Диаконов Алексей Григорьевич, протоиерей

Правнук митрофорного протоиерея Алексия — доктор биологических наук, академик Владимир Васильевич Пономаренко провел большую исследовательскую работу о жизни и служении своих предков. По его подсчетам в роду отца Алексия насчитывалось двенадцать поколений священнослужителей.

Отец Алексий прослужил в Преображенском храме с. Замостья около 30 лет. За годы служения священник был отмечен многими церковными наградами. В 1911 г. он входил в состав комиссии по обретению мощей святителя Иоасафа, епископа Белгородского. Будущий новомученик святейший патриарх Тихон подарил ему свою фотографию, подписав на молитвенную память.

В 1917 г. в с. Замостье перешел сват о. Алексия протоиерей Петр Поляков, который после революционых потрясений был вынужден покинуть место своего служения в Петербурге.

«Таким образом, Замостье в первые годы советской власти получило двух крепких в вере пастырей, сумевших не только сохранить приход в Гражданскую войну, но и позаботиться о благолепии церковного здания». В 1922 г. была завершена роспись храма, «невзирая на то, что в том же году Преображенскую церковь не обошли стороной члены комиссии по изъятию церковных ценностей... Сохранились две надписи, сделанные на стенах алтаря по завершению росписи. Первая гласит: "Расписан сей Храм при настоятеле протоиерее Алексее Диаконове и его помощнике протоиерее Петре Полякове, при церковном старосте Н. Р. Солонинкине, усердием церковного совета, общины сестер Христианского делания и Боголюбивых прихожан Святого Храма сего"» (Протоиерей Алексий Диаконов из Замостья...).

В 1922 г. протоиерей Петр Поляков скончался от заражения крови. Храм был разграблен, и рядом стоящая часовня, возведенная в честь чтимой чудотворной иконы святителя Митрофана Воронежского была взорвана. По описанием правнука отца Алексия «на глазах верующих чудотворную икону святителя Митрофана Воронежского разрубили топором на три части». Священник  «успел схватить только две половинки разрубленной иконы и прижал их к груди» — пишет Владимир Васильевич Пономаренко. Пастыря тут же на месте хотели расстрелять, «но он стал молиться своему чудотворцу, и безбожники вдруг, неожиданно для всех отпустили "попа домой"». Он так и пришел к себе «с двумя половинками раненой иконы. Позже он для нее сделал рамку и спасенную икону "Мученицу" поставили в красный угол...» (Прижал к груди две половинки разрубленной иконы). Впоследствии икону отец Алексий передал своим детям. Правнук Владимир Васильевич стал хранителем этой иконы. В 70-е гг. она стала обновляться и заметно просветлел лик Митрофана Воронежского. Владимир Васильевич объехал с семейными святынями почти всю Россию, выступал на Рождественских чтениях.

Вскоре после этих событий отец Алексий был арестован властями, но через четыре месяца был освобожден. И вновь вернулся к служению в Преображенский храм, где прослужил до следующего ареста осенью 1929 г.

17 октября 1929 г. в с. Замостье состоялось заседание президиума Суджанского райисполкома, посвященное хлебозаготовкам. «Замостянский сельсовет в категоричной форме потребовал церковный совет Преображенского храма в двухдневный срок подготовить церковное здание к ссыпке хлеба "на время, до особого на то распоряжения"… Весть о том, что храм в Замостье собираются закрывать облетела село в одночасье. Люди, обеспокоенные дальнейшей судьбой церкви, священника и прихода в целом, встревожились… У храма собралось много народа».

Этот инцидент стал поводом для ареста отца Алексия, его обвинили в том, что «будучи священником замостянской церкви, имел недовольство за то, что церковь должна быть временно закрыта под ссыпку хлеба…». Нарследователь 5-го участка Льговского округа описывал события тех дней в обвинительном заключении следующим образом:

«20 октября сего года обвиняемый Диаконов в замостянской церкви служил обедню, во время которой было много молящихся. По окончании обедни он начал служить молебен, посвященный незакрытию церкви, и, читая Евангелие, внушил толпу к недопущению закрытия таковой. Присутствующие граждане пришли в волнение и 21 октября вечером с целью сбора народа без разрешения сельсовета, по инициативе обвиняемого Диаконова, был произведен набатный звон. Для вынесения протеста против закрытия церкви сошлась большая толпа народу. Диаконов начал служить вечерню внутри церкви. Прибывшие на место работники милиции пытались прекратить начавшееся было волнение. В это время из толпы стали бросать камни. Кроме того, из толпы неизвестно кем был произведен выстрел…».

Протоиерей Алексий Диаконов на допросе сообщил, что о готовящемся собрании ничего не знал. Набата никакого не было, звонили, как обычно звонят перед вечерней службой. Не знал отец Алексий и о распоряжении сельсовета засыпать церковь зерном. Но если бы и знал, то все равно "службу совершать продолжил".

"Со своей стороны в отношении временного занятия церковного помещения под хлеб я ничего не имею, — сказал священник. — При условии, чтобы в таковом не ругались, не курили, не входили в шапках и не занимали бы алтарей"» (Протоиерей Алексий Диаконов из Замостья...).

Виновным себя в предъявленном обвинении протоиерей Алексий не признал. Священник был осужден на 5 лет концлагерей.

«21 апреля 1934 года власти посчитали, что церковная община в Замостье окончательно распалась и передали часть здания храма в аренду Суджанскому Заготзерну. "С августа 1937 года храм был полностью закрыт ввиду отсутствия священнослужителя"» (Протоиерей Алексий Диаконов из Замостья...).

Отец Алексий вернулся домой из заключения через три года. «Его отпустили по состоянию здоровья, запретив до конца жизни проводить православное богослужение», — вспоминает Владимир Васильевич Пономаренко.