Щеголев Андрей Семенович, протоиерей

Протоиерей Андрей Семенович Щеголев родился в селе Лугани, Мещовского уезда, Калужской губернии 16 октября 1829 года, во Св. крещении наречен Андреем (в честь св. Андрея Критского) 17 октября.

Небогатые, но благочестивые родители его были: пономарь с. Лугани Семен Петрович Щеголев, сын священника, а мать — Наталья Михайловна, дочь дьячка. Жизнь они проводили благочестиво-труженическую; в этом же духе воспитывали они и своих троих детей. Андрей был тих, кроток, набожен, любил бывать в храме Божием, где под руководством своего почтенного родителя учился чтению и пению на клиросе. Отличительными чертами его характера были: послушливость и вежливость, что и сохранилось на всю жизнь.

Первые уроки грамоты он получил от отца своего, а 11-ти лет он поступил в Мещовское духовное училище, где по наукам и поведению был первым учеником. Окончив курс в училище с хорошим аттестатом, он был переведен в Калужскую духовную семинарию, где также учился хорошо. Курс он окончил в 1852 г. студентом семинарии первого разряда с отличным аттестатом.
В продолжении четырех лет, по окончании наук в духовной семинарии, Андрей Семенович Щеголев был у разных лиц в городе Калуге домашним учителем и 3 мая 1856 года вступил в брак с дочерью священника города Перемышля Мариею Николаевной Синицыной, а 15 июля того же года епископом Калужским и Боровским Григорием (Миткевичем) рукоположен в священника к храму Успения Пресвятой Богородицы села Ильинского, Перемышльского уезда, где он жил и священнодействовал до 17 января 1869 года. Здесь он жил и трудился во славу Божию до самоотвержения, не щадя себя и не жалея сил на труды пастырские. Служение его было неспешное, любил проповедовать в храме Божием; все требы исполнял с любовию, за труды со своих прихожан и в особенности за личный труд брал, что ему давали, без всяких претензий.

Притч в селе Ильинском состоял из священника (отца Андрея), о. диакона и дьячка, последний был в хорошем отношении с батюшкой, но отец диакон негодовал; ему не нравилось долгое служение отца Андрея, говорение в храме проповедей и более всего бескорыстие его. Он никогда почти (кроме самых больших праздников) не служил с батюшкой, роптал, к чему склонял и прихожан, но они очень любили и уважали батюшку и слов его не слушали. Одним словом, жизнь о. Андрея в селе Ильинском была для него тяжела, а тут еще, чрез три года супружеской жизни, скончалась его супруга, которую он душевно любил, которая помогала ему бороться с жизненными невзгодами и делила с ним радость и горе. С нею вместе он любил молиться и на сон грядущий читал акафисты, припевая припевы. Детей у них было двое: дочь Раиса и еще сын Николай, который вскоре по смерти матери скончался.

Оставшись одиноким с двухлетней дочерью, сильно заскучал о. Андрей и тут же хотел идти в монастырь, но Преосвященный Григорий сказал ему: «А двухлетнюю дочь на кого оставляешь? Воспитай дочь и определи и тогда иди куда тебе угодно, а теперь нет тебе моего благословения». Итак за послушание остался о. Андрей в селе, живя по-монастырски, ночи большею частию проводя в молитве и сочинении проповедей, которые его прихожане очень любили слушать.

Добровольно в своем доме открыл он школу (за неимением таковой в приходе) и учил 30 деревенских мальчиков, которые успешно учились и любили батюшку, как родного отца. За усердие по ведению школы о. Андрей получил от Преосвященного Григория псалтирь на благословение.

По времени отец Андрей начал посещать Оптину пустынь. Там он познакомился с иеромонахом о. Гавриилом (Спасским). Крепко привязался к о. Гавриилу о. Андрей и без его совета ничего не делал, каждую неделю ездил к нему, и отец Гавриил был его духовником. От него о. Андрей привозил аскетические книги, которые постоянно читал; но между прочим, отец Гавриил ему в монастырь не советовал. Так продолжалось до 1869 года. В это время о. Гавриил устраивал в Мосальском уезде в сельце Петропавловском, — имении подполковницы Александры Евгеньевны Белокопытовой, — женскую общину, уже около четырех лет руководствуя этим делом; и в конце 1869 года, когда Св. Синод разрешил открыть общину с освящением при ней домовой церкви и определением к ней священника, отец Гавриил и предложил о. Андрею поступить священником в новооткрытую пустынную общину, говоря: «что тебе, о. Андрей, будет гораздо спасительней жить в женском монастыре, да и юной обители это будет великим благодеянием и пользою».

По просьбе строительницы г-жи Белокопытовой Преосвященный Григорий определил о. Андрея указом в общину 1869 года 17 января. В конце февраля того же года о. Андрей прибыл в обитель на жительство, и все, что у него было не исключая и денег, отдал о. Гавриилу, а тот передал строительнице, в пользу обители. Единственную дочь свою тоже отдал монастырю, ничем ее не обеспечив, возлагая всю свою надежду и упование на Царицу Небесную, Которой вручал себя и свою единственную дочь. На жительство он поместился в маленьком домике в конце сада, близ самой ограды на стороне, выходящей в поле. Всецело погрузившись в свой внутренний мир, о. Андрей занимался исполнением своих обязанностей, читал, молился и ежедневно совершал все церковные службы. В то же время о. Андрей взял на себя и подвиг жития монашеского. По свидетельству его дочери, м. Серафимы, бывшей Раисы и сестер обители, о. Андрей в Великую субботу 19 апреля 1869 года был тайно пострижен в монашество иеромонахом Гавриилом, с именем Авраамия.

В 1883 году, 7-го февраля, после продолжительной и тяжкой болезни скончалась строительница общины Александра Евгеньевна Белокопытова, а чрез год 9-го апреля и первая настоятельница монахиня Феодосия. Горько оплакал о. Андрей их кончину и от туги душевной даже занемог; после этого силы его стали слабеть. Он поэтому перешел на жительство из своего уединенного домика в смежную с домовым храмом келлию, где прежде жил и скончался батюшка о. Гавриил, после кончины которого в ней помещалась строительница Александра Евг. Белокопытова и тоже в ней скончалась. Эта келлия от храма отделена одной стеной и из нее дверь прямо в храм.

Нужно сказать, что с поступления о. Андрея в обитель до 1883 года, т. е. до кончины строительницы он был мало общителен. Исключая требоисправлений, с сестрами монастыря имел мало сношений, на них глаз не поднимал; при встречах не смели просить у него благословение и довольствовались лишь низким поклоном; из келлии в церковь и обратно он ходил всегда с опущенными глазами и в церкви всегда потуплял свой взор. Умирая, строительница просила его не оставить собранных ею сестер духовным окормлением и в этом отношении заменить ее для сестер. С свойственным ему смирением и послушанием, о. Андрей должен был взять и этот не легкий для себя подвиг, подвиг старчества. И с той минуты отворились двери его келлии и вместе с тем окончилась его замкнутая в самом себе жизнь. Сначала он стал принимать откровение только сестер обители, а за тем и всех приходящих из мира, желавших помолиться пред чудотворной местночтимой Казанской иконой Богоматери, поговеть и причаститься во св. обители и побывать на совете у батюшки о. Андрея.

Мало-помалу наплыв народа начал усиливаться, особенно к праздникам и в посты, и за время пребывания своего в монастыре, каждый старался побывать кроме исповеди еще на совете у батюшки. Так, в подвигах поста, молитвы и самоотверженного служения насельницам обители и всем ее посетителям протекала жизнь этого замечательного пастыря...

Тихим, смиренным он оставался до самой своей кончины и, честно свершив свой жизненный путь, он тихо почил 10 мая 1902 года в 5 часов пополудни в Казанской Белокопытовской обители. О. Андрей был погребен в часовне, на кладбище, где в склепе покоится о. Гавриил. Рядом с дорогим своим наставником и духовником нашел себе место упокоения о. протоиерей Андрей.

По материалам статьи, опубликованной на сайте Белокопытовского Казанского Боголюбивого женского монастыря.