Барков Всеволод Николаевич, протоиерей

День ареста отца в 1933 навсегда врезался в память детям. Сын Леонид, которому на тот момент было 5 лет так запомнил эту картину: «Большая русская печь. Мы — дети на ней. А в доме суета, чужие люди, как мне казалось — страшные и злые <…> и какая-то растерянность близких. Мне даже смутно представляется кто где стоял <…> В центре — папа, красивый, темный мужчина с копной вьющихся волос, с какой-то печальной сдержанной улыбкой, как бы пытающийся успокоить, вселить надежду на скорую встречу с остающимися. Я видимо страшно закричал: «Папа, ты куда?». Он взял с печки меня на руки, как-то быстро поцеловал, видимо, уже чувствуя невроз людей, забирающих его. И только помню его слова: «Я не надолго, скоро вернусь» <…> и он пришел через 10, 5 лет».

Вернувшись из заключения отец Всеволод приложил много усилий для возрождения Спасского собора в г. Минусинске, в городе его до сих пор называют «спасителем собора».

Как вспоминает в мемуарах дочь Валерия: «с возвращением папы в г. Минусинск, жизнь вокруг храма Спасского закипела — ремонт, обновление храма, возрождение православной общины, души верующих встрепенулись, люди вдохновились — помогали, несли в храм все, что имели, лишь бы возродить к жизни Спасский собор. И вот в июле 1945 года освящен главный престол храма. Народу на освящении было очень и очень много <…>

Папочка любил, чтобы в церкви было красиво, все — и украшение и пение, и служение. Прихожанки украшали красивыми цветами белыми восковыми к пасхе, все сияло, блестело. Торжественная служба, пение и улыбающиеся радостные лица после службы. А проповеди папы! Он к ним готовился, читал много, писал коротко, о чем хотел сказать. И каждое слово, назидание, интонация — все извещало о добром, о любви друг к другу, о любви к Богу, к святым угодникам. Учил терпению, смирению, будил в каждом самые теплые, самые добрые чувства, прихожане, слушая его, плакали и каялись, и намеривались не повторять грехов» (Один из многих ...).