Вениамин (Благонравов Василий Антонович), архиепископ

Мысль монашестве зародилась у Василия еще в детстве и никогда его не оставляла. Укрепилось это желание после чудесного исцеления юноши от холеры во время холерной эпидемии в Казани 1847 года. В 1848 году Василия благословила идти в монахи проживавшая в Арзамасской Алексеевской общине известная своей прозорливостью подвижница болящая Агриппина (в схиме Антонина), с которой имел духовное общение и переписку будущий духовный отец Василия, профессор Казанской духовной академии архимандрит Антоний (Радонежский), впоследствии епископ Оренбургский. Схимонахиня Антонина и в дальнейшем помогала и молитвенно поддерживала иеромонаха Василия, в особенности после перевода архимандрита Антония из Казани в Пермь, и предсказала ему архиерейский сан. C 1851 по 1855 год отец Василий находился под духовным руководством архимандрита Серафима (Протопопова), будущего епископа Самарского.

О первых годах службы в Казанской духовной академии архиепископ Вениамин вспоминал как об очень для себя трудных: все время с шести часов утра и до полуночи, за исключением небольшого послеобеденного отдыха, было безраздельно посвящено наукам. Лекции отца Вениамина способствовали поднятию интереса к изучению истории у студентов. «Четыре значительной величины фолианта» рукописных лекций были пожертвованы архиепископом Вениамином библиотеке Казанской духовной академии в 1888 году.

В 1858 году архимандрит Вениамин стал ректором вновь открытой третьей в Сибири, после Тобольской и Иркутской, — Томской духовной семинарии. За три года его ректорства были устроены общежитие и церковь, освященная осенью 1860 года во имя святителя Иннокентия Иркутского.

В 1862 году Государь Император повелел архимандриту Вениамину быть викарием Селенгинским, первым начальником учреждаемой Забайкальской духовной миссии. «Миссионерское служение, на которое я теперь призывался промыслом Божиим, было издавна предметом моих неясных желаний. Еще в детстве с особенным интересом читал я житие Свв. Кирилла и Мефодия, просветителей славян, и Св. Стефана, просветителя зырян. Помню, как в детском уме моем родилась мысль, как бы и мне также идти обращать язычников к христианской вере, но я не видел их около себя, не знал даже, есть ли они еще где-нибудь в наше время» [1].

Необозримое поле для миссионерской деятельности представляла в то время Иркутская епархия: «Миновав списки церковные, проникните в цифру ходящих во тьме и сени смертной бурятских племен..! Прислушайтесь к пропаганде лам, вползающих в Забайкальские степи из-за границы китайской, и без противодействия легко укореняющих на русской земле буддийские заблуждения! А вот в Забайкалье крепко приютилось и гнездо раскольников, обнимающее целые волости, и раскольников, как замечают, самых упорных в своих заблуждениях!» [2].

За шесть лет служения Селенгинским викарием владыкой Вениамином были заложены прочные основы для развития миссионерской деятельности в Забайкалье. При вступлении его в заведование Забайкальской духовной миссией в ней числилось три миссионера без причетников и без станов. За шесть лет руководства миссией без пособия от казны владыкой было устроено 12 станов с церквями и домами, училище и богадельня для новокрещенных в Посольском монастыре. Доходы Посольского монастыря увеличились в пять раз, было произведено много построек, необходимых для братии и миссионеров, монастырские церкви отремонтированы и украшены, на пароходной пристани на оз. Байкал устроена часовня во имя свт. Николая Чудотворца. «На все это средства посылал Господь Бог. Сборщиков я никогда не посылал, а все необходимое люди сами давали, сами вызывались строить церкви и богадельню, сами предлагали деньги на расходы. Случалась иногда неотложная нужда в деньгах, а взять негде. И что же? Смотришь, или повестка с почты о получении денежного пакета, или является человек с предложением пожертвования» [3]. Большое значение владыка придавал заведению училищ, главной целью имевшему приготовление инородческих детей к миссионерскому служению. Во время управления епископом Вениамином Забайкальской духовной миссией было просвещено Святым Крещением в Забайкальской области 1850 человек.

18 марта 1868 года по рекомендации Московского митрополита Иннокентия (Вениаминова) епископ Вениамин был переведен на Камчатскую кафедру с поручением наблюдать за Японской духовной миссией. В 1869 году для религиозного образования народа он ввел во всех приходах епархии воскресные беседы. В 1872 году посетил Японию, где встретился с иеромонахом Николаем (Касаткиным) и благословил его на миссионерскую деятельность. При нем был учрежден Благовещенский комитет Православного миссионерского общества и открыта Благовещенская духовная семинария, переведенная из Якутска (1870). После отъезда владыки из епархии в семинарии была учреждена стипендия его имени. За время управления Камчатской епархией было присоединено к Православной Церкви 3508 человек.

31 марта 1873 года состоялось назначение епископа Вениамина на Иркутскую кафедру. За 19 лет управления им епархией было открыто 8 миссионерских станов и обращено в христианство около 40 тыс. коренных жителей.

Важным в религиозном и гражданском отношениях владыка Вениамин считал процесс обрусения инородцев (переход к оседлости, русскому быту, русскому языку), происходивший с распространением христианства при исторически сложившемся в России взгляде на вселенское Православие как на русскую веру [4]. Перемена национального быта и привычек была в глазах инородца необходимым условием без которого нельзя быть настоящим христианином («я бы крестился, да у меня нет избы, а русскому (православному) в юрте жить грех» и т. п.). Миссия не обязывала непременно к оседлому водворению новокрещенных, но старалась убеждением расположить их к этому: кочевая жизнь, отдаленность от русского населения отнимала возможность к прочному утверждению новокрещенных в христианской вере, многие из них никогда не видели храма и не имели понятия о христианском богослужении. Распространению оседлости полагал препятствие захват лучших земель кочевниками-язычниками при содействии языческого начальства. Епископ Вениамин призывал правительство покончить со льготами и преимуществами инородческого населения России, которым оно пользовалось «в обременение и обиду господствующему классу, т. е. подчинить инородцев общим законам империи», освободить православных инородцев от притеснений языческого начальства и общества, «чрез введение в личный состав инородческой администрации христианского элемента в таком числе, чтобы он был преобладающим» [5]. Владыка составил «Проект положения о последователях буддийского вероучения в Сибири» с «Объяснительной запиской», в вопросе об ограничении влияния лам не встретил официальной поддержки.

Архиепископ Вениамин много внимания уделял просветительской деятельности среди старообрядцев и сектантов, в Иркутске активизировал деятельность противораскольнической миссии, которая до него существовала только на бумаге. Он предпринимал ежегодные поездки для обозрения обширной епархии, при нем было открыто много новых приходов, построены сотни приписных храмов и молитвенных домов. 17 апреля 1875 года совершил закладку в Иркутске нового кафедрального собора, строительство которого было завершено после его смерти, в 1894 году. Владыка активно занимался улучшением содержания духовных училищ, поддержанием нравственного и материального уровня иркутского духовенства, упорядочением церковного хозяйства, заботился об учреждении приходских попечительств и о составлении капитала для обеспечения вдов и сирот духовенства, учреждал церковно-приходские библиотеки и книжные склады. 

По инициативе владыки, в целях улучшения деятельности духовной миссии среди бурят-буддистов, 6 августа 1883 года было учреждено Киренское викариатство Иркутской епархии с назначением епископа Киренского начальником Иркутской духовной миссии и настоятелем Иркутского Вознесенского монастыря.

Среди важных начинаний архиепископа Вениамина было распоряжение и подробное наставление (изд. в янв. 1884) о внебогослужебном обучении детей основам христианской веры и молитвам. По его благословению были изданы «Труды православных миссий Восточной Сибири» (Т. 1: (1862-1867). Иркутск, 1883; Т. 2: (1868-1872). Иркутск, 1884; Т. 3: (1873-1877). Иркутск, 1885; Т. 4: (1878-1883). Иркутск, 1886) — записки, отчеты и дневники миссионеров, в том числе и самого архиепископа, ранее опубликованные в различных изданиях, в основном периодических. По предложению архиерея в Иркутской духовной семинарии были введены новые предметы: преподавание монголо-бурятского языка, изучение шаманства, буддизма, медицины. В миссионерских школах епархии в 1873–1885 годах обучалось 3750 детей.

В конце июля – начале августа 1885 года в Иркутске по инициативе архиепископа Вениамина и под его председательством состоялся съезд сибирских архипастырей по миссионерским вопросам. В работе съезда приняли участие епископы Томский и Семипалатинский Владимир (Петров), Енисейский и Красноярский Исаакий (Положенский), Селенгинский Мелетий (Якимов), Киренский Макарий (Дарский), Камчатский Гурий (Буртасовский), а также Таврический (бывший Камчатский) епископ Мартиниан (Муратовский). Съезд обратился к Святейшему Синоду с предложениями учредить новые епархии в Сибири, увеличить число храмов, катехизаторских школ и др. В результате были учреждены Забайкальская (1894) с кафедрой в Чите и Омская (1895) епархии.

В 1886 году архиепископ Вениамин был вызван для присутствия в Святейшем Синоде. На заседаниях Синода им были подняты вопросы об улучшении работы противораскольнической миссии в Забайкалье, увеличении содержания для бедных причтов, открытии двух катехизаторских школ.

По отзывам современников, архиепископ Вениамин был блестящим преподавателем, умным администратором, ревностным миссионером, деятельным и разумно строгим владыкой. Пользовался большим уважением обер-прокурора Святейшего Синода К. П. Победоносцева, с которым около девяти лет состоял в переписке (подготовлена к печати самим Высокопреосвященным Вениамином и опубликована в 1913-1915 в «Иркутских епархиальных ведомостях», отдельным оттиском — в 1916, в г. Иркутске). После смерти владыки кружком лиц во главе с графом и графиней Игнатьевыми был собран капитал 9 тыс. рублей для учреждения стипендии его имени.

Скончался после непродолжительной болезни. Согласно своему желанию, был погребен в усыпальнице в нижнем этаже нового, еще не отстроенного Иркутского Казанского кафедрального собора.

______________________

[1] Автобиография... С. 622

[2] Иркутские епархиальные ведомости. 1863. № 1. С. 4

[3] Автобиография... С. 651

[4] «Буряты как шаманцы, так и причисленные теперь к ламскому идолослужению, держатся того основного убеждения, что все веры святы, потому что все даны Богом вместе с разными языками. Христианская, или как они называют, русская вера, по их мнению, есть самая лучшая из всех вер, потому что имеет писанный закон и соединена с высшею гражданскою образованностию, которая, по их понятию, есть также существенная принадлежность веры. Принять христианство, по воззрению бурята, значит сделаться русским не только по вере, но и по языку и по всей обстановке русской оседлой жизни, и крещенный бурят, как бы плохо ни говорил по-русски, непременно старается говорить по-русски, и за великое оскорбление почтет для себя, если его назовут бурятом, а не русским» (О ламском идолопоклонническом суеверии в восточной Сибири. Иркутск, 1882. С. 20).

[5] Обязанности Русского государства по обращению иноверцев и раскольников к Православной русской церкви // Жизненные вопросы православной миссии в Сибири. СПб., 1885. С. 16-17