Станковский Семен Васильевич, священник

«Еще в семинарии, по словам товарища покойного, он заслужил репутацию твердого, решительного, самостоятельного человека. Таковым же он вступил в общественную жизнь, таковым оставался в ней до самой смерти. Никто и ничто не могло удержать его от намеченного предприятия, от задуманного намерения, если с тем и другим связана была польза, церковная ли, общественная или семейная. Постоянный труд был, можно сказать, его жизнью и ни родные, ни знакомые, часто застававшие его с топором в руках, с пилою, с шилом, с иголкою, за швейною машиною, не могли отклонить его от работы, ни постоянная болезнь его в груди не могла ослабить его энергии к труду. А предприятия его были широкие, намерения обширные, стремления далекие, труды многосложные, опытность поразительная, соображения быстрые, рассчитанность математически точная и верная. Правда все эти свойства его практического ума более всего проявлялись, так сказать, в хозяйственной сфере, и покойный по преимуществу был хозяйственным практиком; но и вне хозяйства, он всегда высказывался недюжинным человеком. Хозяйство же, и в обширных размерах, стянуло к себе, так сказать, все силы его ума потому, что если не по врожденной склонности, то по приобретенной, вследствие тяжелого сиротского положения еще почти с детства, любви к физическому труду, который делился между разнообразными мастерствами, подвижная натура покойного, хотя и слабая физически, не могла сидеть спокойно, сложа руки. Но более всего большое семейство покойного и желание доставить своим детям довольство и спокойствие заставляли его трудиться сверх сил, продолжать начатое, доканчивать незаконченное и начинать по неотложному требованию текущих обстоятельств новое, и все это даже во время болезни. А мастерства его были действительно разнообразны до удивления: он был и столяр, и экипажный мастер, и плотник, и механик, но по преимуществу агроном. Полевое хозяйство у него велось в обширных размерах, и особенно в 70-х годах, когда он держал на аренде до 300 десятин земли, с хутором на участке. Но ни поразительная опытность, ни примерное трудолюбие, ни непрерывные труды, ни безграничное желание покойного, словом ничто не помогло составить и оставить обеспечение семейству, после смерти отца его. Вернее же всего то, что постоянные и непосильные труды, с пренебрежением здоровья и болезни, ускорили эту смерть. Неурожаи одного из 70-х годов, когда посев был в большом размере сильно и на всегда подорвал благосостояние покойного, что прежний запас средств, если только он был, должен был пойти на покрытие расходов по посеву, и покойный после того, не держал уже на аренде большого участка земли. Мало того: у него вследствие неурожая, накопись долгов не одна тысяча. Занимался он и после посевом, так как для него, как и для многих священников, посев служил главным жизненным ресурсом; но занимался в ограниченном размере и все доходы с него без остатка шли на удовлетворение текущих нужд семейства. А численность семейства, особенно по числу его, не совсем то гармонически звучит в ушах: было 13 человек детей, да еще два шурина, на содержание которых он уделял немалую часть из своего состояния. … И лета покойного, и неустроенное, и желание отца устроить судьбу своих детей, или, по крайней мере, обеспечить их, словом многое еще требовало жизни дорогого существа; но никто и ничто не могли отделить от него неумолимой смерти, преждевременно восторжествовавшей над неустаревшей еще жизнью, нужною для многих—многих! Мир праху твоему, любезный брат, честный служитель долгу, неутомимый труженик!» (Некролог. С. С. 84–87).

Скончались отец Симеон и матушка Елена в с. Анна и были похоронены за алтарем храма. «В 30-е годы XX века, после закрытия и осквернения храма, кладбище сравняли с землей... могильные плиты пошли на хознужды. Памятнику с могилы матушки Елены, благодаря его необыкновенной форме, по-видимому не нашли применения, и прикопали его там же на кладбище. Позже он был обнаружен и установлен за алтарем храма» (Жемчужина Воронежского края ... С. 120).

В составлении биографической статьи использованы сведения, присланные Инной Вячеславовной Волгиной.