Гирский Андроник Федорович, протоиерей

Приход села Белоярского, где служил отец Андроник Гирский и проживало его семейство, состоял из самого селения и шести деревень, расположенных по речке Барнево выше и ниже его на расстоянии от одной до шести верст (деревни: Павелева, Ольховка, Бараба, Никитина, Понькина). Всего 581 дворов (военных и крестьян). Число прихожан достигало 2 445 (мужского пола) и 2577 (женского пола) православных.

С 1921 г. отец Андроник служил священником в городе Шадринске. Он был настоятелем и единственным священником Князе-Владимирской церкви. В 1898 г. бывшая прежде часовня, заложенная в 1889 г. в память 900-летия крещения Руси, была достроена (к ней была пристроена алтарная часть) и освящена в честь Святого Равноапостольного князя Владимира. Князе-Владимирская церковь была закрыта в ноябре 1932 г., когда протоиерей Андроник Гирский уже отбывал наказание в Соловецком лагере особого назначения.

Один из руководителей и идеологов обновленчества – митрополит Александр (Введенский) очень часто и много ездил по стране, оценивая плоды обновленчества в епархиях. В июле 1926 года он отправился в поездку по Уралу и пробыл там больше месяца, вот что он писал: «…Зато в Шадринске дело много хуже. Богом забытая глушь, здесь сплошная тихоновская гниль. Правда, у нас есть прекрасная церковь св. Флора и Лавра, при ней маленькая, но сплоченная община. Но царствует над здешними сердцами тихоновский архиерей (сергиевец) Стефан Знамировский…». Верность основной части Шадринского духовенства «староцерковничеству» в 1928 г. переполнили чашу терпения местной власти. Настала пора призвать к ответу «тихоновское» духовенство города Шадринска. 

20 февраля 1928 г. Великим постом уполномоченный Шадринского Окружного Отдела ОГПУ Буркин издал постановление о начале предварительного следствия в отношении четверых Шадринских священников: Писарева Павла Александровича, Буткина Александра Григорьевича, Фаворитова Павла Михайловича и Милицина Виталия Степановича. Обвинения священников сводились к тому, что «с целью наживы» вышеупомянутые священники «разослали по всему округу массовые приглашения на торжественное моление в честь мощей «Св. Симеона», совершили это моление при громадном стечении народа и духовенства <…> вызвали массовое паломничество и антисоветскую агитацию по деревням и в городе о близком конце Соввласти, о еретиках большевиках, распространили эту агитацию через кликушествующий элемент, монахов, монашек и непосредственно сами». Допрошенные в качестве подозреваемых священники заявили, что против советской власти они никогда не агитировали и никаких слухов, которые бы подрывали доверие к советской власти, не распространяли ни сами, ни через других людей. Однако 8 марта 1928 г. постановлением, утвержденным начальником Шадринского окротдела ОГПУ Мовшензоном, священникам было предъявлено обвинение по ст. 123 и ст. 58-10 Уголовного кодекса.

Затем, 13 марта 1928 г. в качестве подозреваемых были допрошены еще два священника города Шадринска Суставов Иван Павлович и Гирский Андроник Федорович. В тот же день обоим священникам было предъявлено постановление о привлечении их в качестве подозреваемых в преступлении, предусмотренном ст. 58-10 Уголовного кодекса за то, что они  «распространяли воспользовавшись громадным стечением в город 25-го сентября 1927 г. народа, — сами и через кликушествующий элемент всякие вздорные контрреволюционные слухи о скором падении Соввласти, о конце засилия большевиков и т. д.» [орфография и пунктуация сохранены]. Материал в отношении священников Суставова и Гирского было решено в отдельное производство не выделять, а вести одно следственное дело в отношении шести священнослужителей города Шадринска. 13 марта 1928 года священники Суставов и Гирский были арестованы, им было избрано мерой пресечения — содержание под стражей при арестном помещении Окротдела ОГПУ. Ни один из шести обвиняемых своей вины в предъявленном ему обвинении не признал.

Местом отбывания наказания для всех Шадринских священников был назначен Соловецкий лагерь особого назначения. Остались впечатления о времени пребывания на Соловках протоиерея Павла Фаворитова, осужденного вместе с о. Андроником: «Нигде я не встречал стольких замечательных людей, я не знал того, что узнал там. Я благодарен Богу за Соловки».

Сохранилось одно свидетельство, касающееся непосредственно о. Андроника. Его оставил священномученик протоиерей Илья Четверухин. Он отбывал наказание в Вишерском отделении Соловков одновременно с о. Андроником. Условия содержания заключенных были невыносимы, о. Илья был сильно болен и истощен непосильным трудом. Как раз в это время «за батюшку стал хлопотать протоиерей  Гирский, тоже заключенный. Он просил определить батюшку на Вишерский химический завод, и хлопоты эти увенчались успехом. Батюшка был назначен санитаром в больницу, но это была только одна из его многочисленных обязанностей. Он был и делопроизводитель, и регистратор, и еще много всяких обязанностей пришлось ему выполнять. Пришлось в продолжение почти восьми месяцев трудиться часто по шестнадцать часов в день без выходных. Но у него был отдельный кабинет с печкой, на которой он мог вскипятить воду для чая и погреться».