Гонибесов Стефан Николаевич, священник

«В наше время, скудное силами духовными, сильное превратными взглядами на церковь и все духовное, редки явления почтения людей, трудящихся на пользу церкви и обществу. Села и деревни, широко разбросанные по всей нашей епархии, с такими явлениями привлекают к себе общее внимание, пробуждая темную сельскую массу от обыденной спячки, заставляя ее ценить жизнь и деяния тех или других лиц» — такие слова предваряют описание торжества в честь двадцатипятилетия служения в священном сане отца Стефана, проходившее 7 марта 1911 в пос. Баландинском.

Это «по истине редкое и вместе знаменательное событие для сельской глуши» надолго запечатлелась в памяти многочисленных присутствующих. На торжестве отцу Стефану был преподнесен золотой наперсный крест с надписью:

«Доброму пастырю Баландинской церкви, Благочинному 18-го округа Оренб. епархии, священнику о. Стефану Николаевичу Гонибесову, труженику неутомимому, честному, правдолюбивому, миротворцу и благодетелю, от благодарных: прихожан и от духовенства, и церковных старост округа. 4 марта 1911 года».

Священник Г. Тимошевский в приветственном слове обратился к отцу Стефану:

«Такое искреннее единодушное выражение чувств не есть какая либо случайность, воздаяние за какой либо случайно совершенный подвиг, а есть результат 25-летней деятельности Вашей, воздаяние за многотрудный подвиг 25-летнего служения Вашего, есть вожделенный плод многолетнего, ревностного служения Вашего на пользу св. Церкви Христовой и всех ближних, на пользу Отечества, на пользу государственную, на благо епархиального и нашего местного и духовно-училищного духовенства, на разных поприщах служения… И если вообще всякому общественному деятелю трудно заслужить благодарность и внимательность от людей, то пастырю церкви и особенно начальствующему среди своей братии, в нынешнее печальное время, когда дух гордости, зависти и самомнения, дух неверия и противления Божественной власти — небесной и земной, дух ненависти и злобы к св. Церкви Христовой и ее скромным и смиренным служителям, обуял современное общество, пастырю, говорю, церкви при все более и более увеличивающихся требованиях к нему со всех сторон, заслужить любовь и признательность почти невозможно. Тем значит больше чести для Вас, многоуважаемый о. благочинный Стефан Николаевич, если Вы все это сумели заслужить. Как же Вы достигли таких результатов? Это можно понять, если внимательнее вникнем в подвиг Вашей жизнедеятельности, чтобы видеть в Вас образец, достойный для подражания пастырей и пасомых. Принимая во внимание несомненную помощь Божию к Вам, должно признать также, что Вы несомненно обладаете солидными умственно нравственными качествами, столь необходимыми дня всякого общественного деятеля. Ибо если среди окружного духовенства и в среде паствы Вашей, Богом и епархиальным начальством вверенных Вашему попечению и руководительству и нет упомянутой мною современной душетленной заразы, угнетающей и расслабляющей дух и энергию общественных деятелей, то ведь и другие то обстоятельства Вашей жизни не только не способствовали плодотворной Вашей общественной деятельности, но как бы даже намеренно ставили ей преграды и препятствия.

Обозревая ныне жизнь Вашу за все истекшее 25-летие, сначала остановимся воспоминанием на первой его половине. Какое это было блаженное время для Вас! Вы были юным священником в одном из лучших приходов епархии, окружены любимой семьей, любимыми и Вас любящими прихожанами, пользовались полным доверием к Вашему практическому разуму, образованию и нравственным качествам со стороны епарх. начальства и окружного духовенства, поручавших Вам многоразличные должности по духовному ведомству. Как хорошо, спокойно и беспечально шел тогда по водам житейского моря корабль Вашей жизни! Но видно вредно христианину и пастырю церкви беспечальное житие. Недолго оно и продолжалось. Едва кончилась первая половина 25-летия, как почти внезапно, на горизонте жизни Вашей появилась огромная, мрачная туча, свирепая буря взволновала Ваше житейское море и вот беда за бедой, как волна за волной, с яростью стали налегать на Ваш корабль, готовые вдребезги разбить его. Сперва безвременная, неожиданная смерть малютки, единственного сына, при том случившаяся в Ваше отсутствие, поразила Вашу душу тяжкой скорбью, а на конец этот, самый страшный в жизни русских православных священников, — страшный как девятый вал бурного моря, преждевременная кончина любезнейшей супруги Вашей Софии Васильевны, эти и другие грозные удары судьбы, потопили бы корабль Ваш в пучине морской, если бы Милосердый Господь, хранящий верных избранных своих, не сохранил и Вас от погибели. А сколько потом других бедствий и несчастий, сколько потом клеветы, осуждения, злохуления, служебных и семейных невзгод, им-же несть числа, судил Вам Господь испытать во второй половине 25-летия, известных нам и неизвестных, но об ужасных, тяжких страданиях от коих знаете только Вы, да Сердцеведец Бог! Увы! В это-то, особенно тяжкое для Вас время, Вам уже не с кем было поделиться своими горькими чувствами, некому было поведать их: того существа, с которым Вы делили радости и горе, и которое могло бы ободрять Вас, утешать и освежать ваши силы от душевного угнетения, — уже не было на свете! Какое-же потребно было долготерпение, какую надобно иметь силу пастырского духа, какое великое мужество, чтобы неизменно и твердо стоять против ударов судьбы и не пасть под их тяжестью. Вы, досточтимейший о. благочинный Стефан Николаевич, поистине можете сказать о своей жизни тоже, что некогда сказал Фараону Египетскому патриарх Иаков: «малы и несчастны дни моей жизни». И при всем том, Вы не только не пали духом, но тогда-то, и в особенности со времени определении Вас, сперва по назначению епархиального начальства, а потом и по единогласному избрании окружного духовенства, в должность благочинного, с полной яркостью стали проявляться Ваши драгоценные нравственные качества и плодотворная деятельность Ваших практических умственных способностей. Вызывают удивление: Ваше необычайное трудолюбие, кипучая, неусыпная деятельность но приходу и благочинию, труды и сердечные заботы о вечном спасении прихожан и о временном, земном их благоденствии и здравии, неутомимость в почти непрерывном круглый год совершении Богослужения, постоянное, сердечное попечение о сем св. храме, внутренняя красота и благолепие которого обратили в 1909 году особое внимание преосвященнейшего Епископа Иоакима, отеческое попечение о местном причте, усердное по возможности проповедание Слова Божия в храме и в школах, доброжелательство ко всем, сердечное сочувствие и благотворная своевременная помощь в бедах подведомственной Вам братии, справедливое, начальственное благовнимание к труженикам-служителям и церковным старостам, приветливость в обращении со всеми и хлебосольство, при исполнении бесчисленных других обязанностей семейных, домашних и хозяйственных,—вот это все и многое другое, о чем мне недостает времени и сил говорить, и привлекло к Вам, многоуважаемый о. благочинный, и доверие, и любовь, и уважение и благодарную признательность как паствы Вашей, так и окружного духовенства, и ясно мы видим, что не случайно ныне сподобил Вас Господь сугубой чести и все душевно радуемся, что среди угнетающего Вас житейского мрака, ныне, по милости Божией и Архипастырской, воссиял для Вас сей нареченный, многознаменательный и святой день. Да послужит же он для Вас отрадой, утешением и счастливым незабвенным воспоминанием по гроб Вашей жизни!.. <…>

В ответ на все приветствия отец Стефан, «растроганный теплыми и благодарными к нему выражениями всего духовенства и прихожан сказал следующее:

"Сердечно благодарю Вас, досточтимые мои сослуживцы и любезные мои прихожане за Ваш многоценный, блестящий красотою св. крест, дар мне по поводу исполнившегося 25-летия моей службы в сем храме. Недостойно я его принимаю, ибо если что я сделал за этот период времени — то сделал по-своему долгу и совести. Напрасно Вы, братие, приписываете мне совершенства и качества, чуждые мне. Я немощен семь и прошу только об одном — о святых Ваших молитвах, которые бы подкрепили мои уже слабые силы. Велик сан священства, но и велика ответственность за него. Трудно служение священника, взятое само по себе, не легко его жизненное положение, и чрезвычайно тяжко оно, когда священнослужителя постигает великое горе вдовства, тем более вдовства раннего, да еще при наличности малолетних детей. В таком несчастий священническое служение становится подвигом в подлинном смысле этого слова. От вдовца требуется усиленная борьба для сохранения чистоты и целомудрия и в этой напряженной борьбе особая предусмотрительность в поведении, так как люди подозрительны и, в злорадном желании найти в ближнем что-либо дурное, к вдовцу священнику подозрительны вдвойне. Вот мой крест, который я несу уже слишком 10 лет.

Настоящий вещественный крест я принимаю с благодарностью и, полагаю, на нем Распятый поможет мне в терпении и святости нести жизненный крест. Еще раз прошу всех Вас принять от меня благодарность за дар и всем земно кланяюсь".

Из храма продолжение торжества было перенесено в дом юбиляра, где после молебствия и произнесения многолетия виновнику торжества и его семье, была предложена всем скромная трапеза, в которой во главе с о. Стефаном Николаевичем приняли участие до 80 лиц — духовенства и почетных прихожан.

За столом было произнесено много тостов, речей н прочитаны были многочисленные письменные поздравления. Юбиляр кратко отвечал на все приветствия» (Духовное торжество в поселке Баландинском ...).