Голубев Петр Григорьевич, священник, священномученик

Священномученик Петр родился 12 января 1880 года в селе Коледине Подольского уезда Московской губернии в семье Гри­гория и Пелагии Голубевых. Его отец, псаломщик, служил в Тро­ицком храме в селе Коледине и умер, когда мальчику было три года. До восьми лет Петр жил в родном селе с матерью Пелагией Евграфовной, а затем был отдан в подготовительный класс Перервинского духовного училища, которое он окончил в 1894 году и как примерный учащийся был зачислен в первый класс Московской духовной семинарии без сдачи приемных экзаменов. По окончании духовной семинарии Петр был назначен в 1900 году учителем церковно-приходской школы в селе Старом Коломенского уезда[1]. В 1904 году он был рукоположен во диако­на к Покровской церкви в селе Покровском на Городне[2] и опре­делен законоучителем церковно-приходской школы, располагав­шейся в этом селе, а также земской школы в деревне Чертаново Московского уезда. С 1912 по 1914 год он был законоучителем земской школы при деревне Битцы того же уезда. В 1914 году диа­кон Петр был рукоположен во священника к Вознесенскому хра­му в селе Шебанцеве[3] Подольского уезда и в 1915 году назна­чен законоучителем в школу в этом селе. В 1925 году он был переведен в Успенскую церковь в селе Петровское-Дурнево Звенигородского уезда[4], на место своего брата, который зимой 1924 года во время гололеда упал и расшибся и уже не смог слу­жить; поселившись у одного из прихожан, он вскоре скончался.

Отец Петр совершал богослужения во все праздники и вос­кресные дни, часто служил молебны в домах прихожан и во время крестных ходов по селу. Прихожане любили священника за его приветливость и доброту: он помогал старикам, неимущим, привечал детей, всегда одаривая их какими-нибудь подарками, в особенности на Пасху. Переехав в Петровское-Дурнево, отец Петр сначала снимал комнату, так как свободного помещения здесь для священника не было, но в 1931 году он с разрешения местных властей выстроил дом. В 1935 году власти запретили ему совершать таинство Крещения, тогда отец Петр стал крестить дома, тайно. Положение священника в селе стало особенно тре­вожным с того времени, когда его племянник занял должность помощника председателя сельсовета; ходя по селу, он частенько говаривал: «Я своего дядю уберу, надо мной насмешничают».

В конце 1930-х годов сотрудники НКВД предложили предсе­дателю местного сельсовета стать у них секретным сотрудником и доносить на тех, кого они в ближайшей перспективе предполага­ли арестовать, и в частности, на священника. Председатель до­бросовестно исполнял данное ему задание, затевая с отцом Петром провокационные разговоры на антисоветские темы, но безуспешно. Впоследствии, вызванный на допрос, он лжесвиде­тельствовал, показав, будто священник ему говорил: «Трудно ве­рить теперь коммунистам из вышестоящих работников, так как все они оказываются подлецами. Борьба за власть приносит в жертву и правых и виноватых». А о выборах будто бы отец Петр сказал: «Все равно выборы пройдут односторонние; партия боль­шевиков проведет своих людей, а кого хочет выбрать народ, тот выбран не будет».

Другой лжесвидетель показал, будто священник жаловался ему, что его налогами вогнала в нищету советская власть, и говорил: «Не­ужели все это так будет продолжаться? Нет, советская власть не мо­жет долго существовать. <...> Летом 1937 года Голубев говорил мне о своем племяннике <...>, что он лезет в коммунисты. Я понял его слова так, что Голубев чужд советской власти», — заключил он.

22 марта 1938 года отец Петр был арестован. На следующий день храм был разграблен и с колокольни сброшены колокола. Вскоре по приказу председателя колхоза храм и вовсе был взор­ван; председатель обосновал необходимость его разрушения по­стройкой колхозных теплиц, для которых был нужен кирпич. Однако после взрыва на месте храма осталась лишь куча щебня, которая впоследствии была вывезена на свалку.

Некоторое время после ареста священник содержался в камере предварительного заключения при Красногорской милиции, где состоялись первые допросы.

— Признаете ли вы себя виновным в том, что систематически среди окружающего населения проводили контрреволюцион­ную агитацию против советской власти, высказывали суждения о расстрелянных врагах народа? — спросил отца Петра следова­тель.

— В предъявленном мне обвинении виновным себя не при­знаю, — ответил священник.

— Весной 1937 года вы говорили, что советская власть обобрала вас налогами, неужели так будет продолжаться, и сами себе отве­тили: нет, не может так продолжаться.

— Таких разговоров я никогда не вел, так что виновным себя в этом не признаю.

— Следствию известно, что вы систематически среди окружаю­щего населения проводите контрреволюционную агитацию, вы­сказываете сожаление о расстрелянных врагах народа.

— В предъявленном мне обвинении виновным себя не признаю.

— Что вы еще можете сказать по данному делу?

— На стороне врагов советской власти я никогда не был, поли­тическими вопросами не занимаюсь, недовольств по отношению к советской власти не высказываю, — ответил священник.

16 июля тройка НКВД приговорила отца Петра к расстрелу, и он был перевезен в Таганскую тюрьму в Москве, где за день до казни с него была снята фотография для палача. Священник Петр Голубев был расстрелян 3 августа 1938 года и погребен в безвест­ной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой. 

_____________

[1] Ныне деревня Старое Ступинского района Московской области.
[2] Ныне в черте Москвы.
[3] Ныне поселок Шебанцево городского округа Домодедово Московской области.
[4] Ныне село Петрово-Дальнее Красногорского района Московской области.

Текст: Дамаскин (Орловский), архимандрит. Священномученик Петр Голубев //
Региональный общественный фонд «Память мучеников и исповедников Русской
Православной Церкви». URL: fond.ru/userfiles/person/574/1474115345.pdf