Лызлов Евгений Фотиевич, протоиерей

Осенью 1918 г. был мобилизован в Красную армию, где заболел брюшным тифом и оказался в палате смертников как безнадежный. Но Господь хранил будущего пастыря и даровал ему исцеление.

В некоторых источниках (Русские в Северной Америке ... С. 319 ; Белое духовенство лагеря Шляйсгайм. С. 296 ; Основание православного прихода ...) приводятся сведения о том, что после демобилизации Евгений окончил Смоленскую духовную семинарию, однако это вряд ли верно, поскольку Смоленская духовная семинария, как известно, к сентябрю 1918 г. уже была закрыта. Вероятно, он окончил краткоскрочные пастырские курсы для подготовки священнослужителей, которые действовали в Смоленске какое-то время, начиная с 1918 г.

В 1920–1930 гг. отец Евгений служил на разных приходах Смоленской и Тверской епархий. Последнее его священническое служение до Великой Отечественной войны было в г. Великие Луки. Священник неоднократно преследовался структурами советской власти, подвергался аресту и несправедливому налогообложению.

В 1937 г. переехал с семьей в г. Гжатск Смоленской обл. Получил новый паспорт, где по ошибке вместо слов «служитель культа» было написано «служащий», что позволило устроиться на гражданскую службу. Отец Евгений преподавал в Гжатске математику, работал дирижером городского оркестра и хора льнозавода. С 1938 г. работал в разных учреждениях в Ржеве. По воспоминаниям дочери священника — Нины Корен — семья жила в Ржеве по ул. Школьная (ныне ул. Алексеева) около педагогического техникума. Полная оккупация г. Ржева заставила их семью скитаться по деревням. 

Во время оккупации Смоленска немцами отец Евгений служил священником в городской кладбищенской церкви святых Гурия, Самона и Авива и окормлял военнопленных. Крестьяне отдавали ему за требы онучи и разные вещи, а священник выменивал их на продукты и на санках вез в лагерь военнопленных. Дважды избежал расстрела. В 1944 г. вместе с семьей был угнан на работы в Германию, где находился до 1945 г.

В Германии Лызловы оказались на положении «восточных рабочих», жили в баварском городке Кемптен, работали в разных местах. После прихода в Кемптен американских войск Лызловы, как и многие другие «остарбайтеры», были переведены в лагерь для перемещенных лиц. В августе 1945 г. русские беженцы в Кемптене пережили так называемую «репатриацию» в СССР или «выдачу» американской военной администрацией русских людей, не желавших возвращаться на родину, где их неминуемо ждал лагерь или расстрел. Лагерное духовенство Кемптена — отец Владимир Востоков, отец Василий Бощановский и отец Евгений Лызлов — «вело себя мужественно, не прекращало молиться в храме, где собственно и происходила выдача, а алтарь был просто разгромлен. Отец Евгений с семьей чуть было не попал в число репатриантов — его спас только документ о том, что он когда-то служил в Латвии» (Основание православного прихода Всех скорбящих радость ...).

Затем кемптенские священники служили в лагере Фюссен, а после оказались в лагере Шляйсгайм. Как вспоминала дочь отца Евгения Нина, «это было особое место: здесь проживали три митрополита, два архиепископа, 22 священника, а также десятки профессоров, инженеров, педагогов, врачей, художников, артистов и многих других. Несмотря на нищету и неустроенность, религиозная и культурно-просветительская жизнь здесь буквально кипела. Конечно, принял в ней участие и о. Евгений. Пережившие ужасы войны, ожесточенные, запуганные, ушедшие в себя русские люди тянулись к батюшке, отогревались около него сердцем» (От истоков Днепра и Волги до Филадельфии ...).

«Отец Евгений занимался настоящим душепопечением о прихожанах церкви Большого Шляйсгайма. Известен случай, когда по молитвам о. Евгения выздоровела дочь одного лагерника. В Большом Шляйсгайме историю в церковной гимназии преподавал Евгений Игнатьевич Комаревич, человек необычайной эрудиции, активный прихожанин. У него заболела дочь, буквально умирала от туберкулеза. Е. И. Комаревич просил причастить больную и помолиться о ней. После причастия Святых Христовых Таин — полагаем, за молитвы пастыря, родителей — дело пошло на поправку. Дочь Е. И. Комаревича выздоровела и жила затем в Соединенных Штатах.

Отец Евгений в Шляйсгайме был также известен тем, что не брал деньги за требы, говоря: "Как мы можем брать деньги за требы у измученных людей? У них самих ничего нет". За это его некоторые лагерные священники не понимали. Дочь батюшки, З. Е. Питерс, позднее вспоминала о лагерной жизни: "Мы жили так бедно, но своей бедности мы как бы не замечали"... 

Общественные организации лагеря Большой Шляйсгайм тепло благодарили о. Евгения за искреннее отношение к людям. Так, Объединение русских художников в своем благодарственном письме от 30 ноября 1947 г. писало отцу Евгению: "Правление приносит свою глубокую благодарность Вам, глубокоуважаемый о. Евгений, за Ваше отношение к объединению. Ваша честность, бескорыстное и поистине христианское отношение к делу характеризуют Вас как редкой души человека, какие в наши времена встречаются нечасто. Да поможет Вам Господь Бог в Ваших путях и начинаниях и даст сил и здравия Вам и Вашей уважаемой семье пережить настоящее лихолетье".

Из другой организации — Союза русских военных инвалидов Первой мировой войны — в декабре 1947 г. писали: "Глубокоуважаемый о. Евгений! Фельдмохингский отдел Союза русских военных инвалидов Первой мировой войны приносит Вам искреннюю благодарность за Ваше любезное содействие в устройстве нашего благотворительного вечера"» (Белое духовенство лагеря Шляйсгайм. С. 296, 297).

В 1949 г. отец Евгений переехал в США, ему удалось добиться выписки около 300 русских семей из лагеря Шляйсгайм. Большая часть их приехала в Филадельфию.

«Прибыв в Филадельфию, о. Евгений достаточно быстро вошел в церковную жизнь русских американцев... Уже в 1949 г. протоиерей был участником епархиального съезда Северо-Американской и Канадской епархии Русской Православной Церкви За границей (РПЦЗ) и даже избирался в ревизионную комиссию. Председателем съезда был избран архиепископ Виталий (Максименко), а товарищами председателя — протоиерей Василий Бощановский и протоиерей Михаил Польский... Съезд обсуждал доклад епископа Никона (Рклицкого) о помощи перемещенным лицам. Преосвященный указал на необходимость увеличения гарантий, посылаемых переселенцам из Европы, и отметил "очень энергичную и успешную деятельность в этом, например, протоиерея о. Евгения Лызлова в Филадельфии и игумена о. Антония в Лейквуде"» (Основание православного прихода Всех скорбящих радость ...).

В начале 1950 г. отец Евгений по благословению архиепископа Вашингтонского и Флоридского Никона (Рклицкого) принялся за организацию нового прихода во имя иконы Божьей Матери «Всех Скорбящих Радосте». 

Большими трудами создавался Всехскорбященский приход. Послевоенным эмигрантам, приехавшим из Шляйсгайма, приходилось начинать все «с нуля», уповая лишь на помощь и заступничество Божией Матери. Впоследствии отец Евгений писал: «Наш крестный и страдальческий путь русских изгнанников завершился водворением на жительство в свободной стране. В память этого события наши прихожане создали свой приход и православный храм, отдавши его под покровительство и небесное Заступничество Богоматери». Эта мысль нашла поэтическое выражение в строках священника:

«Забитые страхом,

Измучены скорбью,

В свободной стране

Мы лишь ищем покой.

Мы верим, Пречистая,

Матерь Скорбящих!

Ты защитишь нас

Державной рукой!»

Отец Евгений «трудился в храме как простой рабочий: столярничал, плотничал, убирал, много времени тратил на поиски средств. Матушка Наталия работала швеей на фабрике и шила облачения. Дочери Зоя и Ирина работали на фабрике, а ночами убирали офисы, мыли полы. Все заработки уходили на помощь новоприезжающим из Германии.

"Папа имел только бесплатную маленькую квартирку. Мама нашила все облачение для храма и духовенства, — вспоминала З. Е. Питерс, — все лучшие иконы были пожертвованы в храм нашей семьей. Весь иконостас папа построил сам, помогали ему только тогда, когда одному нельзя было справиться. Только первый ярус был построен Григорьевым, который был старостой". К сказанному необходимо добавить, что о. Евгений ничего не брал за совершение треб» (Основание православного прихода Всех скорбящих радость ...).

«Преодолевая различные болезни и недуги, о. Евгений служил в родном храме до августа 1980 г. После тяжелого паралича осенью 1980 г. проболел дома у дочери Зои. 10 августа 1982 г., на праздник Смоленской иконы Божией Матери, скончался» (Белое духовенство лагеря Шляйсгайм. С. 297). 

Отец Евгений — автор иллюстрированного сборника стихов для детей и многих других сборников стихотворений.