Каллист (Павлов Константин Егорович), архимандрит

Будущий архимандрит Каллист (в миру Павлов Константин Егорович) после окончания семинарии работал учителем в земской школе и обучал мальчиков церковному пению. Был домашним учителем детей симбирского губернатора Н. П. Долгово-Сабурова в его имении в с. Киять. За усердное исполнение учительских обязанностей он ежегодно получал от земства и министерства народного просвещения денежное вознаграждение.

31.10.1886 г. указом Симбирской Духовной Консистории определен сверхштатным псаломщиком в   Богоявленскую церковь с. Киять.

12.02.1889 г. он рукоположен во священника к Успенской церкви города Симбирска, которая находилась в детском приюте учреждения Императрицы Марии. Был награжден набедренником и скуфьей. В этом приюте о. Константин исполнял также должность законоучителя. После кончины матушки, мирская жизнь, стала тяготить отца Константина, и 18.03.1901 г. он принял монашеский постриг в Жадовской Казанско-Богородицкой пустыни[1] с наречением имени Каллист в честь мученика Каллиста Амморейского (память 6/19 марта). Новопостриженному иеромонаху доверили управление экономической деятельностью монастыря, назначив на должность казначея, а также исполнение обязанностей делопроизводителя. В 1903 г. за образцовое исполнение порученных обязанностей Святейший Синод наградил отца Каллиста наперсным крестом. 16.01.1906 г. иеромонах Каллист был утвержден в должности настоятеля Жадовской пустыни, а в мае месяце — возведен в сан архимандрита. Отец Каллист снискал заслуженный авторитет и любовь братии. С 25.05.1912 г. он, оставаясь управляющим Жадовской пустынью, одновременно, как опытный духовный наставник, исполнял обязанности благочинного женских монастырей Сызранского уезда.

О любви к нему, как к ревностному пастырю и искреннему молитвеннику, свидетельствует сохранившееся письмо от настоятельницы одного из женских монастырей игумении Арсении, которая просит, чтобы батюшка: «самолично совершил постриг послушниц ее обители, желая придать совершению сего обряда глубоко умилительный и торжественный характер, чем именно и отличается совершаемое Вами... Смиренно повергаюсь к стопам Вашим, испрашивая Вашего благословения и святых молитв, и благоговейно лобзаю Вашу благословляющую десницу. Молитвенно желаю — да продлит Господь Вашу жизнь и подкрепит Ваши душевные и телесные силы к дальнейшему служению и прохождению тернистого пути — на благо Святой Его Церкви и на пользу Вашим пасомым на много-много лет».

Все упование свое о. Каллист возлагал на предстательство Царицы Небесной. Постоянно молился пред чудотворным Ее образом Казанским и совершал с ним крестные ходы по окрестным деревням и селам.

С 12.07.1912 г. архимандрит Каллист был назначен наместником в Сызранский Вознесенский мужской монастырь, оставаясь одновременно благочинным Жадовской пустыни. В 1916 г. отец Каллист вернулся настоятелем в свою обитель, которой управлял до 1929 г.

С приходом Советской власти в 1918 г. ему удалось оставить за монастырем принадлежавший ему участок земли, который должен был перейти в ведении Ушаковского сельского земельного комитета. Монастырь без этой земли существовать не мог и должен был просто упраздниться. Жители села Ушаковки, которые были членами земельного комитета, поддержали просьбу настоятеля: «Мы, как истинно верующие христиане, и не желая посягнуть на святыню означенной пустыни, ... разрешаем братии... пользоваться земельными и луговыми угодьями так же, как пользовались и ранее... Твердо веруя в Бога и чудоявленную Божию Матерь, мы, Ушаковское общество, желаем постоять в защиту означенной пустыни, дабы не упал дух православного христианина, и будем надеяться на помощь чудотворной Казанской Богородицы».

В 1920 г. Губисполком запретил крестные ходы с чудотворной Казанской иконой Божией Матери, и формально монастырь был закрыт, но на территории обители оставалось около 20 насельников. Служба совершалась в Казанской церкви бывшего монастыря, где находился чудотворный образ иконы Божией Матери «Казанская».

Летом 1924 г. архимандрит Каллист арестован по обвинению в «недоносительстве» об организации «Союз спасения родины», целью которой была якобы борьба с властью Советов и свержение рабоче-крестьянского правительства. 8.08.1924 г. отец Каллист был приговорен к 2 годам тюремного заключения (условно), и отпущен в Жадовскую пустынь[2].

В конце 1926 г. на насельников обители поступил донос в милицию:

«С[овершенно] секретно.

Доношу, что мною при обследовании деятельности группы верующих Казанской церкви Жадовской пустыни по поручению Вашему (...) от 30-го августа 1926 года (...) негласным путем выяснено следующее.

Всего лиц (...), проживающих в бывших постройках монастыря (ныне принадлежащих Жадовскому ВИКу), 20 человек, из коих: архимандритов 2 человека (один из них настоятель), иеромонахов 6 человек, иеродиаконов 2 человека, монахов 2 человека, причем один из монахов просфорник и один в виде завед. хозяйством, и послушников 8 человек, в числе которых есть и несовершеннолетние. Занятия всех вышеупомянутых лиц, за исключением послушников, относятся к церковной службе по роду их званий. (...) Послушники же, кроме церковной службы (пения на клиросе), работают по хозяйству, имея одну лошадь, и обрабатывают на таковой около 7 десятин озимого и ярового хлеба. Источником проживания этой группы являются: означенный засев и часть поступающих в церковь доходов от сборов и т. д. Денежными суммами заведывает сам настоятель Каллист. Прямого названия монастыря уже не существует, а имеется название Казанской церкви коллектива верующих с приходами ближайших деревень Ушаковки и Новая».

В ответ губернские власти потребовали выяснить: на каком основании 20 человек монахов проживают в здании бывшего монастыря при Казанской церкви Жадовской пустыни и пользуются 7 десятинами пахотной земли; проведен ли официально через церковный Совет наем 20 человек монахов как служителей культа названной церкви; как монахи используют церковные суммы.

Вскоре за неуплату налогов у братии конфисковали лошадь, после чего им пришлось отказаться от последних 7 десятин пахотной земли. Губернский отдел ОГПУ требовал «поспешить исполнением <указания> № 15630 от 29.11.26 г. по вопросу об окончательной ликвидации Жадовского монастыря». Однако прихожане обратились в Жадовский Волисполком (ВИК) с просьбой «образовать в бывшем Жадовском монастыре приходскую церковь деревень Ушаковки и Новой Деревни со штатом: архимандрита Каллиста, двух иеромонахов, одного диакона и одного псаломщика. При этом просим оставить за нами всеми чтимую икону, здание церкви и возможное помещение под квартиры священнослужителей».

До 1929 г. пустыни осталось 5 человек братии. В июле они привезли в пустынь парализованного блаженного старца Василия из с. Копышевка. Это послужило поводом для возбуждения весной 1930 г. уголовного дела против Павлова Константина Егоровича (архимандрита Каллиста), Аристова Дамаскина Герасимовича (иеромонаха Дамаскина) и Фокина Аркадия Киреевича (монаха Аркадия[3]). Обвиняемые виновными себя не признали. Следственное дело было направлено на рассмотрение Особого Совещания при Коллегии ОГПУ.

Постановление тройки при ПП ОГПУ по Средне-Волжскому краю от 10.04.1930 г. гласило:
«Павлова Константина Егоровича — заключить в концлагерь сроком на 5 (пять) лет с заменой высылкой через ПП ОГПУ в Северный край на тот же срок с 14.03.1930 года. Аристова Дамаския Герасимовича и Фокина Аркадия Кирилловича — заключить в концлагерь сроком на 3 (три) года каждого, считая срок обоим с 15.03.1930 года».

Архимандрит Каллист, по-видимому, отбывал заключение на строительстве Беломоро-Балтийского канала, о чем сохранилось свидетельство иеромонаха Жадовской пустыни Виссариона (Бурдасова), также отбывавшего наказание в Белбалтлаге в 1932–1936 гг. Под впечатлением этой встречи иеромонах Виссарион написал стихотворение «Прощай, обитель!».

Сохранился дневник протоиерея Иоанна Серова, который писал о последних днях жизни архимандрита Каллиста, называя его старцем. В октябре 1933 г. они вместе жили в бараке для ссыльных, который находился на реке Шогле Онежского р-на Архангельской губернии. К этому времени 72-летний о. Каллист полностью ослеп, и протоиерей Иоанн до самой кончины ухаживал за своим беспомощным старцем. Когда отец Каллист узнал, что срок заключения отца Иоанна подходит к концу, он, не желая быть в тягость, сказал: «Отец Иоанн, когда вы получите из дому документы, дающие Вам право на освобождение, и когда будете отправляться в г. Онегу, закройте меня одеялом с головой, перекрестите и идите с Господом Богом». То есть отец архимандрит как бы благословлял оставить его одного на неминуемую голодную смерть. Эти слова умирающего старца пронзили сердце отца Иоанна, он упал к нему на грудь и зарыдал, как ребенок, причем сказал, призвав Господа в свидетели: «Пока Вы живы, я не уйду из барака...»

Протоиерей Иоанн до последних минут земной жизни находился с отцом Каллистом: 28 октября «суббота прошла сравнительно спокойно... В одиннадцать часов вечера старец мирно и тихо скончался. Упокой Господи, Господи, душу его с праведными. Я прочитал канон на исход души. <На следующий день> после обеда сделали отпевание приблизительно отпеванию мирских человек, насколько я мог знать на память. Втроем мы вынесли тело и похоронили на общем кладбище, опустивши тело в могилу и отслуживши литию, чем и отдали последний христианский долг почившему рабу Божию архимандриту Каллисту»

[1] Своим возникновением Жадовская Казанско-Богородицкая пустынь в начале XVII века обязана чудесному обретению иконы Казанской Божией Матери на берегу речки Самородки у села Жадовка (ныне относящегося к Барышскому р-ну Ульяновской области)

[2] Ульяновский епархиальный листок. 1924. № 2–2 (авг.–сент.). С.23

[3] Впоследствии иеромонаха