Садовский Александр Алексеевич, священник

Отец Александр был арестован 3 сентября 1918 по предписанию ЧК местной милицией у себя дома и в тот же день отправлен в Рославль. Поводом для ареста и заведения дела послужили жалобы, направленные в адрес комиссии 25 и 26 августа председателем Приходского совета церкви с. Жарынь А. Бобковым, и заявление, поданное в ЧК советским служащим М. Мироновым 1 августа. Жалоба председателя Приходского совета от 25 августа засвидетельствована еще четырьмя подписями, в том числе диакона и псаломщика церкви с. Жарынь. Священник обвинялся в этой жалобе в том, что хотел собрать Приходское собрание с целью переизбрания Приходского совета, для чего «без ведома председателя рассылал повестки по обществам прихода». Собрание, назначенное священником на 12 июля в церковной сторожке, не состоялось, его не позволил провести явившийся туда председатель Приходского совета Бобков. Диакон А. Соловьев и псаломщик С. Семенов, находившиеся в то время в сторожке (будучи «посторонними зрителями», как сказано в жалобе), подписали жалобу в качестве свидетелей того, в чем Бобков обвинял священника.

Из материалов дела чрезвычайной следственной комиссии усматривается, что председатель Приходского совета находился с настоятелем храма о. Александром Садовским в конфликте по принципиальным вопросам управления приходом. В своей второй жалобе, от 26 августа, Бобков подробно изложил основания своего недовольства настоятелем. Он сообщал, что сразу после того, как в мае 1918 г. священник Садовский прибыл для служения в с. Жарынь, Бобков объявил ему, что он будет служить в приходе только в том случае, если приход его выберет. Священник это требование не признал законным, поскольку был назначен на место служения епархиальным архиереем, а выборное начало, утверждал он, Церковью отменено (как в действительности и было: временные правила о выборах кандидатов на места священно- и церковнослужителей, утвержденные определениями Синода № 2668 от 1–5 мая 1917 г. и № 4062 от 17–21 июня 1917 г., были отменены постановлением Патриарха и Синода 24 апреля 1918 г. на основании принятого Поместным Собором 20 апреля 1918 г. «Определения о православном приходе»). И «все время о. Александр держит себя свысока и игнорирует Приходской совет», — указывал Бобков в своей жалобе…

19 августа Бобков провел Приходское собрание. На нем он поставил вопрос об обращении к правящему епископу с просьбой «указать кандидатов на занимаемую Садовским должность», однако вопрос этот остался на собрании нерешенным. Зато по другим вопросам, в том числе по тем, которые просил разрешить священник — а более всего он просил разрешить вопрос о его жилье и обеспечении семьи хлебом, — были вынесены решения, значительно осложнявшие жизнь пастыря. Здание для причта было решено не покупать, вместо этого Приходскому совету поручили, «если достанет на это средств церковных», построить такое здание. На просьбу отца Александра найти ему какую-нибудь квартиру, пока здание для причта не будет построено, ему предложили найти себе квартиру самостоятельно, при этом квартиру, в которой священник в то время проживал, присутствовавший на собрании заведующий местным земельным отделом Ф. К. Галченков потребовал в недельный срок освободить.Вопрос «о положении причта в обеспечении жизни» собрание адресовало для решения в продовольственный отдел волисполкома. Постановлено было также закрыть псаломщическую вакансию при храме, а вопрос о приобретении пшеницы для просфор был «оставлен открытым». Рассматривало собрание и вопрос о «деньгах, требуемых о. Благочинным от церкви» (33 руб. 70 коп.), — речь шла, по-видимому, о каких-то взносах. Денег благочинному было решено не посылать. Не обошлось и без инцидента, в котором еще раз проявилось различие во взглядах председателя Приходского совета и настоятеля храма на то, как осуществляется управление приходской жизнью. В протоколе собрания этот инцидент описан так: «Местным священником о. Александром Садовским было нарушено правило открытия собрания: он, до объявления открытия председателем Приходского собрания, вышел из церкви с крестом в полном облачении и огласил собрание открытым… Председателем собрания единогласно был избран гражданин Николай Гришин, который внес предложение присутствовать свящ. о. Садовскому разоблачась, оный согласился только после долгих просьб граждан-прихожан».

На допросе в ЧК 12 сентября Бобков подтвердил свои претензии к священнику А. Садовскому. Его показания сводились к тому, что священник «назначен архиереем, но не по выбору» и что «во все время своей службы гр. Садовский не признавал церковного совета, делая все самостоятельно».

М. Миронов в своем «заявлении» в ЧК возводил на отца Александра еще более тяжкие обвинения. «29 июля с/г, в воскресение… — писал он, — по окончании Литургии священником Садовским была проведена под видом проповеди агитация против советской власти, в которой он говорил: „Граждане, ходите почаще в церковь и не слушайте тех развращенных людей, которые теперь находятся у власти и говорят вам об отделении Церкви от государства, и школы от Церкви; этим самым они хотят ввести вас в заблуждение, чтобы вы забыли Бога, а также и Церковь. Граждане! Откликнитесь на мой призыв, ходите каждый праздник в церковь, несите ваши копеечки Богу, чтобы Господь вашей лептой и нашей совместной молитвой помог нам рассеять тех развращенных людей, которые теперь засели у власти и которые получают громаднейшее жалованье, ходят в приличных костюмах и которые ради своей наживы говорят: надо ввести хлебную монополию в государстве и вот не сегодня завтра придут и отберут от вас хлеб.

Граждане, не забывайте Бога и Церковь, ибо итак повсюду междоусобицы, бьют брат брата, сын отца и отец сына; там где-то на востоке и севере день и ночь проливается кровь; идут дожди, тогда когда хлебная уборка уже две-три недели. Граждане, не ходите нарядно в церковь, не смотрите на тех развращенных людей, которые своими костюмами и хорошими ботинками соблазняют вас, ибо Богу не надо ваших нарядов, ему нужна молитва и трудовая лепта. Аминь“».

Миронов называл себя «человеком, стоящим на страже интересов угнетенных рабочих и крестьян». Написать заявление в ЧК он «счел своим личным долгом» ввиду того, что считал недопустимым «подобный факт, тогда когда мы переживаем тяжелый момент».

ЧК допросила также диакона А. Соловьева, Ф. Галченкова и Н. Гришина. Диакон А. Соловьев, являвшийся членом Приходского совета, подтвердил, что священник Садовский Приходской совет не признает. «Гр. Садовский рассылал повестки всем обществам прихода для переизбрания Приходского совета… лично говорил мне, что он абсолютно не считается с Приходским советом в лице председателя его гр. Бабкова… только недели две как отдал печать Приходского совета, в то время как председатель совета неоднократно предлагал ему, как письменно, так и устно, сдать ее», — сообщал диакон чрезвычайной комиссии.

То же показал и допрошенный Ф. Галченков, добавивший, что «со дня приезда гр. Садовский все время вел агитацию против советской власти в проповедях, говоря, что он признает за власть старшее духовенство, но никак не церковный совет и др. организации», а во время Приходского собрания «Садовский все время обращался к крестьянам, прося его защитить». Показания Галченкова полностью подтвердил Н. Гришин.

На допросе в ЧК 5 сентября 1918 г. отец Александр Садовский говорил: «Агитацией я никогда и нигде и никакой не занимался, как на собраниях, так и в частных разговорах… Вины я за собой не считаю, но личные счеты отдельных личностей здесь могут быть лишь в том случае, что председатель Приходского совета считает, что священник должен быть выборный, а не назначенный архиереем, но я был назначен архиереем, потому что выборное начало в церкви постановлением Священного Собора отменено в апреле м-це 1918 года». 

Относительно открытия Приходского собрания 19 августа он заметил, что не собирался открывать собрание без председателя Приходского совета, но когда вышел к собравшимся сразу по окончании богослужения («как был в облачении и с крестом», чтобы не задерживать собрания) с целью объявить о своих нуждах, то обнаружил, что собрание председателем Приходского совета, «объявившим задержку собрания исканием какой-то бумаги», не открыто. «Я же, предполагая, что председатель… отложил собрание, — говорил отец Александр, — предложил, согласно бумаги исполкома, в которой сказано, что собрание назначено на 6-е августа [ст. ст. — а. И.], выбрать председателя для ведения собрания, на котором бы я мог выяснить свои нужды о квартире, об обеспечении хлебом меня с семьей и сеном для скота, кто-то из собрания сказал, что просим батюшку разоблачиться, а подошедший в это время председатель Приходского совета сказал, что я, как председатель Приходского совета, должен открыть собрание, на что я, обрадовавшись, сказал: пожалуйста, открывайте собрание, а то я думал, что Вас совсем нет здесь и что собрание отложили… Потом я пошел и разоблачился и, разоблачившись, вышел из храма для присутствия на собрании».

Отметим, что позиция священника Александра Садовского в вопросе управления приходом, вызывавшая неприятие со стороны председателя Приходского совета, полностью соответствовала действовавшему тогда церковному законодательству, в отличие от позиции председателя Приходского совета. Согласно принятому Поместным Собором 20 апреля 1918 г. «Определению о православном приходе», избрание и назначение священнослужителей на приходские места должно было производиться епархиальным архиереем, на Приходском собрании, равно как и в Приходском совете, председательствовал настоятель храма, он же осуществлял руководство всей жизнью и делами прихода, обладал правом созывать чрезвычайное Приходское собрание. Бобков же вовсе не мог занимать в то время должность «председателя Приходского совета», которая после принятия «Определения о православном приходе» уже не существовала.

После ареста священника А. Садовского, как это бывало во многих подобных случаях, в ЧК поступило много ходатайств от входивших в его приход сельских обществ с просьбой его освободить. В этих прошениях местные жители уверяли комиссию, что никакой контрреволюционной деятельности арестованный священник не вел и они им вполне довольны. В деле имеются такие прошения от Скороходовского комитета бедноты (от 42-х домохозяев), Коростельского сельского общества (37 подписей), Сурковского сельского общества (32 подписи, в т. ч. председателя комитета бедноты), обоих Жарынских обществ.

Осужденный ЧК на высылку из уезда, отец Александр вынужден был искать себе другое место жительства и служения, оставлять церковную службу он не собирался. 21 сентября, согласно отосланному им извещению в ЧК, он выехал из с. Жарынь и «временно, до приискания места жительства в другом уезде или губернии, поселился в доме старушки матери, в селе Рогнедине». Это извещение он подписал как «заштатный священник». Рогнедино он тоже скоро покинул, поскольку оно находилось в Рославльском уезде, где ему жить было нельзя, и выехал в Смоленск. Какое-то время он служил священником в с. Волково-Егорье Ельнинского уезда, затем направил прошение епархиальному начальству о выдаче ему копии послужного списка для перевода в другую епархию. В конце 1918 г. он уведомил ЧК, что с 4 ноября состоит священником церкви с. Пятницкое Брянского уезда Орловской губернии (Духовенство Смоленской епархии в гонениях .... С. 169–174).