Алонзов Матвей Максимович, протоиерей

Матвей Максимович родился в начале XIX столетия в Пензенской губернии Краснослободского уезда, в с. Пурдошки, где отец его Максим Иванов был пономарем. Занимая невысокую и бедную должность, Максим Иванович, пользуясь от природы крепким здоровьем, своим трудом добывал насущное пропитание для своего семейства: сеял хлеб, гнал смолу, имел мельницу, потому был причетник небедный. Максим Иванович был постоянно занят работой, мать была болезненной женщиной — ей было не до сына, и «Матвей рос не только без всяких правил воспитания, но почти и без надзора, до десятилетнего возраста. Вследствие этого само собой подвергался он многоразличным бедам и приключениям, свойственным этому возрасту: "Однажды, — он говорил, — совершенно было утонул — только уж Бог спас". Наконец отец, видя беспризорность сына, решил брать его везде с собой, чтобы иметь над ним надзор. И вот десятилетний Мотя со своим отцом, как говорится, в огонь и в воду: ночует с ним в поле, часто под проливным дождем, под свистом бури, под раскатами грома, весь мокрый, дрожа и, от страха трепеща всем телом, прижимается к груди могучего отца своего. Зимой едет в поле за сеном и в лес за дровами; претерпевши мороз и вьюгу, бедный ребенок намокнет, озябнет. "Ничего, — говорит отец, — здоровее будешь"… Так, под надзором рабочего отца, воспитание Моти было не лучше, если только не хуже. Столь суровое и неправильное воспитание вредно влияло на его умственное развитие и особенно на физическое здоровье. Его молодая натура не закалилась в борьбе со стихиями, а сильно подалась от них; с того времени, говорил он, чувствовал слабость груди и до конца жизни выносил грудной катар» (Некролог)

Матвей Максимович поступил в Пензенское духовное училище как сын причетника немногосемейного и притом состоятельного. Деньги в семье были, но на проживание Моти отец давал мало, говорил: «Как мало? Мы дома все в целый год столько не израсходуем, а ты один там столько проживаешь». И бедный Мотя терпел голод и холод, домой ходил пешком — от Пензы до родного села было 200 верст – приходил изнуренный, босой и полунагой. «Так он бедствовал по милости отца в продолжение всего училищного курса, но ученик он был даровитый, и шел в первых. При переходе в семинарию он лишился матери, и вместо нее в дом заступила бабушка (мать отца): "Женщина, — говорил он, — умная и добрая; бывало, возьмет у отца целковый и тихонько даст или пришлет мне… " Однажды бабушка как-то говорит отцу: "Максим! Давай возьмем Мотю из ученья, он уже годится в дьячки, у нас же в селе теперь дьячка нет — похлопочи"… "Не трог его учиться", - тот, однако, отвечает; а тогда так, говорит ему мать: "Так не мучь парня, не жалей давать ему на содержание, ты смотри, как там он колотится, или ты бедный? "... Эта речь глубоко подействовала на отца, и быт Матвея Максимовича в семинарии улучшился настолько, по крайне мере, что он не стал нуждаться» (Некролог)

В 1826 году, после окончания семинарии, Матвей Максимович с утверждения епископа Иринея [Нестеровича] определен был учителем в Петровское духовное училище. «Жизнь холостая, на свободе, при достаточных по тому времени средствах, была для него временем отдыха; он поправился здоровьем, и запасся силами для дальнейшей многотрудной своей жизни. В 1833-м году он женился на дочери одного управляющего господским имением, и в том же году первым Саратовским Преосвященным Моисеем [Богдановым-Платоновым-Антиповым] рукоположен был во священника к Петровской Николаевской церкви с оставлением за ним должности учителя. Благосостояние его, при двух должностях, улучшилось, он построил себе дом и жизнь его потекла тихо и мирно. Прихожане и все городское общество полюбили его, как кроткого и доброго священника, дворяне интересовались иметь его у себя домашним учителем.

В 1836 году по воле Преосвященного Иакова [Вечеркова] Матвей Максимович был перемещен в Кузнецкий Покровский монастырь на вакансию священника. В том же году указом Саратов. дух. консистории предоставлено ему заведывание делами благочиния, благочинного протоиерея Диаконова, за частыми отлучками последнего по делам миссии; в том же году определен присутствующим в Кузнецком духовном правлении, и вскоре – законоучителем в приходском училище. Будучи от природы безответен и трудолюбив, он покорился воле начальства и принял на себя эти должности, требующие немало трудов, но никакого вознаграждения за труды недающие, выполнял их с редким усердием и умением…

Прожил он так. образом в г. Кузнецке лет 10, а всего на должности более 20-ти; товарищи и младшие его получали уж кто скуфьи, кто камилавки; но наш смиренный труженик не имел, и не искал себе ни платы за труды, ни наград. Но Господь Бог, испытав его терпение, призрел, наконец, на смирение раба своего. Светское начальство благодарило его за полезные труды по училищу. Пресвященный Афанасий [Дроздов], умевший ценить таланты, из дел духов. правления и отчетов благочиннических лично усмотрев терпеливый труд и достойный талант Матвея Максимовича, при первой открывшейся вакансии, в 1848 году 1-го октября, посвящает его в сан штатного протоиерея в знакомый ему город Петровск» (Некролог)

Авторитет протоиерея, первоприсутствующего в Петровском духовном правлении, благочинного, смотрителя в духовном училище — он имел сильную власть и большое влияние на духовенство целого края. Но иго его власти для духовенства было благо и бремя его влияния было легко. К нему шли за советом, «шли к нему не только представительные лица кружного духовенства, но и низший притч, вдовы и сироты; никто не получал отказа, все пользовались его советом. Но не одно благоразумие вело каждого к нему: его тихий нрав, приветливая речь, простое отношение, чуждое всякой официальности, манили к нему» (Заметка)

Труд и молитва были предметом его жизни. "Ни в чем не нахожу я, — он говаривал, — истинного удовольствия и чистой радости, как только когда усердно молюсь". Но много может молитва… С помощью ее, при своем высоком уме, с всецелою преданностью делу, Матв. Максимович доблестно проходил все возложенные на него должности, при всей их сложности и многотрудности» (Некролог)

В 1852 году умирает «горячо-любимая супруга; проживши немало лет, они не имели детей. Умирающая супруга поручила ему воспитать двоюродную ее племянницу. Исполнив поручение супруги, он выдал свою воспитанницу замуж за диакона Петровской Троицкой церкви, которого принял жить к себе в дом. Эта почтенная чета и составляла семью… [Матвея Максимовича]; они до конца жизни его покоили в отношении дома и хозяйства, и честно похоронили его» (Некролог)