым местом, куда отправили будущего мученика, стала баржа, стоящая недалеко от Царицына, которую местная ЧК (так называемая «чрезвычайка») использовала как дополнительную тюрьму, затем его перевели в дом Голдобина.

«Осень 1918 г. — время расцвета деятельности царицынских чрезвычаек. Места заключения: тюрьма, гауптвахта, дома Голдобина и Амирханова были переполнены арестованными, поэтому их стали помещать на баржу, стоящую у берега речки Царицы напротив дома Голдобина. Держали заключенных в трюме без единого окна, с постеленными на пол досками, под которыми плескалась просочившаяся через обшивку баржи вода. Ни нар, ни коек не имелось, люди сидели и спали прямо на полу. На палубу выпускали только для отправления естественных надобностей, у люков постоянно стояла очередь. Иногда охрана забавлялась: прекращала выпускать людей в туалет, на просьбы отвечала площадной бранью и хохотом. Питание было организовано плохо: на день приходилась осьмушка хлеба...

Дом Голдобина, в котором отец Иаков находился в последние дни ареста, в дореволюционном Царицыне являлся чайной. Стоял он почти у устья реки Царицы. Большевики приспособили подвалы под конюшни, в лучших комнатах устроили канцелярии, а на втором этаже — арестантские помещения. Здесь тоже люди спали на полу, но даже для этого места не хватало. Дом не отапливался, люди мерзли. Расстрелы проводили во дворе или на песчаной косе на реке напротив дома. Порой устраивалась казнь как развлечение: хозяева и гости устраивались на балконе, а жертву заставляли бежать, стреляли вдогонку...»

3 июля 1919 г. Царицын захватили войска Белой армии, спустя несколько дней в город прибыл один из главных руководителей Белого движения П. Н. Врангель. В тот же день он отправился в Александро-Невский собор, где протоиерей Иаков Горохов, который был назван в газетах настоятелем собора (видимо, в это сложное время архиепископ Царицынский Дамиан (Говоров) временно переместил его в главный городской храм), совершал молебен, обращаясь после него с приветственной речью к командованию и воинам Кавказской армии.

«Как вспоминает в своих записках барон Врангель, во время молебна отец Иков и другие священники плакали, вспоминая зверства большевиков. Поздно вечером этого же дня в Царицын на поезде прибывает главнокомандующий Вооруженных Сил Юга России генерал-лейтенант Антон Иванович Деникин. На следующий день в 11.00 организуется торжественная встреча главнокомандующего… В Александро-Невском соборе проходит молебен, и снова с приветственной речью, на этот раз к Деникину, обращается протоиерей Горохов. Он перечисляет беды, которые обрушились на Царицын при большевистском правлении…»

Не удивительно, что по возвращении большевиков священника вновь арестовали. «Во время допроса Я. П. Горохов заявил: "Сейчас я подчиняюсь советской власти добровольно, вижу в ее господстве волю Божию". Под давлением обстоятельств он добавил, что за последние шесть месяцев видит изменения в лучшую сторону: отношение к религии, смертная казнь, сравнительная свобода личности.

5 марта 1920 г. следователи составили новый протокол по обвинению Я. П. Горохова в противодействии советской власти. Он не признал себя виновным и напомнил, что во время пребывания Добрармии спас от ареста нескольких красногвардейцев и коммунистов. Среди спасенных им от преследований назывались священники Племянников (Дубовка) и Благовидов. По его просьбе отменили казнь бывшего комиссара паровой мельницы коммуниста Засухина и других. Следователь Петров в тот же день составил постановление, в котором признал, что обвинение не вполне доказано, но заключает, что обвиняемый может быть заключен под стражу до окончания следствия. 8 (или 18) апреля 1920 г. принимается постановление коллегии Царицынского ГубЧК, где говорилось: "Признать священников Горохова и Ильинского виновными и подвергнуть высшей мере наказания, но, принимая во внимание чистосердечное раскаяние и изменение взглядов в пользу советской власти, освободить условно. В случае параллельного преступления привести приговор в исполнение"».

В самом начале апреля следующего года работниками Царицынского ЧК перехватывается письмо из тюрьмы от находящегося там иеромонаха Матвея (Олейника), на котором рукой отца Иакова был написан адрес: «Его Преосвященству Преосвященнейшему Анатолию, Епископу Енотаевскому». 21 апреля протоиерея Иакова Горохова арестовали в очередной раз. «Отложенный приговор возымел действие. На следующий день уполномоченный секретарь Царгубчека… предъявил священнику обвинение в продолжении контрреволюционной деятельности. Постановление отмечало, что Я. П. Горохов всячески способствовал сношению заключенных в губтюрьме иеромонаха Матвея (Олейника) и других с лицами, находящимися на свободе, в т. ч. с астраханским епископом, передавал письма, в которых содержались предупреждения об обысках, о том, что необходимо постоянно быть на страже и пр. Власти принимают меру пресечения — содержание под стражей. 23 апреля производится обыск… При обыске обнаружили переписку сидящего в тюрьме иеромонаха Матвея (Олейника)… Батюшка сообщил следователю Беленкову, что в его контактах с заключенными в тюрьме ничего серьезного не имелось, он передавал книги, пищу, белье. Однако когда ему показали письмо, подписанное его рукой, он признал, что это было сделано им».

29 апреля отца Иакова освободили под подписку о невыезде. Это был последний кратковременный отдых перед тем великим подвигом, который уготовал для него Господь. Все дальнейшие события развивались очень быстро. «20 мая 1921 г. уполномоченный секретарь Беленков составил заключительный акт с упоминанием всех обстоятельств дела, подписал этот документ начальник секретного отдела Царгубчека Н. Французов… 29 мая протокол... определил: Горохова Я. П. расстрелять. На следующий день подписывается постановление членов коллегии, утвердивших этот протокол. Спустя день составляется акт... подтвердивший, что… приговор Горохову Иакову Петровичу приведен в исполнение в ночь на 31 мая 1921 года в 2 часа ночи» (Клушин А. А., Будков И. О. Забытые судьбы. С. 726–731).

Согласно информации сайта Новомученики и Исповедники Русской Православной Церкви XX в., отец Иаков «во время гражданской войны не раз вступал в конфликты с властями, выступая против жестокостей, требуя прекратить казни и снять с городских столбов повешенных… Окончательно его судьбу решил приплывший на пароходе Калинин. На допросе он спросил о. Иакова, как он относится к советской власти. "Я приемлю советскую власть как наказание Божие", — ответил священник и был приговорен за это к расстрелу.

Шофер, отвозивший на расстрел о. Иакова и еще семерых осужденных, рассказывал, что по дороге остальные приговоренные плакали и просили батюшку помолиться за них. Он успокаивал их: "Не бойтесь смерти, вы же правду несете". После расстрела люди искали убитых, чтобы похоронить их по-человечески, но никого не нашли».

1 ноября 1981 г. протоиерей Иаков Горохов был канонизирован Русской Православной Церковью Заграницей (РПЦЗ).