Сидоров Сергей Алексеевич, протоиерей

Во время служения в Петропавловском храме о. Сергий принимал живейшее участие в борьбе сергиевопосадского духовенства против обновленческой ереси. В этот период он часто бывал у Святейшего Патриарха Тихона, который любил и отличал его.

Во время ареста 1925–1926 года следователи добивались от о. Сергия, чтобы он признался в существовании письма к митрополиту Петру о том, что завещание Патриарха нельзя считать подлинным и чтобы выдал авторов этого письма. О. Сергий очень страдал в тюрьме, возобновились боли в позвоночнике, болели руки и ноги, так что он был переведен в больницу мест заключения где пробыл до 25 марта 1926 г., а затем снова в тюрьму. Физическое и душевное состояние о. Сергия было ужасным. Духовно помог ему также сидевший в Бутырской тюрьме епископ Николай (Добронравов), с которым у о. Сергия была очная ставка. До этого у о. Сергия было 23 допроса и всю ночь под 27 декабря он был под непрерывным допросом. Утомленный физически и нравственно о. Сергий уже был готов сдаться на требования следователя и клеветать на себя и друзей, и вот привели епископа Николая, который, увидев его, сказал: "Я требую, чтобы вы оставили в покое Сидорова. Я знаю его как нервнобольного человека". "А Вам, — обратился он к о. Сергию, я своей властью епископа запрещаю говорить что бы то ни было следователю". О. Сергий об этом потом написал в своих записках: "Если мои дети и близкие прочтут эти строки, пусть они преклонятся перед дивным ликом епископа Николая, некогда в застенках ГПУ избавившего меня от самого большого несчастья, от горя выдачи друзей врагам веры и Церкви". 12 июля 1926 г., в день апостолов Петра и Павла о.Сергий вышел из тюрьмы. В августе он вместе с семьей выехал во Владимир, который избрал местом жительства, т. к. был лишен права проживания в Москве. Перед отъездом о.Сергий пришел проститься к старцу Алексию и тот, узнав куда едет о. Сергий с грустью сказал: "Ну, поезжайте собирать кресты во Владимире".

Во время северной ссылки занимался очень тяжелой физической работой, валил лес, обтесывал бревна ит  .д., чтосовершенно было ему противопоказано. Зимой о. Сергия перевели на более легкие работы. Он очень любил Пасху, а из всех праздников Пасхи самой прекрасной была Пасха в лагерях Котласа. В лагере было много священников и им было разрешено служить в Пасхальную ночь. Весь лагерь вышел в Святую ночь из бараков на отгороженное поле. Молилось несколько сотен людей, ни свеч не было, ни молитвенников... Священники служили наизусть, и молча стояла охрана кругом, и никто не прерывал службу. О. Сергий потом говорил, что был на Пасхальных богослужениях в самых известных храмах Москвы, в Кремле, в Киевской Лавре, во многих монастырях, но нигде никогда не слышал он столь прекрасного пения, таких проникновенных молитв, как в ту лагерную Пасхальную ночь.

После ссылки жизнь о. Сергия с семьей была особенно трудной, средств не хватало, облачение было старое и ветхое. Служил о. Сергий красиво и проникновенно, проповеди его слушались с большим вниманием и были понятны крестьянам. Иногда приходилось ходить по окрестным деревням для причащения умирающих. Однажды позвали батюшку к одному умирающему. Лошадь долго везла по непролазной осенней грязи в соседнюю деревню. Когда подъехали к избе, у которой толпился народ, то даже на улице были слышны дикие, полные ужаса, вопли больного. Перекрестясь, о. Сергий вошел внутрь. Умирающий, увидев батюшку, с мольбой протянул к нему руки: "Спаси, батюшка, наступают, проклятые, хватают меня, стращают! Спаси, сил моих нет". Отец Сергий исповедовал несчастного, причастил и, взяв его за руку, начал молиться. Тот успокоился. "Отошли, — шептал он, — только по углам грозятся, но сюда не подходят. Сиди, батюшка, рядом со мной, не уходи, а то опять они меня хватать будут". Так и провел о. Сергий всю ночь, держа умирающего за руку и усердно молясь. Под утро тот спокойно умер. О действии темной силы, о ее влиянии на нравственность человека о. Сергий не раз говорил в своих беседах. О. Сергий считал, что при помощи древних магических ученийв человеческих силах призвать невидимые существа и заставить их служить себе. Но в то же время он не раз говорил, что великий грех отходить от установленных Церковью запретов и стремиться познать окружающий человека мир невидимых духов. Только к святым угодникам Божиим, только к Ангелам-хранителям нашим можем прибегать мы за помощью. А к темным, бесчисленным духам мы не должны прибегать ни в беде, ни ради стремления что-то познать, ни просто из-за любопытства. Большой это грех.

В Муроме о. Сергий оставался тесно связанным с духовной жизнью Москвы. Несколько раз в год ему удавалось тайно приезжать в Москву, где чаще всего ночевал у Сергея Владимировича Грузинова или у Лидии Дмитриевны Кожевниковой. Последний год он ездил в Малый Ярославец к о. Михаилу Шику, с которым его связывала одна цель: делать все возможное, чтобы спасти Православную Церковь. В 1930-х годах стали возникать тайные домашние церкви, т. к. храмы один за другим закрывались. О. Сергий знал, что его когда-нибудь арестуют и говорил об этом своей жене. Хотя оставалась надежда, что если тихо сидеть всвоем углу, то, авось, не заметят, не возьмут, но он не поддался этой обманчивой надежде, а решил свой путь пройти прямо, до конца. Боялся ли о. Сергий того, что ожидало его? Да. Вот что пишет его духовная дочь: "Наступал 1937 год. Начались аресты. Я сказала о. Сергию, что боюсь тюрьмы, ссылки, и ждала порицания, но о. Сергий мягко посмотрел на меня: "А как я боюсь, Вы даже не представляете! Бояться не стыдно, все мы люди слабые, а вот малодушествовать нельзя. Бог-то ведь с нами и нигде Он нас не оставит". Детей своих о. Сергий любил очень. Однажды его спросили, как он решился, имея семью, стать священником, и в случае ареста, на кого он их оставит? О. Сергий проникновенно сказал: "На Царицу Небесную! Если я погибну, то за Ее Сына. Так неужели вы допускаете мысль, что в таком случае Она оставит моих детей? Никогда! Спасет и защитит!" Через 2 месяца о. Сергия взяли и он погиб, но вера его в то, что Царица Небесная спасет и защитит его детей, оправдалась. Татьяну Петровну не тронули и дети о. Сергия выросли не в детдоме, а рядом со своей матерью, человеком самой высокой чистоты и самоотверженности.

По воспоминаниям В. С. Бобринской, дочери отца Сергия Сидорова.