Русский Алексей Григорьевич, священник

Из некролога: «26 апреля, в три часа ночи, после продолжительной и тяжкой болезни (чахотки) скончался заштатный священник Христорождественской церкви г. Шацка о. Алексий Григорьевич Русский. Покойный, сын умершего псаломщика села Русского Моршанкого уезда, родился в 1863 году. Еще в раннем детстве лишился своего отца и остался на попечении бедной матери-вдовы. Первоначальное образование получил во 2-м Тамбовском духовном училище, а среднее — в Тамбовской духовной семинарии, где и окончил полный курс учения в 1886 году со званием студента семинарии. Большая часть службы А. Г. тесно связана с Шацким духовным училищем, куда сразу же по окончании курса он определен был преосвященным епископом Виталием в должность учителя пения с совмещением этой должности с должностью надзирателя училища. Впрочем, последнюю он нес только до сентября 1889 г. В июле 1890 г. А. Г. определен был в должность эконома училища, которую вместе с должностью учителя пения и проходил до самого выхода своего из училища. Вместе с должностью учителя пения А. Г. состоял еше и регентом училищного хора. Покойный был большой знаток и любитель пения и за шестилетнее служение свое в училище поставил училищный хор на очень большую высоту. Но украшением хора, по всей справедливости, был сам А. Г., обладавший очень приятным и симпатичным голосом (баритоном) и большим искусством в пении. Между товарищами и сослуживцами, а равно и между учениками училища покойный пользовался большой любовью. Этим он обязан был, без сомнения, своему в высшей степени прекрасному характеру. Скромность, простота в обращении, доступность для каждого, доступность для каждого, неподкупная честность и нелицемерная справедливость — вот отличительные качества покойного. В начале 1892 г. по причине нездоровья А. Г. оставил службу в духовном училище и тогда же был определен во священника к Христорождественской г. Шацка церкви. И на новом месте служения благодаря тем же качествам души А. Г. пользовался среди прихожан своих всеобщей любовью и уважением.

Кроме прямых священнических обязанностей, А. Г., несмотря на слабость физических сил своих, нес и многие другие должности. За время служения своего в священном сане он состоял законоучителем местной церковно-приходской школы. С конца 1893 г. состоял членом ревизионной комиссии по Шацкому духовному училищу, а с конца 1894 г. членом Шацкого отделения Епархиального училищного совета. С восстановлением в 1894 г. в г. Шацке самостоятельного благочинничческого округа, о. Алексей Григорьевич Преосвященным епископом Александром был определен исполняющим обязанности благочинного церквей г. Шацка, эту должность и проходил до апреля 1896 г., когда ввиду совершенно расстроенного здоровья был уволен от указаной должности согласно прошению. Несколько недель спустя о. А. Г. совсем сложил с себя и обязанности приходского священника, думая исключительно заняться поправкой здоровья. Но поправиться уже не суждено было. Силы его день ото дня слабели все более и более. Перед праздником св. Пасхи состояние здоровья настолько ухудшилось, что он не мог уже и подниматься без посторонней помощи... Умер о. Алексей Григорьевич истинно-христианской кончиной: в конце страстной седмицы он был причащен Святых Таин, а несколько ранее над ним было совершено таинство елеосвящения.

Отпевание о. Алексея было совершено в Христорождественской церкви. На отпевание (во главе с настоятелем градского собора протоиереем С. Добровым) вышло почти все духовенство градского округа. Были некоторые священники и из окрестных сел. Храм буквально был переполнен молящимися. За неименением мета в храме множество народа стояло около храма. Как литургию, так и чин отпевания пел хор певчих духовного училища. Стройное и умилительное пение последних произвело на молящихся глубокое впечатление. По прочтении последнего Евангелия и положенной после него молитвы была произнесена священником духовного училища Д. А–вым [Дмитрием Алмазовым. — Ред.] речь... Перед пением стихиры "Приидите, последние целование дадим, братие, умершему..." священник Николаевской церкви о. А. Соколов в немногих, но в высшей степени прочувствованных вспомнил покойного в бытность его еще учеником училища, указал, что и в то время отличительными чертами его была кротость и смирение — качества, так ярко украшавшие душу почившего и во всю последующю жизнь. После совершения отпевания гроб был вынесен из храма на руках священнослужителей и печальная процессия, сопровождаемая звоном во всех церквах, направилась к градскому кладбищу. Отдать последний долг почившему, как бывшему наставнику и воспитателю, вышли ученики духовному училища. Они встретили погребальное шествие на Большой улице, напротив Казанской церкви, и в присутствии их совершена была здесь запоукойная лития. Погребен о. Алексей на Успенском градском кладбище около алтаря, с правой стороны».

Из речи, произнесенной священником Дмитрием Алмазовым на отпевании священника Алексея Григорьевича Русского: «Краток твой жизненный путь! И одиннадцать лет не прошло еще с тех прор, как ты с успехом закончил свое образование в духовной школе, выступил на путь служения церкви и обществу. Но и на этом пути успел оставить ты много доброго, светлого, поучительного... Вот мы видим тебя прежде всего в духовной школе наставником и воспитателем юного поколения, готовящегося впоследствии служить в святой церкви. Здесь, в духовной школе, впервые суждено было тебе проявить свои высокие духовные дарования. Своим кротким и смиренным обхождением, своим незлобием, знанием и пониманием детского сердца, своим снисходительным и отеческим отношением к неизбежным слабостям и недостаткам "малых сих", а главное — своей любовью к ним ты привлек к себе детские сердца. Юным, но впечатлительным сердцем, детской, но нежной и на все доброе отзывчивой душой, дети скоро поняли добрую дуту твою, поняли и достойно оценили любовь и уважение, полное и искреннее доверие — вот, что было ответом со стороны детей на твои отечески добрые к ним отношения. А это не есть ли высшая и ничем не заменимая награда всякому честному и добросовестному труженику на ниве просвещения и образования народа? Такой же характер любви и истинно-товарищеского доверия и уважения носили и отношения твои к товарищам и сослуживцам по школе. И добрыя благородная душа твоя и среди последних нашла себе должную оценку... Припоминается мне то время, когда ты, вынужденный расстроенным здоровьем, оставлял наше училище. С какой душевной болью, с каким искренним сожалением отнеслись тогда мы, твои сослуживцы, к выходу твоему из училища. Утешением для нас служило только то, что, оставляя училище, ты не покидал нашего города и, следовательно, добрые отношения, установившиеся между училищем и тобой, не порвутся...

После выхода из училища ты становишься пастырем словесных отец. И в этом высоком и многотрудном служении ты оставил о себе добрую память. И здесь высокие дарования души твоей, твое бескорыстное служение и твоя готовность посильно служить всем и каждому снискали тебе среди пасомых твоих всеобщую любовь и уважение. За последнее время пастырской службы своей, вынуждаемый болезненным состоянием, ты нередко поручал мне исполнение священнических обязанностей своих на приходе. И тут-то пришлось мне убедиться, как велики любовь и уважение, которыми пользовался ты среди пасомых своих. Сколько вздохов, сколько всевозможных сердечных благопожеланий тебе, доброму болеющему пастырю, было произнесено в моем присутствии и покрытыми сединами, и молодыми, только что вступающими в жизнь, юношами! Видели мы тебя, почивший отец, за последние годы служения твоего святой церкви поставленных волей епархиального начальства и во главе градского духовенства. И эту нелегкую многортрудную и ответственную обязанность, несмотря на слабость сил, ты нес с честью, достойной лучшей похвалы. Быть может, предчувствуя роковой исход своей болезни, ты как бы спешил за малое время сделать как можно больше доброго, протягивая руку помощи каждому, имеющему до тебя надобность».