Архангельский Михаил Прохорович, протоиерей

 Священник  Петр Ильинский в своем очерке вспоминает протоиерея Михаила:

"Нельзя забыть этого благолепного старца, со скромным лицом, с проницательными светло-голубыми глазами, в которых вместе с умом просвечивала какая-то, чуть не детская, нежность. В обществе, особенно среди сторонних ему лиц, он никогда не позволял выставлять себя на показ, или говорить о своих заслугах и достоинствах;  и все-таки его высокая благолепная фигура была почти всегда и везде предметом общего расположения к нему. То и другое вполне зависело от его внутренних духовных сил — от его недюжинного природного ума и нежного сердца, при помощи которых он до самых последних своих дней сохранил со всеми добрые отношения. Это была замечательно благородная и гуманная натура, в которой возвышенные чувства души незаметно таились под покровом необыкновенного смирения. Отличительной и вместе привлекательной чертой его характера в обращении с людьми было его обыкновение щадить самолюбие каждого, в особенности людей слабых, бесхарактерных, или приниженных невзгодами и житейскими обстоятельствами: он никогда не позволял себе укорять таковых и сразу указывать на их ошибки, но всегда старался найти для них причины, извиняющие тот, или иной поступок, и, сообразуясь с личными особенностями своего собеседника, каким-то врожденным психологическим чутьем располагал его самого к выяснению истинного своего состояния и давал всякому полезный и практически-мудрый совет. Советами и беседами покойного дорожили и одинаково интересовались и интеллигенты, и простецы, и свой духовный собрат, — и находили в них для себя вместе с удовольствием и большую пользу. И не было слышно, чтобы когда покойный кого обидел словами или поведением своим, и никто никогда на это не жаловался. Вот причина всеобщего расположения и уважения к почившему смиренному старцу- протоиерею, которого по справедливости называли мудрецом века сего. <...>

Первою и главною заботою покойного протоиерея в его многолетней пастырской деятельности был всегда его маленький уютный деревянный храм. Благолепие и безупречная чистота всегда были присущи этому храму. Всякое новое приобретение для храма радовало о. Михаила больше, чем свое собственное: пожертвует ли кто новый колокол, ризу или другую какую церковную вещь, он восторгается всей душой, а что он берег и любил свой храм более собственного имущества, видно из следующего случая. Однажды, возвращаясь откуда-то домой, о. Михаил  увидел издали над Рыбалкиным дым, он сильно волновался всю дорогу и твердил: «помилуй Бог» — храм сгорит, — лучше бы дом наш сгорел, и то много легче было-бы… Когда же он приблизился к благополучно стоящей веси и своему храму, то, взглянув на последней, осенил себя крестным знаменем и с радостью произнёс: «Слава Тебе, Господи!» Покойный любил церковное благолепие: благозвучный звон, стройное хоровое церковное пение, неспешное и осмысленное чтение и пение на клиросе. Можно себе вообразить, как восхищалась его душа, когда ему, убелённому сединами старцу отцу, на великие свои храмовые праздники приходилось торжественно служить вместе со своими сыновьями священниками праздничную службу, при которой непременно пели малыши школьники и любители взрослые, сорганизованные в стройный хорь певчих или его собственным старанием, или старанием его детей. Покойный всегда радовался, если на клиросе хоть два три мальчугана или девочки во время богослужения подпевали псаломщику; когда у них что-либо не ладилось, он сам  выходил к ним на клирос и скоро налаживал пение. Обладая звучным, приятным голосом, он служил всегда в тон, возгласы и молитвы произносил раздельно, читал внятно и не спешно. Во время богослужения покойный неленностно проповедовал Слово Божие. Он всегда отдавал предпочтение  живой устной проповеди пред печатной, при том применительно к нуждам и потребностям паствы. «Бывало, – говаривал он, начнешь читать по книге проповедь, — видишь твои слушатели как-то нехотя внимают чтению, — они слушают, да петь такого оживления и осмысленности в их взорах; а как только закрыл книгу, начал своими словами проповедь, — сразу видишь, как  электричество пробегает  по толпе и она оживилась: глаза всех устремлены на тебя, и ты живо читаешь в их взорах сознательность и умиление». Да! покойный умел благотворно воздействовать на слушателей и не без пользы оставалась его проповедь: отклик на нее мы слышали из уст далее интеллигента, который на семейном и общем обеде в день похорон протоиерея очень признательно отнесся к его проповеднической и всей вообще мудрой пастырской деятельности. Кроме богослужений и проповеди в храме, покойный благотворно действовал на прихожан и во время посещения их домов при всех радостных и горестных событиях: здесь он малодушных утешал, неразумных обличал или наставлял к жизни праведной и благочестной, людей суеверных и темных просвещал истинным светом знания. Особенно участливо и сердечно относился он к бедным и больным; последним, при своем посещении их, он нередко давал очень полезные советы к лечению болезней простыми домашними средствами, чаще же всего облегчал  их страдания своими сердечными участливыми беседами. Не раз приезжая от больного, он сильно скорбел, что в духовных семинариях не преподают медицины, которая очень нужна священнику при постоянном его соприкосновении с недужными. За свою долгую и добрую пастырскую службу покойный заслужил расположение и любовь не только своих прихожан, но и всех знавших его, а от своего духовного начальства почтен был многими наградами."

В статье праправнука А. Архангельского помещена фотография протоиерея Михаила с женой и детьми.