Матыщук (Матышук) Владимир Романович, священник

Священник Владимир Матыщук был широко образованным человеком. Проходя свое служение в Холмской епархии, он горячо защищал Православие от нападок католиков. Народ любил его вдохновенные проповеди. В 1907 году отец Владимир так писал о праздновании памяти святителя Николая в Межиреченском приходе: «Но напрасно трудятся латиняне: им уже не сбить с доброго пути закаленного в несчастьях и угнетениях уцелевшего православного люда... Полная церковь, чудное пение нескольких хоров — великое доказательство сознательного пробуждения народа и его любви к родной церкви. Благоговейное внимание к проповеди и реагирование на нее — залог искания народом опоры в церкви и ее священнослужителях» (9-е мая в г. Межиречье и народное самосознание. С. 409).

Разбираясь в медицине, он оказывал помощь крестьянам с. Ушаково, когда служил там настоятелем Николаевской церкви. По свидетельству Аркатовой, жительницы села, во время его настоятельства «на средства прихожан построили школу, церковь, больницу».

Для людей нынешнего века особенно ценно свидетельство отца Владимира о подвижнической жизни, сделанное им во время паломничества в Киев в ноябре 1910 года: «В пещерах же с разрешения о. наместника мы видели непокровенную руку преподобного Спиридона Просфорника, около восьмисот лет тому назад преставившегося, и рука святого совершенно не тронута временем; поистине, "не даси преподобному Твоему видети истления". Целый сонм праведников, нетленно почивающих в пещерах Киево-Печерской Лавры, будит благочестивые думы в душах верующих.

Поддаваясь впечатлению при виде святой плеяды пещерных подвижников, которым Господь "не дал видети истления", наша беспочвенная интеллигенция реагирует следующим образом. Говорят: "да, был золотой век в истории нашего монашества русского, но между этим золотым веком и современным монашеством нет генетической связи; перевелись на Руси подвижники".

Беспочвенность такого суждения обуславливается недостаточной вдумчивостью и отсутствием всякой наблюдательности, или, вернее сказать, нежеланием вдумываться и наблюдать. А нужно только отбросить предвзятость, чтобы видеть. В том же Печерском монастыре я был у исповеди у схимонаха. Грубо и просто обставлена его землянка, но зато сколько симпатичности в ее хозяине. На меня глянуло старческое лицо, светящееся неподдельной добротой: умные глаза блистали святостью, просто и сердечно было его слово духовнаго наставления, и я сказал: есть связь между "золотым веком" и современностью; этот схимник, отрекшийся отъ мира не есть ли связующее звено в непрерывной цепи подвижничества, — это один пример. В Великой Успенской церкви во время утрени я видел монаха; он стоял у аналоя в отделении для жертвенника и перелистывал какую-то большого формата книгу в старом переплете с пергаментными страницами; он был в мантии, длинные волосы спадали до пояса. Когда я увидел его лицо, то был поражен видом его; это было лицо аскета, длинное, страшно худое и темно-желтое; глубоко впавшие темные глаза светились из глубины орбит неземным блеском; я сказал тогда, нет, "не оскуде преподобный", есть связь между пещерами и современным монашеством. Конечно, как и в пресловутый золотой век не всем монашествующим Господь дал венец святости, так и в наши времена не все заслужат удела "не видети истления"» (Паломничество холмских крестьян в Киев. С. 305–306).

В оформлении биографической страницы использовались сведения, предоставленные Мариной Викторовной Стребковой, правнучкой священника Владимира Матыщука.