Понятовский Александр Федорович, священник

«Умер он 52 лет, т. е. в такую пору, когда многие пользуются избытком сил душевных и телесных... Но как Господу угодно было рано пресечь эту жизнь, так Ему же, Премудрому Промыслителю, благоугодно было, чтобы и вся эта жизнь, в земном своем продолжении, была выдающаяся...

Обстоятельства, ее отличившие, были — те страдания и скорби, которыми вел Господь покойнаго по пути земного странствия… Будучи в училище, он подвергается уже несчастию), имевшему для него печальныя последствия на всю его жизнь: в один из своих приездов к родителям на каникулы он был почти на смерть ушиблен лошадью... Никто из родных не надеялся на его выздоровление и продолжение его жизни. Милостью Божию, он, однако, оправился и встал с одра болезни; по это событие так не осталось без влияния на здоровье почившаго. В 1865 году он оканчиваетъ курс духовной семинарии, женится и начинает период самостоятельной жизни: сначала поступает священником в село Аѳанасьевское, Коротоякскаго уезда, здесь пробыл год и переходит на то же место в село Студеный Лог, Бобровскаго уезда. Это сельцо маленькое и глухое, но для покойного оно было местом радостей его семейной и пастырской жизни; здесь Господь благословил его супружеским счастьем и потомством из 5 сыновей; а духовная паства оказалась доброю почвою, которая жаждала семени Слова Божия и с благодарностью принимала его от новаго пастыря, заявившаго себя ревностным сеятелем этого слова. При таких условиях, покойный светло смотрел на свою будущность. Но Господу угодно было послать ему тяжкое испытание: после 10-летнего семейнаго счастья, о. Александр лишается подруги, а семья — дорогой заботливой матери... Совершилось это в 1877 году. На попечении покойнаго осталось 4-ро сирот мальчиков, из которых старшему было 10 лет, а самому младшему 4 года. Много хлопот, забот и печалей относительно их он должен был понести! Одному — их нужно было воспитать и обучить! Пришла пора воспитания их в учебном заведении. Про отправлении их сюда, после тех, или других каникул, он сам заменял им мать в сборах и приготовлениях их к отезду: чинил и проверял их белье, собирал обувь и одежду и весь реестр нужных им вещей. Дети, один за другим, оставляли свой дом и отца и поступали в учебное заведение, — и пришло то время, когда покойный остался один во всем доме! Тяжелая обстановка жизни, но понять ее вполне может тот, кто сам ее испытал! Покойный безропотно терпел и не старался чем либо облегчить горечь своей жизни, — напротив, он более и более сосредоточивался в самом себе, в своем духе... В этой сосредоточенности он веровал и молился, и приготовился покориться всем Путям Божиим; эта же сосредоточенность была отличительною чертою всей его дальнейшей жизни. В Студенном Логу он жил до 1884 году. В этом году Господь призвал его на новые труды и заботы. В селе Анне, того же уезда, умер священник о. Симеон Станковский, муж сестры покойнаго.

В видах облегчения участи осиротелаго семейства, оставшагося после смерти этого священника, покойный, как родственник, переводится на его место. И вот, после своей семьи оставшись одиноким, он снова становится членом семьи, которая состоит из матери и 8 сирот, еще не достигших, по возрасту и обстоятельствам, самостоятельнаго положения! Теперь он должен давать кусок хлеба и средства к жизни, с присоединением своих сирот — 13 человекам! Все, что он мог сделать относительно семьи зятя, он сделал; исполнил свой долг с самоотвержением. Кроме того, до самой смерти, он не оставлял своими заботами и любовью означенное семейство: это выражалось в том, что давал ему, в его нуждах, материальныя средства. Три года он прожил в Анне, в 1887 году перешел в слободу Макашевку. Сюда он поступил с значительно ослабевшим уже здоровьем — от понесенных трудов, забот и скорбей. Внешняя обстановка жизни в этом селе не могла подкрепить его здоровья. Жил он одиноким в простой избе, которую у прихожанина снимал под квартиру. Эта квартира не была приспособлена — не только в определенным гигиеническим условиям, по даже к нормальным условиям обыкновеннаго человеческаго жилища: она была сыра, холодна и мала. Лучших квартир здесь не имелось. Пищевое его продовольствие было в руках простой хохлушки — жены его хозяина-квартиросодержателя.

В 1889 г. он неосторожно искупался в реке Хопре; и скоро появились симптомы губительной болезни — чахотки легких. Выражались они в сильном кашле, затруднительном дыхании и по временам кровотечении из горла. Покойный сознавал свое положение, но не падал духом, и не оставлял своего пастырскаго служения Церкви, не смотря на трудности, с которыми он совершал это служение. В Июне месяце настоящаго года, когда почивший почувствовал себя худо, он пособоровался, вызвал для последняго с ним свидания сына-священника и стал ждать своего смертнаго часа. Его силы заметно таяла. 29 Августа покойный ходил хотя и с помощию других. Весь этот день он провел обычным порядком, как и прежде. Прошла ночь. Он помолился Богу и лег спать... В 4 часа утра, в день его Ангела, нашли его мертвым, имеющим позу спящаго на боку...

Как пастырь, покойный оставил память о себе своим духовным чадам, неленостным проповедыванием Слова Божия, своею благотворительностью и примерным образом жизни! Всем памятно его слово, понятное, строгое и живое! Благотворил он всегда и всем, наипаче присным-милостию к ближним — хотел и себе заслужить милость Божию, по заповеди Евангельской: блаженны милостивии, яко тии помиловани будут…

Нравственно-чистый образ его жизни всем был известен. Покойный был усердным совершителем Богослужения, с соблюдением, по возможности, всех требований церковнаго устава. Любил он благолепие Церкви и ее Богослужения. Многим была известна его любовь к церновному пению, но которой он сам участвовал в домашних репетициях певчих, руководил ими, — и часто жертвовал собственныя средства на их вознаграждение.

Все эти его качества, слава Богу, нашли себе должную оценку у его духовных чад, которыя пролили непритворныя слезы у его гроба!» (Некролог ...).