Ионафан (Баранов Иван), архимандрит

Отец Ионафан (в миру Иван Баранов) родился в семье крестьян в деревне Егла Боровичского уезда Новгородской губернии.

Мать Ивана — Мария Варламовна — была женщиной глубоко верующей и чаяла увидеть сына в черных ризах. Именно по обету матери в 1867 году Иван поступил в Соловецкий монастырь. При архимандрите Феодосии он был зачислен в послушники и посвящен в стихарь. 10 августа 1880 года архимандрит Мелетий постриг Ивана в монашество с именем Ионафан, что в переводе с греческого означает «дар Божий». Вскоре за монашеским постригом последовало рукоположение во иеродиакона 7 сентября 1880 года, а 24 июня 1882 года, спустя 13 лет после прихода в монастырь — во иеромонаха. Сразу же после рукоположения отец Ионафан был назначен строителем Савватиевского скита Соловецкого монастыря. При нем в Савватиево шло активное строительство, развивалось хозяйство. Мнение настоятеля о брате Ионафане было весьма высоко: «Благонравный, смиренный и трудолюбивый на благо обители»[1].

В 1889 году молодой иеромонах Ионафан был отправлен в недавно возобновленный Трифоно-Печенгский монастырь для помощи строителю обители — игумену Никандру. Несмотря на то, что братия проживала в обители уже 3 года (указ о возрождении Трифоно-Печенгского монастыря вышел 12 марта 1886 года), сделать удалось немного: чуть подновили Сретенскую церковь, построили несколько братских корпусов и баню. Многие факторы не давали северному оплоту Православия динамично развиваться: суровые условия, сложность взаимоотношений с местной властью, отсутствие «активности, деловой хватки у печенгского настоятеля Никандра»[2].

25 августа 1890 года Святейший Синод издал указ, изменивший жизнь Печенгской обители[3]: строителем Трифоно-Печенского монастыря был утвержден молодой и энергичный иеромонах, к послушаниям «весьма способный и неутомимо ревностный»[4], отец Ионафан.

Трудным, а подчас и невозможным казалось возобновление обители, упраздненной в 1764 году, после секуляризации монастырских земель. Когда о. Ионафан в 1891 году изложил все эти трудности обер-прокурору Святейшего Синода К. П. Победоносцеву, тот резко оборвал его: «Умрите да живы будете; вам возобновление этого монастыря не нужно, а государству необходимо!»[5]. Победоносцев не бросал слов на ветер. Отец Ионафан, за почти четвертьвековое управление монастырем, 8 раз[6] посетил столицы и всякий раз его хлопоты о монастыре венчались успехом.

В первую очередь нужно было решить земельный вопрос. Монастырю решительно не хватало угодий. В 1891 году отец Ионафан отправился в столицу ходатайствовать о выделении земли. Переписка по этому вопросу шла три года, а непосредственными результатами поездки стало установление теплых отношений с Товариществом Архангельско-Мурманского пароходства. Отныне братию и богомольцев перевозили в Печенгскую обитель бесплатно, а на негабаритные грузы товарищество предоставляло скидку 30%. На обратном пути, в Архангельске, о. Ионафан встретился с вновь назначенным настоятелем Соловецкого монастыря — архимандритом Варлаамом — своим восприемником при монашеском постриге. Архимандрит «не упустил случая подогреть своего духовного сына для предстоящих ему трудов»[7]. Этими трудами стали возведение деревянной часовни в честь Рождества Христова над могилой 116 мучеников (1891), укрепление древней Сретенской церкви и пристройка к ней придела в честь Зосимы и Савватия Соловецких (1896). 

В 1894 году монастырь посетил министр финансов России С. Ю. Витте. О его встрече с о. Ионафаном сохранились заметки писателя Евгения Львова: «Пароход не успел остановиться, как показалась шлюпка, на флаге которой виднелись буквы П.М. (Печенгский монастырь). На палубу взошел настоятель отец Ионафан, плотный, среднего роста иеромонах, лет 45, с весьма умными, выразительными глазами и приятным, энергичным и добрым, но немного сконфуженным лицом. Вначале он как-то пожимался, стеснялся, подбирал полы своей простой шерстяной ряски, но министр принял его так просто, сочувственно и сердечно, что отец Ионафан словно свалил за борт камень, успокоился, стал самим собою и оказался удивительно симпатичным»[8]. В воспоминаниях современников встречаются разные, подчас противоречивые, характеристики отца Ионафана. Одни называли его «диктатор»[9], другие «патриот»[10], третьих задевало его крестьянское происхождение и они величали батюшку не иначе как «мужик-архимандрит»[11]. Но чаще в нем видели  «почтенного пастыря»[12] и даже восклицали: «Русский самородок!»[13]. Такая палитра красок выдает в отце Ионафане личность яркую, многогранную и, безусловно, неординарную.

Когда вопрос с землей благополучно разрешился, о. Ионафан стал хлопотать о строительстве каменного храма на месте древнего монастыря. Для утверждения места и поиска средств печенгский игумен совершил 2 путешествия в Санкт-Петербург: в 1896 и 1899 годах. В последний приезд о. Ионафан был представлен Императору Николаю II, который ассигновал на постройку каменного храма в обители преподобного Трифона 15000 рублей. Внимания Государя  архимандрит Ионафан удостоился дважды в течение жизни. Второй раз они встретились 28 ноября 1907 года в Царском Селе, где «более часа проходила беседа отца архимандрита и императора Николая II о Крайнем Севере и о Трифоно-Печенгском монастыре»[14].

За двадцатипятилетнее игуменство трудами и заботами отца Ионафана благоустроилось монастырское хозяйство. Через горы и болота с замечательным искусством были проложены дороги, на месте непроходимых болот и тундр появились луга и сенокосы. Келлии братии стал освящать электрический свет. Появились почта, телеграф и телефон. Вокруг монастыря выросли гостиницы, кирпичный завод, баня, кузница и многие другие нужные обители постройки.

Хозяйственная деятельность о. Ионафана служит нам примером мудрых и очень осмысленных отношений с окружающим миром. В своем служении он руководствовался тем, что мир был дан человеку, «чтобы возделывать его и хранить его» (Быт. 2,15). Все, кто бывал на Севере, знают, как хрупка северная природа и как сильно она нуждается в том, чтобы человек, пришедший в этот суровый край, хранил и оберегал ее. Знал это и отец Ионафан. Он лично 2 раза съездил в Ловозеро для обучения оленеводству, чтобы узнать, как содержать стадо олений таким образом, чтобы не вытаптывались луга. При нем стадо монастырских оленей увеличилось с 18 до 1000 голов. Архимандрит предпочел прекратить сдачу в аренду принадлежащих монастырю Айновых островов, так как арендаторы хищнически истребляли гнездящуюся на острове птицу гаагу. По распоряжению настоятеля на острове построили келлию, где проживало несколько братьев специально для охраны птиц. Все гнезда были пронумерованы и впоследствии с них даже стали собирать пух.

О деятельности отца Ионафана современники писали следующее: «Все, кому приходилось встречаться с ним, а у о. Ионафана бывали министры, адмиралы, профессора, художники, писатели, признавали в нем недюжинный организаторский талант… Трудясь над восстановлением Печенгской обители, о. Ионафан доказал всем, что наша северная окраина заслуживает серьезного внимания, находясь на границе с иностранными государствами, и что жизнь на севере для русского населения может быть налажена и упорядочена при разумном труде и умелой организации. О. Ионафан, будучи патриотом и смотря на свою работу на севере как на долг инока-христианина благоустроять "прегорчайшую" пустыню, явился на нашем Севере пионером, создавшим культурную колонию на побережье Океана… Устраивая свои дороги, о. Ионафан указал, чего не достает Северу и с чего надо начинать работу на далекой окраине… Труд и работа были стихией его. Устраивая молочное хозяйство в своей обители, он доказал, что и оно возможно на Севере… Адмирал Бирилев, познакомившись с монастырем, выразил свои впечатления так: "Если бы я имел власть, то я…признал бы прежде всего необходимым открыть Мурманскую губернию и сделал бы о. Ионафана губернатором"»[15]. 

Отец Ионафан внес большой вклад в просвещение Севера. Работала церковноприходская одноклассная школа в Баркине. По инициативе архимандрита, с помощью благотворителя Д. А. Поташинского, в 1903 году была открыта еще одна школа, в самом монастыре, у церкви Сретения. В школе обучались и проживали на полном иждивении монастыря дети окрестных жителей и колонистов: лопари, финны, корелы, мальчики и девочки. Основной предмет — Закон Божий. В первом классе изучали молитвы. Во втором – богослужение. Все дети могли свободно изъясняться по-русски и по-церковнославянски, а также владели четким каллиграфическим письмом. Помимо Закона Божьего в программе были арифметика, пение, чтение и «письменное изложение мыслей». Один из путешественников, побывавший в Трифоно-Печенгском монастыре зимой 1905 года, отозвался о школе так: «Приятно было видеть в школе отсутствие мертвящей дисциплины, требующей от детей почти неподвижного сиденья за партами, дозволяющей говорить детям только по вызову учителя. Это проявление формализма отсутствует  в монастырской школе. Дети чувствуют себя свободно и легко, они подходят к учителю, обращаются к нему за разъяснениями и снова принимаются за свою работу. Учителю не приходится командовать: "Тише... Сидите как следует... Слушайте... Держите руки на столе" ...и т. п. И дело идёт свободно, легко, без ненужных потуг. Нет рабского следования обычным дидактическим шаблонам, и в школе чувствуется легко, деланная серьезность в детях на уроках, которую заводят на своих занятиях некоторые учащие, как явление искусственное, в монастырской школе изгнана»[16].

Отец Ионафан искренне любил созданную им школу. Он лично принимал экзамены, был в курсе всех школьных дел, всегда дарил выпускникам подарки — книги.

«Исторический настоятель»[17] отошел в вечность 24 февраля 1915 года. Милостью Божьей он не увидел нового разорения кропотливо воссозданной им обители. В теплом некрологе священник В. Мелетиев писал о почившем игумене так: «Для северян образ труженика о. Ионафана, работавшего при многих неблагоприятных условиях, должен быть примером, вдохновляющим нас на общеполезную работу. Надо ли говорить, что о. Ионафан был замечательно добр и прост. Его доступность прямо располагала в пользу его. Было истинным удовольствием встретиться с ним и в беседе войти в круг интересов, которыми он жил. Постриженик знаменитой Соловецкой обители, о. Ионафан воплотил в своем лице самые светлые традиции ее. Жизнь о. Ионафана — молитвенный труд. Вечная память почившему авве. Север не забудет его»[18].

Многотрудный настоятель погребен возле Сретенской церкви. Это место было выбрано отцом Ионафаном еще при жизни. На могиле почившего игумена братия поставила деревянную оградку и крест, на котором иконописец монастыря — иеродиакон Нестор — изобразил Распятие, а печенгский летописец — Дмитрий Андреевич Онуфриев — оставил эпитафию:

Прими от нас привет прощальный,
Тебе над сенью гробовой,
Пусть этот крест святой, печальный,
Хранит в могиле твой покой.

Ты вновь для северного края
Обитель чудно основал,
Себе покоя не давая,
В трудах своих преград не знал.

Дела твои давно в скрижали
Народ навечно записал,
Тебя в сем мире почитали,
Ты славу в нем себе стяжал.

И вот к твоей могиле хладной
Не раз друзья, скорбя, придут,
Тропой утоптанной, народной,
И память вечную споют.

Быть может у Престола Славы
Себе удел ты обретешь,
О нас, оставленных тобою,
Творцу молитвы вознесешь[19].

 ____________________________________________________

[1] РГАДА. Ф. 1201. Оп. 4. Д. 869. 1884. № 27.
[2] Федоров П. В. История Трифоно-Печенгского монастыря (1886-1917 гг.). Мурманск, 1996. С. 17.
[3] ГАМО. Ф. 87. Оп. 1. Д. 18. Л. 41–43 (цит. по Федоров П. В. История Трифоно-Печенгского монастыря (1886–1917 гг.). Мурманск, 1996. С. 17).
[4] Характеристика архим. Мелетия, данная о. Ионафану (РГАДА. Ф. 1201. Оп. 4. Д. 882. 1892. № 6).
[5] Корольков Н. Ф. Трифоно-Печенгский монастырь, основанный преподобным Трифоном, просветителем лопарей, его разорение и возобновление. СПб., 1908. С. 46.
[6]Поливцев С., протоиерей. Святая обитель за полярным кругом : Преподобный Трифон Печенгский и основанный им монастырь / свящ. Серий Поливцев. Изд. 2-е, испр. и доп. М., 2010. С.143–145.
[7] Корольков Н. Ф. Указ. соч. СПб.,1908. С. 51.
[8] Там же. С. 55.
[9]  Федоров П. В. Указ соч. С. 18.
[10] Архангельские епархиальные ведомости. 1915. № 8, часть неофиц. С. 137.
[11] Пинегин Н. В. Записки полярника : [воспоминания о походах в Арктику в дореволюционное и советское время]. С. 35.
[12] Архангельские епархиальные ведомости. 1901. № 11/12, часть неофиц. С. 322.
[13] Архангельские епархиальные ведомости. 1915. № 8, часть неофиц. С. 137.
[14] Поливцев С., протоиерей. Указ. соч. С. 145.
[15]Мелетиев В., священник. Памяти архимандрита Ионафана// Архангельские епархиальные ведомости. 1915. № 8, часть неофиц. С. 138–139.
[16] Корольков Н. Ф. Указ. соч. С. 93.
[17] Поливцев С., протоиерей. Указ. соч. С. 149.
[18] Мелетиев В., священник. Указ. соч. С. 138.
[19] Цит. по: Поливцев С., протоиерей. Указ. соч. С. 109.