Солнцев Константин Филиппович, священник

«Хороший хозяин, добрый семьянин и примерный пастырь; он отличался весьма твердым, — железным характером, находчивостью тонкого ума и чрезвычайной добротой сердца; жизнь вел постоянно регулярную, трезвую и необыкновенно трудолюбивую. Он был любящим и вместе строгим отцом; детей воспитывал в послушании и в страхе Божием. В домашнем обиходе — во всем вел строгий порядок, за всем наблюдал лично, памятуя слова апостола: если кто своего дома не умеет править, то как о церкви Божией прилежать возможет. Бывало у него все присмотрено, всему указано свое место и время, все у него записано: и приход с расходом по хозяйству, и состояние погоды, и выдающиеся события в приходе, как-то: пожар, засуха, неурожай, гроза, градобитие, особенный случай чьей-либо смерти и т. д. Встанет бывало летом в 4 часа и косит траву вместе с рабочими, — сам молотит хлеб на гумне, или сеет на поле и притом так умело, проворно, что просто удивляться надо. В восемь часов утра выпьет два стакана чаю с одним баранком и вновь за работу до обеда; в 12 часов, смотря на своего батюшку шли на обед и его прихожане, услышав на церковной колокольне 12 ударов в колокол, кои производил всегда или сам покойный, или-же ученики сельской школы. За обедом, кроме нескольких ложек горячей пищи и маленького ломтика черствого хлеба, не ел больше ничего. Бывало удивляешься — чем только сыт человек и где берет силы для неустанных и тяжелых трудов от зари до зари? За ужином в 9 ч. вечера то же кушанье и в том же количестве. Накануне совершения литургии, как бы он ни устал за работой, никогда не ужинал. Со дня смерти своей жены в 1872 г. он, кроме строгого поста в среду и пятницу, постился также и в понедельник. Кроме работ по хозяйству, покойный о. Константин отлично знал мастерства: столярное, переплетное, малярное, умел отлично врыть гонтом крыши, золотить, прекрасно и быстро писать полууставом, рисовать и накладывать стекла. Оконные рамы в обоих храмах все почти сделаны им на подобие продолговатого креста и наложены разноцветными стеклами — синими, желтыми и красными. Накладывал стеклом окна и для прихожан. Хорошо умел поправлять стенные часы, почему в его комнате их находилось всегда более десятка и все они после поправки, заводились. Он справлял и замки, лудил самовары, спаивал медную посуду и т. п. В церквах, чуть не на каждой иконе, вешал хорошие занавеси, а к лампадам — стеклянный, хрустальный привески. Многих выучил отлично трезвонить в 3 больших и 4 малых колокола. К заказным службам всегда сам без сторожа, звонил и трезвонил на 3 лада, а в дни коронации и восшествия Государя на престол — сам трезвонил по нескольку раз в день ладов на десять…

Он собственными своими руками, еще задолго до своей смерти, заготовил для себя гроб, раскрасил его и росписал. Одним словом — покойный ни одной минуты не провел без дела. Поистине, он не ел хлеба в туне, но в труде и подвиге, ночь и день делая. При своей нестяжательности, он неминуемо должен бы нуждаться в самом даже необходимом, но на самом деле этого не было, так как он вел жизнь самую скромную во всех отношениях и почти все делал своими руками: сам городил изгороди, пахал землю, с работником рубил сараи, дрова в лесу и т. п…

Заботливый пастырь научал и других трудолюбию и всему полезному… Примечая особое призвание и особую способность в ученике, он давал средства развить и усовершенствовать эти способности. Так, напр. одного, В. Гренкова, научил столярному и слесарному ремеслу и он в настоящее время уже 10-й год состоит хорошим машинистом при лесопильном заводе Полякова другого, Тихона Евл , обучил малярной и кровельной работе. Иные-же из его учеников на столько успели в знании закона Божия, грамоты и церковного устава, что легко исполняют должность псаломщика и управляют хорами певчих на двух клиросах (Псальмов, Егор и Арефа Кажекины, В. Д. Комягин) и даже пишут сочинения. Один из таких воспитанников Псальмов написал на погребение любимого своего учителя и духовного отца речь и стихотворение — эпитафию, которая будет написана им на доске полууставом и прибита в могильному памятнику покойного. Хор певчих, устроенный покойным, существует до ныне и улучшается. Кроме того, покойный ввел всеобщее народное пение при богослужении в церкви и на дому у прихожан. В царские дни покойный любил устраивать замечательный иллюминации в саду, расставляя тут и флаги с надписями, портреты царской семьи и разукрашенные вензили; превосходно иллюминировал церковь под Пасху со вне и внутри, везде по селу под Пасху зажигались его самоделковые фонари с разноцветными стеклами, а также и бумажные…

При скудных средствах содержания, достойный труженник сумел, при помощи Божией, поддержать существование двух деревянных храмов, самолично ремонтируя их, покрывая и окрашивая крыши, внешние стены, а внутри окрашивая — куполы, стены и полы, снабжая храмы утварью и св. иконами...

Ходя по приходу с молебнами, или нарочито посещая дома своих прихожан, покойный с участием входил в нравственный быт семьи, примирял враждующих в семье, особенно свекровь с невестками, утешал скорбящих, вразумлял непокорных, особенно лиц, преданных пьянству и сквернословов, коих не только вразумлял словами, но и штрафовал деньгами на заседаниях приходского попечительства. Словом, вносил мир и радость в каждую семью. Затем, по просьбе хозяина, садился за стол, но ничего не кушал и не пил. За то рекой лилась его задушевная, назидательная беседа. И с какой любовью, а часто и с трепетом присутствующие слушали дорогого батюшку. В дни именин многих из своих пасомых, особенно хороших по поведению, певчих и благотворителей храма, он, с самоделковой — раскрашенной палкой в руке, с епитрахилью за пазухой, пешком, без причетника, являлся неожиданно утром в дом именинника, служил молебен его ангелу и при этом обыкновенно дарил образок или картинку в рамке за стеклом — своего рукоделия. Затем, выпив два стакана чаю с одним баранком, он благословлял именинника и спешно удалялся, так как засиживаться нигде не имел привычки, да и не имел для этого времени. Нечего говорить, что именинник бывал в восторге от посещения батюшки, был рад ему, как ангелу небесному. Нарочито посещал больных, и на дому всем помогал советами и врачебными средствами даром, имея у себя для того собственную домашнюю аптечку…

Поставляя самою главною целью своей жизни — долг пастырства, он всеми силами души старался достойно ходить высокого звания — священника, зорко стоять на страже словесного стада Христова, право править слово Его истины; старался со страхом и трепетом служить Богу во спасение свое и вверенных его попечению духовных чад…

"Чада моя духовные и чада по плоти возлюбленные! Любите Господа Бога паче всего и благо угождайте Ему; храните верность и повиновение Царю - Помазаннику Божию; соблюдайте непоколебимо святую православную веру; приносите усердные молитвы хвалы и благодарения Богу Творцу, Спасителю и Промыслителю и имейте мир и любовь между собою; благотворите меньшей братии Христовой — сирым и убогим; помните последняя ваша: смерть, суд, царство небесное и ад или геенну огненную"» — наставлял отец Константин свою паству в духовном завещании, прочитанном в день погребения (Священник Константин Филиппович Солнцев … № 21. С. 1019–1025 ; № 22. С. 1081–1087).