Сахаров Петр Васильевич, священник

Священник Петр Сахаров на протяжении своего служения много трудился в области народного образования, за что неоднократно был отмечен наградами по благословению Святейшего Синода. В течение многих лет он преподавал Закон Божий бесвозмездно, «без надежды на вознаграждение». «Одоевские земские деятели... не только не намерены делать какие-либо материальные затраты на  народное образование, они не желали бы и слышать о школах, об учителях и проч. Одни из них говорят: какое дело нам землевладельцам до крестьянских школ, чтобы тратить на них земские суммы? За что мы будем платить за школы с своих земель, когда наши дети в сельских школах не обучаются, у нас гимназии и другие училища, школы нужны для крестьян, так пусть крестьяне, помимо земства, заботятся о школах на свои исключительно средства. Другие судят о деле с иной стороны: "на кой черт, говорят, мужикам грамота? С ними и теперь стало трудно ладить, когда они неграмотны, чего же ожидать, когда все мужики будут в состоянии строчить просьбы, да сочинять кляузные жалобы?"» (Степень участия одоевского земства в народном образовании. С. 82–83).

Дочери отца Петра Вера и Надежда стали учительницами. Его родственница Вера Красильникова вспоминает: «Учительниц Веру и Надежду Сахаровых тоже арестовали, сослали на каторгу. А когда они после трехлетних мытарств вернулись на родину, жить было негде. В уютном отчем доме — с высокими потолками, с изразцовой печью, перед которым был разбит цветник, а в нем установлен блестящий крутящийся шар, хозяйничали чужие люди, а на могилы родителей, которые находились прямо напротив, в ограде церковного кладбища, выливали помои…

Две сестры, Вера и Надежда, и вдруг я узнала, что имелась и третья, Анна, невероятная красавица, рано вышедшая замуж за священника из Алексинского уезда. По тому времени это считалось далеким расстоянием: от Алексина до Дубны на бричке пока доедешь… Но почему о ней никогда не говорили, не вспоминали? Стала расспрашивать бабушку Ольгу Ивановну, родственников, оказалось: мужа Аннушки арестовали еще раньше, чем ее братьев, и она, оставшись с одиннадцатью детьми, наверняка терпела лишения, но никогда не осмеливалась обратиться к своей семье, чтобы не навлечь на родных беду…» (Духовные братья).