Толгский Николай Васильевич, протоиерей, священномученик

Будущий священномученик родился в многодетной семье протоиерея Михаило-Архангельской церкви с. Дорки Василия Григорьевича Толгского и Марии Петровны (в девичестве Казанской), происходивших из семей потомственного духовенства. Известно, что у Николая были сестры — Варвара (старшая), Мария, Ольга, братья — Василий, Сергий, Александр. Сергий (старший брат) и Александр (средний) стали священниками. Впоследствии протоиерей Сергий служил в Москве, а в 1936 году добровольно последовал в ссылку вместе с семьей дочери (в г. Коканд). Средний брат о. Александр — впоследствии  настоятель храма Илии Пророка в Обыденном переулке в Москве.

Николай Толгский учился очень усердно. Он смог раскрыть свои музыкальные и литературные способности, а также дар оратора, так необходимый пастырю. По семейным воспоминаниям, он был внешне обаятельным, начитанным и интересным собеседником; он написал несколько повестей, которые читал в узком семейном кругу.

16 марта 1913 года указом Государя Николая Александровича с резолюцией митрополита Московского Макария (Невского) отец Николай был переведен из села Алтуфьево в Москву в Сергиевскую церковь, что в Пушкарях на место скончавшегося священника Василия Васильевича Рождественского. Это было очень неожиданное и почетное назначение для молодого пастыря. Вполне возможно, за него ходатайствовал настоятель соседней церкви Спасо-Преображения в Пушкарях, незадолго до того утвержденный сверхштатным членом Московской духовной консистории, протоиерей Константин Михайлович Марков, преподаватель гомилетики в Московской духовной семинарии, знавший о. Николая как талантливого ученика в годы его учебы.

Отец Николай обладал удивительным даром слова, за что близкие звали его Златоустом. Слушать его проповеди приезжали и приходили с разных концов Москвы. О. Николай занимался преподавательской деятельностью, был талантливым педагогом, создавал хоры. Помимо пастырской и духовно-просветительской деятельности о. Николай по распоряжению епархиального начальства исполнял и общественные послушания: приводил к присяге свидетелей в камере мирового судьи Сретенского участка.

Когда в Москве началась паспортизация и усугубились трудности с пропиской, были введены продовольственные карточки, о. Николай, как и другие священнослужители, был лишен гражданских прав. В 1930 и 1931 годах о. Николая не однажды вызывали в органы безопасности, но до времени свободы не лишали. Боясь потерять полноценные гражданские права и социальную поддержку государства, супруга уговаривала его снять с себя сан и перейти на преподавательскую работу, но батюшка оставался непреклонным и продолжал служить. В конце концов его супруга не выдержала испытаний, получила развод и ушла из дома. В его квартире в церковном доме произвели «уплотнение». О. Николай вынужден был переселиться в шестиметровую комнатку без удобств. Готовить пищу там было невозможно, и он ходил обедать к старшей сестре Марии Васильевне, супруге второго священника Сергиевской церкви о. Сергия Лебедева. Сын Юрий из соображений безопасности переехал жить к родственникам, с отцом виделся редко... От душевных страданий и голода у о. Николая испортилось здоровье. По свидетельству близких, всегда жизнерадостный батюшка очень погрустнел. Но ни прихожане, ни друзья никогда не слышали от него жалобы или досадливого слова, не было в нем ни следа раздражения или угрюмости. Видя его служащим, истово молящимся, устремленным к Богу, нельзя было заподозрить, что он болен и переживает большое горе. Всегда спокойный и доброжелательный, он мужественно переносил обрушившиеся на него скорби и продолжал свое подвижническое служение... Из соседних закрытых приходов в Сергиевскую церковь стали стекаться верующие. Среди монахинь закрытого Страстного монастыря о. Николай распределил обязанности по соблюдению чинности и порядка в храме. Из закрытой церкви Святителя Николая в Звонарях была принесена икона святой Анастасии Узорешительницы и чудотворная икона Божией Матери «Взыскание погибших», перед которой о. Николай вместе с о. Сергием Лебедевым регулярно служили акафисты.

В справке на арест о.Николая было указано: «Священник Толгский проводит активную работу по объединению вокруг Церкви наибольшего количества верующих, особенно молодежи, которых призывает к защите Церкви и духовенства от насилий Советской власти». Отец Николай был арестован 12 апреля 1935 года вместе с несколькими прихожанами: князем Н. Н. Мосальским, дворянками сестрами Просторовыми,  бывшим офицером В. И. Милеевым, А. С. Егоровым и А. П. Лебедевой и заключен в Бутырскую тюрьму. Летом того же года Сергиевская церковь была закрыта и разрушена.

О. Николай во время пребывания в ссылке трижды приезжал к митрополиту Кириллу (Смирнову), также сосланному в Казахстан, в г. Яны-Курган. Он всеми силами стремился вернуться к пастырскому служению и советовался по этому поводу с митрополитом Кириллом. Переписка с родными была крайне затруднена и письма просматривались, все же родные чудом получили от него несколько писем. В последнем своем письме о. Николай писал: «Только с работой плохо — негде служить, а к физической работе не гожусь. Это путешествие дало мне массу материала — пиши не хочу. Только одно плохо: жизнь уходит. Впрочем, так и надо. Слава Богу за все, что получил от Него, и за все настоящее и будущее. И за внучонка, и за вас благодарю Его. Живите дружно и больше снисходите и прощайте друг другу. Не допускайте зла. Гоните его от себя».

В июне 1937 года было инициировано дело № 723 «Об организации контреволюционного центра церковников», во главе которого якобы стоял митрополит Казанский и Свияжский Кирилл (Смирнов). В общей сложности по этому делу было арестовано 64 человека, в том числе и ссыльный священник Николай Толгский. К концу февраля 1938 года в живых не осталось никого из арестованных.