Гневушев Федор Васильевич, протоиерей

В 1884 поступил на службу в с. Цильна. Там отца Феодора встретил ветхий храм, в котором «не оставалось ничего, что могло бы украшать его». И местоположение храма было крайне неудобным: «весной река Цильна сильно разливалась и затопляла его. Тогда сообщение с ним сопряжено было с большими затруднениями, и он поневоле, хотя с великою скорбью на сердце, забывался и служителями, и обитателями селения, пока весенние воды не входили в свои берега». Храм требовалось перенести и обновить. Но «народ равнодушно смотрел и молчал… Молчал и пастырь… Не решался возвысить свой голос перед паствой, видя в ней неподготовленность к такому великому христианскому делу». Потому как население Русской Цильны страдало недугом пьянства, что негативно сказывалось на их достатке. В религиозно-нравственном отношении наблюдалась «холодность к храму Божию, некоторая распущенность нравов и вереница пороков, неизбежно следующих за недугом пьянства».

В первых числах января 1885 отец Феодор, «заботясь об улучшении храма Божия, предложил прихожанам с. Русской Цильны, при общем их собрании, перенести храм и капитально обновить его и получил упорно отрицательный ответ: „наши деды молились в этом храме, и мы будем молиться в нем; они переносили неудобства, и мы будем переносить их". Такой ответ был не неожиданным для пастыря; услышав его, он выразил только сожаление, а в душе своей решил идти, хотя и медленно, к довершению благого дела, раз намеченного. С этой целью он, вооружившись терпением, начал обходить дома своих прихожан и, убеждая их словом Божиим и примерами из житий святых, незаметно посеял в сердцах их любовь к храму Божию и жестокосердие превратил в мягкосердие» (Освящение храма в с. Русской Цильне ... № 9, отд. неофиц. С. 208–209).

С 9-го июня 1886 начал проводить внебогослужебные собеседования и «вел их всегда после утрени в тех видах, чтобы приучить народ ходить к утреннему богослужению, на которое вообще в его приходе мало являлось крестьян; каждое собеседование свое начинал тотчас после первого часа и всегда сначала воспроизводил содержание сказанного на предыдущем собеседовании для связи с вновь предлагаемым; в собеседованиях своих священник Гневушев говорил о самых первых начатках христианского поведения и благочестия; большею частью он объяснял своим прихожанам то, что народ исполнял машинально и с чем знаком с детства, но без ясного понимания; так он объяснял, почему мы называемся христианами и при том православными, чем мы отличаемся от магометан, окружающих село Цильну, как нужно слагать персты для крестного знамения, что значит благословение священническое и что воспоминаем мы на праздниках во время богослужения. Народ, сначала собиравшейся в малом количестве на утреню, вследствие бесед священника стал собираться в большом количестве и более сознательно относиться к тем действиям, которые он совершал прежде по привычке машинально» (Симбирские епархиальные ведомости. 1886. № 5. С. 115–116).

Отец Феодор «вел свои чтения и собеседования неопустительно в течении целого года и нередко в один и тот же день делал два чтения, одно утреннее и одно вечернее, так что всех чтений и собеседований, записанных в его журнале по числам с кратким указанием их содержания, в 1886 году было 77» (Симбирские епархиальные ведомости. 1887. № 7/8. С. 146–147). В 1887 — до 113 вне богослужебных собеседований и чтений.

Этот ревностный пастырский труд и забота приносили свои плоды. В том числе в 1889 был полностью разобран старый храм и начались работы по постройке нового трех-престольного храма. В 1901 году все работы были закончены. 8.2.1902 состоялось освящение храма.

«Братие, — обратился отец Феодор к присутствующим, — Бог никогда не забудет нас за жертвы наши на сооружение и украшение храма Божия, св. Церковь всегда будет молиться за нас в сем храме, пока он будет стоять на этом месте. Живы мы — Церковь молится за здравие наше; умрем — она будет молиться за упокоение наших душ. Наши имена позабудутся нашим потомством, могилы наши сравняются с землей, не только тело наше, но и кости обратятся в землю и в прах, не забудет нас одна только Церковь: она будет возносить свои святые молитвы за нас и просить Бога об упокоении наших душ» (Освящение храма в с. Русской Цильне ... № 9, отд. неофиц. С. 214).

В день освящения храма прихожане, «движимые любовью и уважением к своему пастырю», выразили свою признательность поднесением иконы Спасителя. «Пред всеми нами стоит сей великолепный храм, как свидетель твоих трудов — звучали слова благодарности прихожан, — не в далеком расстоянии от него — другой храм, школа, и каждый праздник льются твои высоконравственные, понятные и красноречивые поучения и собеседования, которые глубоко ложатся в наши души, затрагивают своим содержанием наши слабые стороны, заставляют нас иногда серьезно призадумываться над своею жизнью и стыдиться за свои поступки и дела. А отеческие беседы, растворенные любовью, простотой и задушевностью, который ты ведешь летом с нами где-нибудь на завалинке, положительно уносят нас в иной мир. В своих беседах ты часто горюешь нелицемерно за наши семейные скорби и радуешься нашими радостями. То незлобие, та справедливость, та честность и то бескорыстие, которые ты проявляешь всегда в своих делах по отношению к нам, заставляют нас, добрый пастырь, выразить свою признательность».

После этого к чествованию пастыря присоединились чуваши дер. Шаймурзино, лежащей в 5 верстах от с. Цильна. Они преподнесли отцу Феодору икону Святителя Николая. Священник, поступивши в с. Цильна, обратил серьезное внимание на чуваш, у которых не было ни школы, ни церкви, и они находились под влиянием мусульман. «Многие уже вынесли иконы из своих домов, сняли кресты...». По словам отца Феодора они «составляли больное место его сердца». Первоочередное желание пастыря было открытие церковной школы в деревне. «Но доброму делу всегда большие препятствия... Так было и здесь. Чуваши, конечно, не без подстрекательства со стороны мусульман, всячески противились устройству среди них школы. Было ясно, что необходимо изменить древне-существующий порядок, по которому все деревенские власти избирались только из татар, а не из чуваш или русских, что и удалось 'ему достигнуть … После этого безмолвно утихла партия противников школы, и в 1889 году была открыта школа грамоты. Явилось много желающих учиться...».

«В 1893 г. было построено прекрасное здание для школы грамоты; в 1899 г. сделан в нем пристрой для алтаря, и таким образом исполнилось другое всегдашнее желание пастыря — иметь в д. Шаймурзиной не просто школу, а церковь-школу; освящение ее состоялось 8 февраля 1899 года. Проходило время... Чуваши завели в своих домах иконы, в воскресные и праздничные дни стали и усердно посещать храм Божий и неуклонно исполнять христианский долг исповеди, причастия; в жизни их исчезли следы мусульманского влияния, и многое языческое, заменилось христианским. Для достижения сего пастырем положено немало самоотверженного труда и старания, перенесено много горестей и печалей и испытано немало зла. Ни суровость зимы, ни зной лета, ни трудности пути — ничто не удерживало его от исполнения своего пастырского долга — посещать отдаленную весь Шаймурзино, вверенную самим промыслом Божиим его попечению, — посещать для назидания, научения и проповедания слова Божия» (Освящение храма в с. Русской Цильне ... № 10, отд. неофиц. С. 239–243).

С 1915 протоиерей Феодор служил в Буинском соборе, где в 1929 был арестован и осужден на 5 лет концлагерей.