Никитин Михаил Иванович, священник

Воспоминания 

К сожалению, моя бабушка умерла, и большинство людей того времени, кто мог бы оставить и передать информацию, тоже. Посему напишу, что помню сам из рассказов бабушки, отца и мамы. [Даты приводятся по старому стилю. — Ред.].

Об отце Михаиле почти нечего рассказать. Знаем, кем был. Знаем, что был свой дом в с. Шустово. Был сослан на Соловецкие острова. Сопоставляя некоторые хронологические данные и тот факт, что примерно в 1927 году были массовые репрессии против духовенства, — думаю, в этот период он и был арестован.

Никитина Марина Михайловна. В письмах мы видели, что к ней обращаются Марина и Моря. Моря — я слышал часто. Так называли ее моя бабушка и отец. Имя Мария, наверное, появилось вследствие опечатки в каких-то документах или было специально изменено из-за страха преследования. Мои мысли. Она была очень доброй и светлой души человек. Отец всегда вспоминал о ней с любовью. О том, как она относилась, как вкусно пекла пироги. Она была очень верующей, что вполне понятно. Молилась каждый день. В кладовке были спрятаны иконы. В церковь ходила каждую субботу. В основном, в Шуваловскую, ибо это старая церковь и, если не ошибаюсь, с царских времен. Соблюдала абсолютно все посты, все традиции. Она и мою бабушку к этому приучила. Не могу сказать, что моя бабушка была такой же верующей, но тоже время от времени ходила в церковь. И всегда соблюдала все посты. Пыталась и меня к этому приучить. Как о человеке, можно сказать, что Мария Михайловна была светлым душой человеком и весьма религиозной. Она прожила тяжелую жизнь сначала в гонении, потом в страхе быть арестованной, и пережила тяжелую блокаду и войну в г. Ленинграде, но не утратила веру и любовь к ближним. Тяжелая и интересная жизнь!

Итак, в 1920 году Мария Михайловна выходит замуж за Сафронова Павла Сергеевича. Семнадцатого марта 1922 года у них рождается сын Алексей или Леня (сложно понять по почерку). Шестнадцатого октября 1926 года в возрасте всего 4-х лет он умирает от дифтерии. Двадцать третьего марта 1926 года (8 апр. 1926 г. по новому стилю) рождается моя бабушка, Сафронова Маргарита Павловна. Примерно через год Сафронов предупреждает нашу семью о том, что будет арест и, скорее всего — расстрел. Предупреждает тайно. Сам или нет — нет информации. К тому времени он перешел на сторону красных. Ночью Мария Михайловна берет мою бабушку (которой год или около того), немного вещей из семейного архива и добра... и бежит в Ленинград. К кому — нет данных. То ли к брату Григорию или сестре Александре, или другим родственникам. Начинаются скитания. Нет документов, работы, денег, жилья...  как жили, как выжили — непонятно! Из рассказов бабушки — помнит, что жили и на чердаках, и в конюшне или у дальних родственников на время. Всей картины теперь не установить. Перед войной, все же получают какое-то жилье.

Начинается война. Блокада. Моей бабушке на тот момент 15 лет почти (много довоенных фото 1930-х гг.). Мария Михайловна заболела. Работала как-то, но, по рассказам бабушки, была очень плоха и едва ходила. Теперь невозможно говорить об истории, не упомянув мою бабушку Маргариту Павловну. Вся тяжесть ложится на ее плечи. Будучи ребенком, она вынуждена работать за двоих,чтоб не умереть от голода и прокормить себя с матерью (отдельная история о блокаде в воспоминаниях, в том числе письменных, моей бабушки). И все же они победили. Они выжили! За героическую оборону Ленинграда они обе были награждены медалью «За оборону Ленинграда» в 1944 году. Есть документы и награды.

Начинается послевоенное тяжелое время. Опять все ложится на плечи моей бабушки. Несмотря на то, что у Марии Михайловны было образование, ей не найти работу. «Дочь попа» и «дочь врага народа» — тяжелое клеймо советской власти преследует. Потому, до конца своих дней, Мария Михайловна смотрела за квартирой (кстати, тот дом, что был им первым определен, был разрушен в первые же дни войны прямым попаданием бомбы). Воспитывала моего отца (много послевоенных фото 1950-х гг.). Ходила в церковь. Похоронена она на Северном кладбище.

Был один странный случай. Год неизвестен или примерно 1933 г. Кто-то передал, что едет отец Михаил. Передали тайно. Почему? Ведь если его амнистировали — почему тайно и почему не остался с дочерью? Или его этапом перевозили? Мария Михайловна взяла тогда мою бабушку и побежала на вокзал. Это была их последняя встреча. Тогда же и бабушка единственный раз видела своего деда. Отец Михаил вернулся в с. Шустово, в свой дом. Там расположился сельсовет. Сердце его не выдержало увиденного и через три дня он умер. Так что похоронен он, скорее всего, в с. Шустово.

Никитина Александра Михайловна. Нет данных. Была ли она в Ленинграде? К ней ли бежали? Кто-то из родственников умер во время блокады от голода. Не она ли это была? Одни вопросы, данных нет.

Никитин Григорий Михайлович. Данных очень мало. Учился в семинарии. Участвовал в Первой мировой войне (со слов бабушки). Кем, где, когда — нет данных. В 1916 году он женится на Пелагее Иосифовне Полевой (вроде бы так, фамилию сложно прочесть, может быть, это не точно). Со слов моей мамы, был министром (или еще какая должность) путей сообщения. И вроде в Москве. Но недолго. Точно ли это... и какой год — неизвестно. Со своей супругой они пропали бесследно в один день. Тут только вопросы... Удалось ли ему бежать (эмигрировать) или еще что? Был ли он арестован (что крайне похоже на те времена)? Данных нет.

Сафронов Павел Сергеевич (муж Марии Михайловны) прошел всю Вторую мировую войну. Со слов бабушки и отца — был очень силен! Гнул подковы и ударом кулака бил быка (кстати, отец у меня был тоже неплохо силой наделен). Жил он в Колпино и изредка навещал Марию Михайловну, бабушку и отца. Вместе не жили. Мария Михайловна вроде не могла ему простить, что он был за красных. Похоронен он на Колпинском кладбище моей бабушкой (нашел в документах).

Вот вкратце история одной семьи в тяжелое время.

Андрей Дмитриевич Васильев, праправнук священника Михаила Никитина